Евангелие от Сатаны - Патрик Грэхам

Потом затворницы увидели при свете пожара, как Воры Душ стали взбираться на скалу, где стоит монастырь, так ловко, словно пальцы их ног и рук могли вонзаться в камень. Тогда монахини укрылись в библиотеке и хотели уничтожить запрещенные рукописи. Но нападавшие взломали двери, и несчастные затворницы оказались в их руках, не успев превратить свое сокровище в пепел.

Грудь умирающей стала вздрагивать от рыданий среди рассказа. Затворница слабым голосом говорила о том, что над самыми молодыми пленницами злодеи надругались с помощью раскаленных железных прутьев, а остальные умерли в жестоких муках. Сама она, хотя ее тело и душа были разбиты пытками, продолжавшимися целую ночь, сумела убежать через потайной ход. И сумела унести с собой останки Бога и очень древнюю рукопись в переплете из черной кожи. Она много раз повторила, что эту книгу нельзя отрывать, потому что ее защищает заклинание. Оно убьет любого, кто посмеет взломать замок книги.

По словам затворницы, книга была написана человеческой кровью на языке, составленном из колдовских слов, которые опасно произносить на закате дня. Составил эту рукопись сам Сатана. Это его евангелие — его рассказ о событиях того дня, когда Сын Бога умер на кресте. В тот день Христос утратил веру и, проклиная своего Отца, стал другим — превратился в воющего зверя, которого римляне были вынуждены добить дубиной, чтобы заставить замолчать.

Нагнувшаяся над затворницей Изольда почувствовала, как тяжесть черепа оттягивает просторный карман ее рясы. Именно эту реликвию больная называла «останками Бога». Затворница сказала, что в ту ночь, когда тот, кто раньше был Христом, умер на кресте, его ученики, которые видели его отречение, сняли его труп с креста и унесли с собой. Они укрылись в пещерах на севере Галилеи и там похоронили распятого. Обо всем этом рассказано в Евангелии от Сатаны. Этот рассказ — отрицание всего. Это великая ложь.

Изольда закрыла глаза. Если этот рассказ — правда, значит, Христос никогда не воскресал из мертвых, и нет никакой надежды на жизнь после смерти. Никакого загробного мира, никакой вечности. Это также значило, что Церковь лгала и что все — ложь. Или что апостолы ошиблись. Или что они… знали.

— Господи, это невозможно… — пробормотала мать Изольда, сжав кулаки и чувствуя, как слезы выступают у нее на глазах.

На одно мгновение ей захотелось задушить сумасшедшую старуху, которая принесла несчастье в ее монастырь. Это было еще проще оттого, что старуха и так умирала. А потом будет достаточно похоронить ее труп в лесу вместе с останками и евангелием. В глубокой могиле среди папоротников, без надгробной плиты или креста. Проблема была в проклятом черепе, который оттягивал карман одежды Изольды как доказательство чужой правоты. Когда настоятельница открыла глаза, умирающая снова стала хрипеть в темноте.

Затворница продолжила свой рассказ. Уже целую луну Воры Душ гонятся за ней. Их начальник умеет найти ее след среди разрушений, причиненных чумой. Его зовут Калеб. Евангелие от Сатаны ни в коем случае не должно попасть в его руки. Если это несчастье случится, тьма накроет весь мир на тысячу лет. Прольются океаны слез. Эти слова умирающая повторяла как молитву снова и снова. Ее голос звучал все тише по мере того, как слабело дыхание. Потом хрип прекратился, и ее глаза остекленели.

Мать Изольда была в ужасе от того, что услышала, и уже собиралась накрыть истерзанное тело затворницы простыней, но тут руки умершей сомкнулись у нее на шее и с нечеловеческой силой сжали горло. Сдавили так, что за несколько секунд выжали всю кровь из ее мозга. Изольда попыталась разжать эти тиски и даже ударила затворницу в надежде, что та отпустит ее шею. После удара из неподвижного рта умершей снова зазвучал голос, но уже другой. Нет, не один голос, а много — низкие и высокие, громкие и другие, звучавшие издалека. В ушах матери Изольды зазвучал целый концерт из воплей и ругательств. Там были слова многих языков — латыни, греческого, египетского, северных варварских наречий и еще какие-то неизвестные слова, и все они сталкивались между собой в этом море криков. Гнев и страх, язык Воров Душ, рыцарей Преисподней. Потом черная пелена накрыла глаза Изольды. Настоятельница уже теряла сознание, но тут она вспомнила, что под рясой у нее спрятан кинжал с кожаной рукоятью и широким лезвием — оружие, чтобы защищать ее сестер от бродяг, которых стало много во время чумы. Уже полумертвая, Изольда взмахнула кинжалом — лезвие блеснуло в свете свечей — и изо всех сил вонзила его в горло затворницы.

Теперь, давя ладонями капли слез на своем лице и задыхаясь в своем укрытии, мать Изольда вспомнила, какое отвращение она чувствовала, когда лезвие кинжала входило в шею умирающей. Она вспомнила, как слабо сопротивлялись металлу кожа и хрящи, как выкатились глаза сумасшедшей старухи, вспомнила ее вопли и заглушившее их бульканье. Она вспомнила, что пальцы, которые ее душили, продолжали цепляться за ее шею. Одна из монахинь должна была перерезать сухожилия на запястьях, и лишь тогда эти руки наконец отпустили Изольду. После этого тело старой монахини выпрямилось в последний раз, упало на кровать и больше не двигалось. Но самым поразительным были ледяной холод, вдруг наполнивший келью, и следы ног, которые появились на полу в ту секунду, когда мертвая упала на тюфяк. Это были отпечатки сапог, и они вели в сторону темного коридора.

Августинки, цепляясь друг за друга от страха, слушали угасающее эхо чьих-то шагов. Мать Изольда крикнула им, чтобы они сейчас же встали на колени и начали молиться. Но было уже поздно призывать Бога. Вот так зимой несчастного 1348 года добрые монахини укрепленного монастыря Больцано освободили Зверя.

Таинственные следы сапог быстро высохли, оставив на полу тонкий слой глинистой земли. Глядя на то, как они почти растворяются в струях воздуха, можно было бы почти успокоиться, если бы этот коричневый порошок не был доказательством их реальности и одновременно невозможности их существования. Однако, проведя черту пальцем в центре каждого отпечатка, мать Изольда была вынуждена признать, что ни она, ни ее монахини их не выдумали. Значит, ни одна дубовая дверь, даже самая тяжелая, ни одна молитва и никакая сила в мире не может помешать невидимке, который их оставил, ходить по коридорам монастыря. И к тому же в Доломитах начал падать густой снег. Теперь они, четырнадцать монахинь, оказались в плену у зимы. Им не выбраться из этого монастыря, затерянного среди гор. Из монастыря, где поселился Зверь, который одновременно изгнал из этих стен Бога и надежду из сердец Божьих служанок.

Предоставив монахиням готовить тело умершей для похорон, мать Изольда ушла в свою келью, чтобы взглянуть на рукопись. В этой книге должна быть разгадка предупреждений сумасшедшей старухи и таинственных причин резни в монастыре сервинских затворниц. Если только само евангелие не было причиной трагедии: Воры Душ могли совершить свое ужасное преступление для того, чтобы завладеть этой книгой и уничтожить остальные рукописи библиотеки запрещенных сочинений.

Заперев за собой дверь, мать Изольда спрятала в сундук череп, увенчанный колючими ветвями, и положила на свой самшитовый письменный стол книгу затворницы. Она начала с того, что закрыла глаза и стала ощупывать поверхность книги кончиками пальцев. В прошлом она была послушницей в Риме и там уже в очень раннем возрасте научилась хорошо разбираться в кожах. Изольда умела определять, где была написана книга, а при этом вначале надо было слегка коснуться пальцами переплета и выяснить, из чего он сделан.