Три встречи - Алексей Николаевич Загуляев

***

Они сидели в комнате, освещённой только разноцветными ёлочными огоньками. Всё ж-таки Аркадий готовился к Новому году, а значит, не совсем отстранился от жизни. Они оказались за полупустым столом, где стояла только бутылка коньяка и блюдце с нарезанными дольками апельсина. Аркадий, взъерошенный и небритый, пил из пузатого бокала и беспрестанно курил.

– Ты мог бы курить не так часто? – сказала Ольга.

– За ребёнка переживаешь?

– Переживаю.

– Значит, решила рожать?

Ольга нахмурилась. Аркадий сказал эту последнюю фразу так, словно вообще никакого отношения к этому ребёнку не имел. Она хотела было возмутиться, накричать на него, выплеснуть всю ту боль, что у неё накопилась, но всё-таки удержалась. Ни к чему. Сейчас как никогда нужны были спокойствие и здравый рассудок. Она должна была понять, почему Аркадий ведёт себя так. Как… Да просто как сволочь. Да. И нечего его защищать и искать какие-то оправдания.

– Что с тобой происходит? – спросила она. – Ты можешь мне объяснить? Я не понимаю. Ведь так не бывает. Без всякого смысла, без причин. Объясни мне. Может быть, я совсем дура и не понимаю чего-то простого?

Лицо Аркадия исказила гримаса боли. Он почти с ненавистью посмотрел на Ольгу и произнёс:

– Я не люблю тебя. Вот и всё объяснение.

– И что это значит?

– Для меня ничего. А для тебя, наверное, многое, раз ты страдаешь и пытаешься что-то понять.

– Я не верю, – замотала женщина головой. – Ты не такой. Ты не способен на это.

– На что на это? Бросить тебя в твоём положении? Перестань. Не я первый, не я последний. Такое случается сплошь и рядом. Ты, может быть, напридумывала там что-то на мой счёт. Но я не тот, за кого ты меня принимала.

– Нет, – продолжала вслух сомневаться Ольга. – Кем бы ты там себя ни считал, ты не такой. Я знаю, здесь что-то другое. Скажи мне правду. В чём дело?

– Никаких других причин, – заключил Аркадий, – кроме той, о которой я рассказал, нет. Я не люблю тебя. И не хочу, чтобы ты продолжала питать какие-то иллюзии на мой счёт. Что касается твоего ребёнка, то решать только тебе.

– Он и твой тоже. Зачем ты так говоришь?

– Сделай аборт, пока не поздно.

– Что?! – почти выкрикнула Ольга.

– Так будет лучше. И для тебя, и для меня.

Больше сдерживать себя Ольга не смогла. Она вскочила со стула, попыталась ещё что-то сказать, но, не найдя слов, просто изо всей силы ударила Аркадия ладонью по щеке.

Тот криво улыбнулся, допил из бокала остатки спиртного и спокойно промолвил:

– Выход найдёшь сама. Провожать не буду. Прощай.

Встреча вторая

Аркадию Ольга ассистировала после того разговора только один раз. Хорошо, что операция была тогда не такой сложной, иначе всё могло бы закончиться для пациента печально. И не потому, что в их сложившейся команде почувствовался разлад, а потому что Аркадий оказался в тот день совершенно не в форме. Он беспрестанно потел, перед каждым действием замирал, будто стараясь вспомнить, что нужно делать дальше, и руки его дрожали. Все тогда подумали, что он был в тяжёлом похмелье. Ольга тоже так посчитала. Устав мучиться догадками о том, что происходит с Аркадием, она сдалась. Все мысли её были теперь направлены на ребёнка, которого она носила под сердцем. Требовалось исключить из своей жизни всё, что могло бы помешать правильному развитию плода. Материнский инстинкт взял верх над её неразделённой, болезненной во всех проявлениях влюблённостью.

На следующий день после операции она написала заявление на расчёт. Коллеги молча отпустили её, понимая, насколько тяжело ей нести сразу две ноши – и убитое Аркадием чувство, и надежду на скорое появление новой жизни. Никто из них не хотел бы оказаться на её месте.

На весь период беременности Ольга уехала жить к родителям. Они были рады, что дочь оказалась у них в доме. Особенно мама. Они слишком хорошо знали свою девочку, чтобы не суметь понять, что будущий ребёнок – это не следствие её ветрености, не каприз и не желание что-то доказать себе или бросившему её мужчине. Несмотря на свою достаточно романтическую натуру, Ольга всегда была человеком довольно рассудительным и точно знала, что ей нужно от жизни, не распыляясь по мелочам. Хоть это и могло бы показаться фантастическим сочетанием, но на самом деле такое встречается весьма часто.

Семья её была довольно обеспеченной. Жили они в небольшом посёлке, в собственном двухэтажном доме с семью комнатами, с каминным залом и с просторной открытой террасой, где раз в неделю собирались по вечерам с самыми близкими из друзей. Отец Ольги был военным, рано ушёл на пенсию и теперь занимался индивидуальным проектированием домов и коммуникаций. Он не имел строительного или инженерного образования, по настоянию своей матери поступил в военное училище, о чём много раз впоследствии пожалел. Однако теперь от заказчиков у него не было отбоя, поскольку проектировал он, что называется, на уровне Бог.

В такой обстановке, окружённая вниманием и заботой, Ольга ждала августа, в котором должен был появиться на свет её сын (пол был известен уже точно). Ольга успела придумать ему имя – Паша. Павел Аркадьевич. Звучало хорошо.

На Аркадия она зла не держала. В разговорах с родителями предпочитала не затрагивать эту тему. Обида её окончательно улеглась после того, как дошли до неё слухи о том, что у Аркадия оказались очень серьёзные проблемы со здоровьем. Видимо, именно это и было причиной его испортившегося характера и отторжения от себя всех тех, кто к нему так или иначе тянулся. У него обнаружили болезнь Паркинсона. Дрожание рук и странное поведение в ту последнюю их совместную операцию были следствием именно этой болезни, её первых видимых глазу симптомов. Судя по всему, после возвращения из Алании Аркадий всё же пошёл на обследование – тогда-то, очевидно, и прозвучал этот диагноз. И в таком случае все его дальнейшие поступки можно было легко объяснить. Услышать практикующему хирургу такой вердикт – это в одну секунду утратить смысл всей своей жизни. Ведь Аркадий не мыслил себя без хирургии. Это было его единственной страстью, единственной точкой приложения всех сил и стремлений. Он мог бы, наверное, ещё долгое время преподавать, ведь Паркинсон в его возрасте – болезнь долго развивающаяся, тем более если вовремя начать терапию. Но для Аркадия это было не вариантом. Зная его натуру, Ольга понимала, что он не пойдёт ни на какие компромиссы, а скорее начнёт губить свою жизнь, сознательно