Дом Солнца - Наталия Павловская

Вадим удивленно глянул на зрителей впереди: перед мамой – лысенький плюгавый дядечка, голова которого еле виднеется из-за кресла, а перед ним – дородная бабища с «халой» на полэкрана, но послушно пересел.

Саша разгадала мамин маневр: боится, а ну как вдруг Вадим сойдет с ума и станет вести себя, как другие мальчики в кино, – Саше об этом рассказывали подружки. Если честно, Саше было очень любопытно: как это они не стесняются целоваться, а может, и кое-что еще, когда в зале столько народу? Интересно было бы попробовать, но Вадим всегда вел себя прилично, даже когда родителей не было рядом, а просить не станешь ведь… Саша хихикнула, мама строго посмотрела на нее и внимательно уставилась на экран.

Перед фильмом пустили журнал «Новости дня». Бодрый диктор рассказывал, что советскаямолодежь гневно осуждает некоторых своих представителей, увлекшихся тлетворными западными влияниями. Тлетворные влияния были представлены в виде «балдеющих» на сейшенеприхиппованных юношей и девушек. Взамен советской молодежи предлагались достойные формы проведения досуга: освоение новых увлекательных специальностей, например – комбайнера, штамповщика, штукатура. Вдохновенные лица рабочих, занятых этим полезным трудом, должны были выгодно отличать их от развязных «хипарей».

– Жалко, – вздохнула мама, – я думала, «Ну, погоди!» перед сеансом покажут.

Но папа успокоил ее:

– Надо проявлять понимание, Антонина.

Вдруг рука Саши дернулась к шее. Она испуганно обернулась.

В кресле за Сашей сидел тот самый длинноволосый молодой человек. Он легонько дул Саше в шею, развевая дыханием ее светлые кудряшки.

Саша обомлела: полный кинотеатр народу, рядом – родители, Вадим, а он еще и пальцем провел по Сашиной шее, как бы нежась в шелковистости ее прядки.

– Это вы?!! – шепотом изумилась Саша.

Молодой человек улыбался нежно и как-то… «нагло», – как определила Саша.

– Вот оно и началось.

– Да что началось?! – совсем растерялась Саша.

И тут вмешалась мама:

– Кино началось!

И правда – на экране пошли первые кадры знаменитого фильма.

Саша смущенно отвернулась от молодого человека с опасным взглядом, а мама строго заметила ему:

– А вы, молодой человек, прекратите разговаривать!

А он наклонился к Сашиному уху и тихо запел «Дом восходящего солнца»:

–»Мама, скажи своим детям, чтобы они не были такими, как я, иначе они проведут всю жизнь в доме восходящего солнца!»…

Саша замерла с восторженным страхом и любопытством, но в этот момент возле дверей возникли шорох и суета.

Саша повернулась туда: двери в зал распахнулись и, несмотря на сопротивление билетерши, в зал втиснулась длинноволосая компания.

– Куда! Безбилетники! – возмущалась строгая тетенька.

Но группа молодых людей уже растворилась в темноте.

– А ну, выходите! Кому сказано! – не унималась билетерша.

Счастливые обладатели билетов выкрикивали из зала:

– Не мешайте! Тише! Дайте кино посмотреть!

Скандал утих, Саша снова оборачивается, но… молодого человека за ней уже нет.

Саша погрустнела, съехала на кресле пониже, подперла голову ладошкой.

И не такое уж интересное это кино…

Напевая песню из фильма, народ потоком выливался из кинотеатра на прохладную вечернюю улицу.

Вышла и Саша с родителями.

– Какие чувства! И ведь все без рук! – восторгался папа.

А мама взволнованно обмахивалась веером с надписью «Привет из Крыма!»:

– На мой взгляд, слишком много жестокостей. Все-таки «Зита и Гита» помягче.

Вадим выбрал момент для разговора с Сашиным папой:

– Владлен Николаевич, мне предлагают общественную нагрузку в райкоме комсомола взять. Я посоветоваться хотел – вы как думаете?

– А что тут думать! – хохотнул папа. – Дают – бери! Ты по комсомольской линии, знаешь, как пойдешь: мы тебя не догоним! Я могу поговорить с людьми в райкоме.

Саша, глядя на мужчин, тоскливо вздохнула: скучно.

– А я мороженого хочу… – попробовала она покапризничать.

Мама вынула из сумочки рубль:

– Пойди купи всем.

Саша хмыкнула, направилась к тележке мороженщицы.

А Вадим, кажется, и не заметил, что она ушла, продолжал «мужскую» беседу:

– Да, но, Владлен Николаевич, это может помешать аспирантуре. Понимаете, если добросовестно заниматься и тем и другим…

– Да что твоя аспирантура против райкома! – махнул рукой Сашин папа.

Саша стояла в очереди. К ней подскочила невесть откуда взявшаяся Герда.

– Ой, некурящая! Привет!

Не дожидаясь ответа, Герда схватила Сашину руку и высыпала ей в ладонь мелочь.

– На все возьми. – Герда затянулась сигаретой, и Саша на всякий случай глянула: не смотрит ли в их сторону мама – нравоучительных бесед потом не оберешься! Но мама, к счастью, что-то внушала Вадиму. Наверное, снова сказал «очень прекрасно» или «имеет место быть».

– Ты тоже была в кино? – поинтересовалась Саша.

– Не я, а мы, – гордо сообщила Герда. – Слышала, как билетерша на нас орала?

– А… вы – это кто? – не поняла Саша.

– Мы – это «система»! – торжественно объявила Герда.

– Какая система? – удивилась Саша.

– Хиппи! – гордо заявила новая Сашина знакомая. Она показала Саше на стоящую поодаль компанию длинноволосых, причудливо одетых молодых людей, которых опасливо обтекала толпа.

– Краснодарская система за винилом приехала.

Саша кивнула, сделав вид, будто поняла все, что сказала Герда, и вдруг изумленно ахнула: площадь перед кинотеатром пересекал тот самый загадочный молодой человек. Он на ходу кивнул «системе», а заметив Сашу, помахал ей рукой и улыбнулся особо.

– Ты что, Солнце знаешь?! – удивилась Герда.

– Солнце?! – «Ага, видимо, его так зовут. „Солнце»… Да, собственно, никак иначе его звать и невозможно. Именно Солнце…» – Н-ну… немного, – промямлила Саша. – А он тоже из вашей «системы»?

– Солнце – сам система, – мечтательно призналась Герда, провожая того нежным взглядом.

На площадь пришли еще двое длинноволосых парней и, поздоровавшись с краснодарскими собратьями, направились к Герде. Герда кивнула Саше:

– Сейчас я тебя познакомлю.

Из колоритной парочки юношей в экзотических одеяниях один – маленький и коренастый – постоянно пребывал в движении, а второй – высокий и тощий – двигался медленно, как бы нехотя, с постоянной печатью абсолютной флегматичности на лице.