Дом Солнца - Наталия Павловская
Шрифт:
Интервал:
– Кукольники, что!.. – Не удержавшись, коротышка Малой подтянулся и выдал оглобле Скелету подзатыльник. – Я тебя сколько раз учил: из рук не выпускай, глаз не своди!
– Я не сводил, не выпускал! – виновато бормотал Скелет.
Малой сунул пакет «Marlboro» в стоящую рядом мусорную урну, пробурчал сердито:
– Не сводил он! Ничего, ничего поручить нельзя!
Малой достал из кармана сложенную пополам ученическую тетрадку в зеленой обложке, ручкуи принялся что-то подсчитывать, не переставая ворчать:
– Вот убьют меня, что делать будете? Система с голоду помрет.
– Кто тебя убьет? – удивился Скелет.
– А я знаю – кто? Блин, одни убытки! – Малой закрыл тетрадку.
Скелет попытался загладить вину:
– Я видел, куда эти, типа дружинники, сплюнули! Давай догоним.
Малой презрительно фыркнул:
– Иди-иди догоняй. Раздогонялся!
Скелет чуть не плакал:
– Малой, я верну. Честное слово, верну. Декабрист говорит, на второй базе картошка россыпью по двадцатке за вагон. Шесть вагонов – и верну. Через неделю.
Малой:
– Да пошел ты со своей картошкой. Хребет еще надорвешь, а я потом апельсины в больницу носи!
Скелет, опустив плечи, шел за Малым на полшага позади.
– Почем, ты сказал, картошка? По двадцатке? – неожиданно остановился, озарившись идеей, Малой. – Пэтэушников можно чуваков пять по пятнахе нанять?.. Хотя можно и по чирику – куда им столько бабок, их в бурсе кормят!.. Ну, гдеты там плетешься? Догоняй.
И Скелет облегченно выдохнул: гроза миновала.Саша вышла из поезда на маленькой станции и вдруг увидела, что из всех дверей электрички появлялись хиппообразные молодые люди, приветствующие друг друга двумя растопыренными пальцами. С двух сторон платформы, поглядывая на хиппи, лениво прохаживались несколько милиционеров.
Саша поспешила за длинноволосым народом, пристроилась в хвост компании. Идущий перед ней молодой человек, с очень длинными волосами, в пончо обернулся, приветливо улыбнулся Саше, показал пальцами знак «V». Саша секунду поколебалась, а потом тоже смело вскинула два пальца.
«Система» миновала металлические конструкции высоковольтных линий, полосующих небосвод, и приблизилась к приземистому зданию, покосившийся греческий портик которого выдавал его культурно-просветительское прошлое.
Возле здания суетились какие-то люди.
– Йес! Там наши! Уже начинают! – крикнул хиппи по прозвищу Декабрист.
И группа, поддавшись единому порыву, побежала. Не отставала и Саша.
Она заметила в толпе Герду, догнала ее:
– Привет!
– А, некурящая! Пришла-таки! – Герда усмехнулась и шикарным жестом сбросила пепел сигареты.
Сегодня Герда была в многослойной цыганской юбке. Медные кудри перевязаны поперек лба цветастой косынкой, связанной жгутом. На ногах – сандалии из разноцветных веревок. Саша залюбовалась и восхитилась: это же она так и по городу ходит, и все смотрят…
Спутником Герды был странный юноша с туманными глазами. Похож не то на цыгана, не то на индейца из фильмов с артистом Гойко Митичем – непонятно. Он посасывал длинный мундштук расписной, необычной формы трубки.
– Знакомься, кстати, Хуан, – небрежно бросила Герда, а Саша тут же вспомнила вчерашний рассказ Малого и некстати хихикнула.
– А что делать?.. – туманно хмыкнула Герда.
Хуан смотрел куда-то вверх и в разговоре участия не принимал.
Из двери клуба выглянул строгий дяденька с глубокими залысинами и пустым рукавом потертого пиджака, засунутым в карман, – начальник клуба. Он опасливо поглядывал на подозрительную молодежь.На сцене клуба, за вполне традиционной трибуной, обтянутой красным кумачом, выступал лектор. За ним расположилась громоздкая музыкальная аппаратура. Лектор в очередной раз прокашлялся, вытер несвежим платком лысеющую макушку и продолжил:
– …представители капиталистических стран поставили очень жесткие условия: СССР долженпризнать царские долги, причем немалые – восемнадцать с половиной миллиардов золотых рублей…
В зале – ожидание, гул, шепотки. Кроме хиппи здесь сидят несколько политически активных старушек. Одна из них старательно конспектирует лекцию.
– …и вернуть иностранным владельцам их заводы, национализированные после революции. Речь шла о восстановлении капиталистических порядков в СССР. Это был ультиматизм и шантаж, иначе никакой помощи голодной России… – лектор рассказывал с чувством, как о личной драме.
По проходу осторожно пробирались Герда, Хуан, Декабрист и Саша.
– А где концерт-то? – осведомилась Саша у Герды.
– Товарищи, вы мне мешаете, сядьте на свободные места, – строго глянул на молодежь лектор.
– Извините, мы больше не будем, – по-школьному пообещала Саша.
Они нашли свободные места, расселись.
Лектор бросил взгляд на часы и продолжил:
– Но Чичерин, возглавлявший советскую делегацию, отказался разговаривать об отмене и выдвинул встречные претензии – возместить ущерб, нанесенный интервентами, который исчислялся суммой в тридцать девять миллиардов золотых рублей.
– Жалко, Малого нет. Он про золото любит, – шепотом заметила Герда.
– Таким образом дипломатическая блокада была прорвана! Ну вот, пожалуй, и все. В следующий раз, товарищи, я расскажу вам, как складывалась жизнь нашей страны в тысяча девятьсот двадцать четвертом году, когда произошли поистине трагические события. – Лектор собрал свои конспекты и удалился под жидкие аплодисменты. Хиппи оживились.
А на сцену уже выходит главный дружинник Дома культуры. Он поднял руку, призывая зал к тишине:
– Товарищи, концерт вокально-инструментального ансамбля «Счастливое приобретение» отменяется. Перед вами выступит молодежный ВИА Архитектурного института.
В зале послышался недовольный гул, свист. Хиппи заорали наперебой:
–»Приобретение» давай!.. Где «Приобретение»?
Дружинник счел своим долгом пояснить:
– Замена произошла в связи с несоответствием репертуара ансамбля «Счастливое приобретение».
– Интересно, несоответствием чему? – едко поинтересовался Декабрист.
– Итак, встречайте! «Машина времени»! Исполняются песни советских композиторов! – уничтожающе глядя на Декабриста, провозгласил Дружинник.
На сцену вышли молодые музыканты. Они пробовали гитары, настраивались. А публика свистела, топала ногами, гудела. Ошарашенная Саша оглядывалась по сторонам: такого беспорядка на официальных мероприятиях ей видеть не приходилось. Наконец музыканты вступили с первыми аккордами. Но это оказались вовсе не песни советских композиторов. Юные архитекторы запели на английском языке. Народ в зале притих, а потом стал одобрительно подпевать, раскачиваться и размахивать руками. Старушки с первого ряда ретировались. Соседи слева и справа от Саши взяли ее за руки, и вот она вместе со всеми стала раскачивать руками в такт музыке. Музыканты на сцене разошлись, затрясли головами, гитарист даже подпрыгнул разок. Саша глянула на Герду. Таодобрительно подмигнула.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!