Беру тебя в долг - Екатерина Кариди

Потом она одевались. Платье село идеально, не солгал тот торговец. Почему-то воспоминание о нем было неприятным.

Чем ближе подходил момент, тем больше Мара начинала нервничать. И хоть она и говорила себе, что это просто ужин. Возможность вкусно поесть, не более того. Там будет столько народу, что ее, никто в этой толпе не заметит. А все равно волнение поднимало голову.

Служанка укладывала ее волосы, а она невидящим взглядом смотрела в зеркало. Наконец та сказала:

— Вот, мадхен. Готово.

Мара невольно замерла, глядя на себя. Непривычно. Волосы были уложены в широкую сложную косу. Она еще ее как-то подвернула внутрь и подколола шпильками. Прическа открывала шею и делала ее зрительно длиннее. И из-за этого она казалась себе голой. Но девушкам не полагалось никакой вуали, это замужним особам и вдовам. Пришлось примириться с новой собой.

— Красиво, — проговорила Мара.

Хотела поблагодарить, но тут в дверь постучали. Вошла сухая прямая матрес Фоурм, оглядела ее и выдала:

— Мара-Элизабета Хантц. На ужин.

И Мара пошла за ней следом, стараясь не думать о том, что сейчас она, возможно, встретится с королем.

Когда распорядитель вел сюда, Мара не особенно успевала смотреть по сторонам. От волнения и усталости у нее все сливалось в какое-то цветистое пятно. Единственное впечатление, которое у нее осталось, это то, что здесь богато.

Сейчас она внимательно присматривалась к деталям. Поражало все. Резная мебель с инкрустациями, тяжелые ткани, затканные золотом, искусная ковка. Здесь были картины, дорогая посуда в горках.

Суровый снаружи, королевский замок блистал богатством и красотой изнутри.

Конечно, каждая из претенденток хотела бы стать хозяйкой всего этого выставленного на показ великолепия.

И еще где-то здесь, в недрах замка, должен был храниться великий Ледяной Клинок — легендарный меч, когда-то в древности давший имя династии. Говорили, будто Ледяной Клинок магический, он обладает невиданной силой и делает короля непобедимым.

Еще Мара слышала, что покойный король, отец Родхара, надевал этот меч среди прочих регалий на свадьбу, ее батюшка как-то оговорился шепотом, что на самом деле меч обычный стальной, просто узоры на нем похожи на морозные.

Любопытно было бы увидеть…

Все эти мысли мелькали в голове, только бы не думать о главном.

О том, зачем она сюда приехала.

Потому что выйти замуж за короля — это…

Она же понимала, что у нее нет шансов. Но то, что за участие в отборе дают небольшое вознаграждение, было в плюс. Если дядя Меркель своим опекунским правом не отберет, можно было бы купить пару лошадей, починить крышу и еще останется.

Ну, вот опять.

Мара медленно выдохнула.

Просто все это было неожиданно и трудно совместить с собой. Нет, каждая девушка мечтает выйти замуж. Но вот так, из медвежьего угла, да в королевский замок? Кто на нее взглянет, когда тут в пух и прах разодетые девицы из знати.

И, кстати, к другим претенденткам Мара тоже присматривалась. Как и они к ней. Оглядели ее, оценили, но никто особо не спешил знакомиться.

Всех девушек стайкой вела на ужин матрес Елена Фоурм. Прямая как палка и еще более напышенная, чем днем. Девушки шептались меж собой, она обернулась и так глянула, что у многих охота отпала вообще открывать рот. Однако не все реагировали одинаково, было несколько девушек, одетых богаче остальных. Одна их них смерила эту Фоурм взглядом, усмехнулась и достаточно громко сказала другой:

— Мне кажется, или кто-то здесь лишний?

А та к которой эта девица обращалась, только скривила губы в подобии улыбки.

Вот они, истинные королевы отбора, подумала про себя Мара. И тут, словно по заказу, матрес Фоурм повернулась в ее сторону и уставилась на нее, как будто это она тут главный зачинщик беспорядков. Мара постаралась опустить глаза и не нарываться. Вовсе не хотелось чтобы та именно на ней сорвала свое неудовольствие.

— Если вы все обсудили, извольте следовать дальше, — сухо проговорила смотрительница. — Потому что в противном случае вы опоздаете. А опоздавшие останутся без ужина.

Видимо, угроза подействовала. На Мару, у которой посте той каши, съеденной рано утром, во рту маковой росинки не было, так уж точно.

— Мы поняли, матрес Фоурм, — сладко пропела та самая девица. — И не хотим опоздать.

— Я надеюсь, — процедила дама.

Повернулась и пошла вперед.

Дальше они двигались уже молча. И очень скоро смотрительница привела всех их в просторный зал, где был накрыт длинный и широкий стол. Ряды стульев с обеих его сторон, приборы. И больше ничего.

Фоурм встала в центре и сказала:

— Прошу к столу. Против каждого места пригласительные с вашими именами. Как только вы займете свои места, подадут ужин.

* * *

Как Мара и подозревала, место ее оказалось в самом хвосте стола. Поближе к двери и подальше от того торца, где стояло резное кресло с высокой спинкой.

Место для короля? Значит, они увидят его за ужином? Сразу всколыхнулось волнение, Мара стала незаметно оглядываться, другие девушки тоже все время с интересом посматривали в ту сторону.

Однако матрес Фоурм велела:

— Начинайте.

Слуги стали разносить угощение, ужин начался, а королевское кресло так и пустовало. Кольнуло легкое разочарование. Однако быстро прошло, она принялась за еду.

И вдруг отворилась дверь.

В Зал стремительно вошел высокий смуглый черноволосый мужчина и твердым шагом пошел к столу. И Мара застыла, не донеся ложку до рта, потому что это и был король Родхар.

А мужчина, проходя мимо, на секунду замер, скользнув по ней взглядом.

И тут же пошел дальше.

Резко отодвинул свое кресло и сел за стол.

Воцарившаяся было при появлении короля тишина тут же взорвалась ахами и вздохами. А Мара сидела, опустив глаза в тарелку. Потому что ей невольно вспомнилось, как когда-то во дворе принц Родхар со свитой из щебечущих разряженных красавиц прошел мимо нее и не заметил.

С тех пор не изменилось ничего.

Хотя нет. Изменился он сам. Теперь это был мужчина. Уверенный в себе, властный, резкий. Одним словом — король.

Она украдкой взглянула в тот дальний конец стола, где сидел король и, что уж греха таить, наиболее вероятные фаворитки отбора. Король любезно говорил с одной из них и одновременно улыбался другой очень красивой девице, сидевшей напротив. В этом было что-то ужасно циничное.

Мара медленно выдохнула, взяла отставленную ложку и принялась есть.