В сентябре вода холодная - Анна Князева

– Далеко отсюда улица Оружейная?

– В старом городе.

– Можете организовать для меня машину?

– Сейчас попробую! – Шкарбун тут же встала и направилась к двери.

Анна тем временем набрала номер и спустя мгновение заговорила в трубку:

– Моя фамилия Стерхова, я из Москвы, работаю с вашим братом…

В квартире на Оружейной царил мягкий сумрак, возможно, из-за того, что здесь было много старинной мебели и повсюду висели шторы, даже в дверных проемах.

Марина, сестра Савельева, сидела напротив Стерховой, за столом, накрытым тяжелой бархатной скатертью. Это была некрасивая, блеклая женщина, на которую никто не обернется на улице. Рыхлая, среднего роста, в безвкусном платье, которое она к тому же не умела носить.

– Был дождь… – Марина закрыла глаза и, выдержав паузу, продолжила: – В то утро шел дождь.

– Дожди в сентябре не редкость, – сказала Анна.

– Юля и Виктор проснулись в пять… Нет, Юля проснулась раньше, она собирала вещи и готовила завтрак. Помнится, я тоже вышла на кухню. На улице было еще темно.

– Марина Алексеевна…

– Просто Марина.

– В каком состоянии брат выехал из дома?

– В каком смысле?

– Виктор был пьян?

– Ах это… – Марина горестно усмехнулась. – Не знаю, откуда взялась эта чушь.

– В деле есть результат экспертизы.

– Виктор никогда бы не сел за руль пьяным. Он хирург! Понимаете? На тот день у него была назначена сложнейшая операция.

Анна слушала, и ее не покидало ощущение стороннего наблюдателя, который тестировал информацию и одновременно давал ей оценки. В каком-то смысле это было безнравственным, и она поделилась:

– Я сознательно отложила знакомство с материалами, чтобы сначала выслушать вас. Мне необходимо составить общее впечатление и только потом углубляться в детали.

– Понимаю.

– Тогда попрошу вас быть откровенной.

– Излишне об этом напоминать, – сдержанно проронила Марина. – Я готова отвечать на любые ваши вопросы.

– Что за скандал случился у Виктора с женой за день до их гибели?

– Скандал?.. – Марина рассеянно огляделась. – Даже не вспомню.

– Они часто ссорились?

– Всякое бывало, как у всех.

– Из-за чего чаще всего?

– У Юлии была небольшая интрижка на стороне. Виктор догадывался и срывался на нее.

– Это предположение или интрижка определенно была? – уточнила Анна.

– Ну как интрижка… Скорее служебный роман.

– С кем?

Марина неуютно поежилась.

– Мне бы не хотелось…

– Вы обещали… – напомнила Анна.

– Она работала в воинской части бухгалтершей, там познакомилась с офицером из финансовой службы. Ну и закрутилось…

– Как зовут того офицера?

– Фамилия – Воронцов. Имени и отчества я не помню. Он был намного старше ее.

– Намного – это на сколько?

– Лет на пятнадцать.

– Значит, сейчас ему должно быть под шестьдесят?

– Ну где-то так, – подтвердила Марина. – Когда Юля бросила Воронцова, он стал преследовать ее.

– Откуда вы это знаете?

– Она сама мне рассказывала. Мы с ней дружили.

– Ваш брат знал об измене?

– Скорее всего, только догадывался. Мужья, как известно, о таком узнают последними.

– Мог Виктор убить из-за ревности дочь и жену?

– Нет. – Марина замерла, словно перепроверяя себя, и решительно повторила: – Нет, никогда!

– Потому что он ваш брат?

– Потому что Виктор был разумным, добрым и цивилизованным человеком.

– А если бы он был пьян?

Марина покачала головой:

– В это я никогда не поверю.

– Если бы Юлия не изменяла, их брак считался бы удачным? – спросила Анна.

– Уверена – да.

– Виктор любил свою дочь?

– Безумно. – Марина грустно улыбнулась и повторила: – Безумно!

– Значит, за руль Виктор сел трезвым?

– За день до этого они с отцом выпили по бутылке пива, только и всего.

– А утром Виктор не мог добавить?

– Мы с мамой вышли их провожать. Прощаясь, обнялись, и я не почувствовала ни малейшего запаха алкоголя.

Стерхова опустила голову:

– У вас очень душно.

Марина встала из-за стола и приоткрыла окно.

– Они уехали утром, а вечером я позвонила им на городской телефон, но мне никто не ответил.

– Как насчет мобильников?

– Ни у Виктора, ни у Юли их не было.

– Ясно.

– Тем же вечером мы с папой сели в машину и отправились в Урутин. Ехали по трассе и смотрели по сторонам: вдруг на обочине или в лесу заметим машину?

– Машины там не оказалось, – подытожила Анна. – Что в Урутине?

– В квартире брата никого не было, и мы поехали в госпиталь. Нам сказали, что Виктор не заступил на дежурство. Не возражаете, если я закурю? – Марина подошла к старинному буфету, открыла витражную створку и достала пачку сигарет. Она щелкнула зажигалкой, прикурила и, обернувшись, спросила: – Вы не хотите?

– Я не курю, – ответила Анна и, не делая паузы, продолжила: – Когда вы поняли, что случилась беда?

– В доме у родителей, когда не смогла дозвониться.

– А когда обратились в полицию?

– Тем же вечером. Заявление у нас, конечно, не приняли – велели ждать трое суток. Но я своего добилась.

– Вы меня удивили, – заметила Стерхова. – И что же вы сделали?

– Написала заявление об угоне автомобиля.

– Что-то не понимаю…

– Сейчас объясню. – Марина взяла пепельницу и возвратилась к окну. Затянулась, выдохнула, и дым ее сигареты запутался в складках тюля. Потом снова заговорила: – Тем утром машина Виктора почему-то не завелась, и я одолжила ему свою.

– Сколько лет вам было в ту пору? – спросила Анна.

– Девятнадцать. Машину, подержанный «жигуленок», мне подарил отец.

– Значит, семья брата уехала на вашей машине?

– Совершенно верно. Именно это позволило написать заявление об угоне и заставить милицию действовать.

– Ага… – Стерхова одобрительно качнула головой. – Очень хороший ход. И что из этого вышло?