Последняя миля - Дэвид Бальдаччи

В самый последний день года Амос Декер сидел в своем прокатном автомобиле в очереди в заездной «Бургер кинг» у границы Огайо с Пенсильванией, ломая голову, что заказать.

Изрядная часть его имущества находилась на заднем сиденье и в багажнике автомобиля. А еще какие-то вещи остались в камере склада в Берлингтоне. Расстаться с ними он не мог, но сунуть их уже было некуда, чтобы взять с собой.

Амос был крупным мужчиной – шесть футов пять дюймов, где-то на полпути между тремястами и четырьмястами фунтами – точная цифра зависела от того, сколько он ел в каждом конкретном случае. В колледже он играл в футбол и успел отметиться в НФЛ, где неожиданный ошеломительный удар перетряхнул ему мозги, наделив практически безупречной памятью. Гипертимезией, как называют это по-научному[11].

Звучит круто.

А на деле отстой.

Но все это ерунда по сравнению с тем вечером, когда он вошел в собственный дом и обнаружил, что его жена, шурин и дочь зверски убиты. Их убийцы больше нет среди живых. Декер об этом позаботился. Но завершение этого дела заодно заставило его переехать из Берлингтона, штат Огайо, в Вирджинию, чтобы вступить на уникальный пост в ФБР.

Он по-прежнему не определился с тем, как к этому относиться. Так что заказал два больших «воппера», два больших пакета картошки фри и коку – настолько большую, что с трудом удерживал ее даже в своей огромной ладони. Когда он на нервах, всегда ест.

А когда совсем не в своей тарелке, превращается в утилизатор отходов.

Сидя в машине на парковке, Амос поглощал свою трапезу. Соль с картошки липла к пальцам и рассыпалась по коленям. За окнами сеял легкий снежок. Декер тронулся в путь поздно, устал, так что решил не ехать дальше ночью. Переночует в мотеле в Ключевом штате[12] и завершит путешествие завтра.

Спецагент Росс Богарт – человек, на которого Декер будет работать в ФБР, – сказал, что все его дорожные расходы в разумных пределах будут покрыты. На самом деле он даже заказал Декеру авиабилет до Вирджинии, но Амос отказался. Ему хотелось доехать за рулем. Хотелось побыть наедине с собой. Он будет работать на ФБР вместе с женщиной, которую встретил в Берлингтоне, – журналисткой по имени Александра Джеймисон, продемонстрировавшей свою смекалку во время расследования убийства его семьи, и Богарт хотел, чтобы она стала членом его необычной команды.

Богарт изложил Декеру подробности своего ви́дения этой команды, когда оба были в Берлингтоне. Действовать Джеймисон будет с базы ФБР в Куантико. Она сведет вместе агентов ФБР и штатских, наделенных особыми дарованиями, для повторного открытия и, хочется надеяться, раскрытия «глухарей».

«Может статься, сложится команда отщепенцев», – подумал Декер.

Он не знал, как именно относиться к переезду на Восточное побережье и, по сути, началу с чистого листа. Но решил, что раз в Берлингтоне его ничего не держит, то почему бы и нет? По крайней мере, именно это он чувствовал на прошлой неделе. Но сейчас подобной уверенности не испытывал.

Рождество пришло и ушло. Сегодня канун Нового года. Люди устраивают вечеринки и празднуют наступление Нового года. Декера среди них не будет. Ему праздновать нечего, кроме новой работы и новой жизни. Он лишился семьи. Родных не заменишь, так что ему уже никогда ничего не праздновать.

Швырнув мешок с мусором в контейнер на парковке, Амос забрался обратно в машину и тронулся. Включил радио. Приближалось начало нового часа, когда он поймал местную станцию Национального общественного радио. Пошли новости. Передовица гласила об узнике отделения смертников, мелодраматически избавленного от смерти.

Это был рождественский подарок в последнюю секунду, заявил диктор.

Звали заключенного Мелвин Марс. И приговорили его свыше двадцати лет назад за убийство собственных родителей. И теперь, отклонив все его апелляции, штат Техас был готов отобрать у этого человека жизнь за его преступления.

Но тут всплыли новые ошеломительные обстоятельства, сообщил диктор.

Некий заключенный в Алабаме сознался в этом преступлении, якобы предоставив подробности, известные лишь настоящему убийце. Марс, претендент на получение Кубка Хайсмана и первый кандидат в НФЛ, в настоящее время по-прежнему пребывает за решеткой в ожидании результатов предстоящего следствия. Но если это следствие подтвердит признание, доложил диктор, то Мелвин Марс сможет выйти на свободу, проведя за решеткой два десятилетия. Конечно, с его мечтой об НФЛ покончено, но, может быть, правосудие наконец свершится, хоть и малость поздновато.

«Проклятье, – подумал Декер, выключая радио. – То́ еще правосудие для Мелвина Марса».

А потом колесики у него в мозгу завертелись, воспоминания понеслись в аккуратном хронологическом порядке, хотя, чтобы вспомнить именно это, гипертимезия Декеру вовсе и не требовалась.

Мелвин Марс был звездой-раннингбеком в Техасском университете. «Лонгхорнс»[13] играли с командой Декера – «Бакайз»[14] Огайского государственного университета – в последнюю неделю регулярного сезона, и матч транслировали по телевизору на всю страну. Декер в своем составе играл лайнбекером. Он был даже чересчур рослым для лайнбекера и хорошим игроком, хоть и не выдающимся. Был наделен габаритами, силой и выносливостью, но не обладал проворством и чистой атлетичностью воистину незаурядных игроков.

В тот день Марс превратил жизнь для Декера и «Бакайз» в сущую пытку. Техасский в тот день выиграл, впаяв пять тачдаунов и умыкнув у Огайского государственного все шансы на участие в национальном чемпионате.

Марс самолично заработал очки четырежды – трижды пробежками, а один раз шикарным приемом паса и рывком с тридцатипятиярдовой линии «Бакайз». Этот мяч Декер помнил особенно хорошо. Он блокировал Марса при розыгрыше, когда тот выбегал с позиции бекфилда.

Декер врезался в Марса всей своей массой, как только тот поймал мяч, но Мелвин как-то ухитрился устоять на ногах, увернулся от корнербека, потом от сэйфти[15], прошел еще одного сэйфти, наскочившего у самой линии ворот, а Декер тем временем валялся на поле в тридцати ярдах позади. Казалось, тогда Марс оттоптался на нем уже в пятый раз за день. Но, как указал тренер в день просмотра записи матча, на самом деле это был десятый.