"Братская могила экипажа". Самоходки в операции "Багратион" - Владимир Першанин

– Твои не проверяли? – спросил комбат у Бакулина.

– Не до того было.

– Надо было позаботиться. Когда наступление продолжится, можем крепко вляпаться. Ладно, я пошел по своим делам.

Вопрос насчет мин Бакулину не понравился. Конечно, ему надо было сразу выслать вперед разведку. И отделение саперов у него имеется. Замечание комбата неприятно кольнуло самолюбие. Ну и хрен с ним, с этим майором. Плацдарм не он, а Бакулин взял!

Много чего повидавший пехотный комбат мельком глянул на подбитые «штуги» и зашагал вдоль траншеи. То, что вражеские машины догорают, это хорошо. Однако для его батальона главным сейчас было хорошенько зарыться в землю на случай вражеской атаки и выяснить, какими силами располагают немцы.

Бакулин вернулся к своим. Павел Карелин вместе с младшим лейтенантом Евсеевым возились вокруг исклеванной зенитными снарядами самоходки.

Трое ребят покрепче с помощью кувалды и куска железа заклепывали пробоины в броне. Грохот стоял оглушительный, и капитану это не понравилось. Он хотел сделать замечание, но понял, что шум сейчас не имеет значения.

После боя, в ходе которого русские закрепились на плацдарме, немцы знают место их нахождения. Звон кувалды пустяк, фрицы наверняка готовят контрудар, пока разрушена переправа и нет возможности перебросить дополнительные силы.

Еще один самоходчик мыл рубку. Когда выжимал тряпку и выливал воду из ведра, капитан заметил, что вода красная от крови. На некоторое время работа прекратилась, все козырнули Бакулину, даже строптивый старший лейтенант Карелин.

– Продолжайте, – кивнул капитан и осмотрел пробоины. – Крепко вас подковали.

– Машина в строю, – ответил Карелин. – А Иван Иваныч молодец. «Штугу» поджег и зенитную установку раздолбал. Считаю, что орден заслужил.

– Кто это такой – Иван Иваныч? – прищурился капитан.

– А вот, Евсеев Ваня.

Бакулин оглядел мелкого ростом невзрачного младшего лейтенанта в прожженном комбинезоне.

– Ну, положим, «штугу» другой экипаж уничтожил. Кажется, мой. Или не так?

Сказано было вроде в шутку, но капитан смотрел на Павла Карелина с долей вызова. «Штуга», которую уничтожил экипаж Бакулина, до этого получила два попадания, свернуло набок пушку, горело масло. Такую легко добить. Но капитан не желал отдавать какому-то младшему лейтенанту свою победу.

Карелин отвернулся, а Евсеев согласно кивнул:

– Так точно, товарищ капитан. Ваш снаряд фашиста добил.

Подошли четверо десантников с самодельными носилками и обратились к младшему лейтенанту:

– Мы забираем тело наводчика?

– Забирайте. Братская могила готова?

– Так точно. И ребята погибшие рядом лежат. Еще двоих из самоходки надо вытащить, когда она остынет.

– Ты, что ли, насчет похорон распорядился? – спросил Карелина капитан.

– Я, – коротко ответил Павел. – Командир десантной роты Александр Бобич занимается. Девять человек погибли.

– А у нас?

– Десантная рота в штат полка входит, так что все наши. С прошлой весны вместе воюем.

– Ты бы лучше позаботился насчет маскировки и готовности отразить немецкую контратаку. – Бакулин невольно повторил слова старого комбата Клычко.

– Мы этим и занимаемся. Я наводчика с утонувшей самоходки Евсееву передам. Не возражаете?

– Не возражаю. Вот это ты умеешь. Машины топить и с докладом к командиру полка вовремя подлезть.

Замечание было несправедливым. Карелин знал Бориса Прокофьевича Тюлькова с января сорок третьего (тогда он был зампотехом полка) и был поставлен на должность комбата именно Тюльковым. Однако хорошим отношением не злоупотреблял и с личными просьбами не лез.

Поэтому ходил почти год в старших лейтенантах, не напрашиваясь на капитанское звание. И получил наград не больше других комбатов, хотя имел на счету несколько подбитых немецких танков и самоходок, участвовал в рейдах и считался одним из лучших командиров в полку.

Два ордена Красной Звезды и две медали. Плюс четыре ранения. После одного едва оклемался, отлежав три месяца в госпитале.

Вскоре появился командир самоходно-артиллерийского полка Борис Прокофьевич Тюльков. С помощью саперов он вывел через полуразрушенную переправу бронетранспортер «скаут», который считался командирской машиной.

Подполковник Тюльков имел большой опыт, и командир корпуса запретил ему участвовать в атаках на самоходках с легкой броней.

– Угробят, кто полком руководить будет? Начштаба бумаги у тебя хорошо составляет, а замполит в тылу боевой дух поднимает. Да и не влезет он на «фердинанд» – слишком брюхо большое.

Борис Прокофьевич не спорил. Было время, водил полк в атаку, имел ранения. Сейчас руководил наступлением из своего «скаута».

Пока добрались до плацдарма, несколько раз застревали. С помощью лебедки кое-как вытащили завязший грузовик «порше» с тремя тоннами боеприпасов.

– Сто пятьдесят снарядов всего сумели подвезти, – выливая болотную жижу из сапог, сказал подполковник. – Харчей немного, махорки. Зато доктора привез. Раненых много?

– Человек пятнадцать, – ответил Бакулин. – Из них шесть-семь тяжелые.

– Сейчас разберемся, – кивнул хирург полковой санчасти.

Вместе с медсестрой и двумя санитарами он направился к соснам, в тени которых лежали раненые. Павел невольно поглядел вслед.

В прошлом году он встречался с медсестрой полковой санчасти Катей Маренковой. Любовь-нелюбовь – на войне трудно понять. Но решили, что если доживут до победы, то поженятся. Не получилось. Катя погибла в сентябре, переправляясь через Днепр. Буксир, на котором находились медсестры и санитары, угодил под тяжелый снаряд и затонул. Никто не выплыл.

Тюльков собрал короткое совещание. Сообщил, что саперы уже начали восстанавливать переправу, а пока главной задачей остается удерживать захваченный плацдарм. Было бы неплохо расширить его.

– Кто и что перед нами? – спросил подполковник Бакулина.

– Два уцелевших «хетцера», остаток взвода охранения. Наверняка фрицы подбросили подмогу.

– В каком количестве?

– Ну, пехоты немного, возможно, противотанковые пушки.

– Юрий Акимович, ты хоть разведку провел?

– Провел, но людей мало. Самоходки в порядок приводили, маскировали.

Вмешался пехотный комбат Клычко, который тоже присутствовал на совещании. Говорил он короткими рублеными фразами:

– Я послал две группы по пять человек. Высмотрели две «штуги», три полевые пушки, бронетранспортер. Пехоты там уже не меньше ста человек. Саперы мины ставят.

– И все?

– Думаю, в глубине еще какие-то силы есть. Ребята не смогли далеко проникнуть, обстреляли их. Один разведчик погиб, двоих подранили. Примерный план немецких позиций командир разведки накидал. Вот, гляньте, товарищ подполковник.