Дневники принцессы и прочие неприятности - Светлана Мубаранникова

— страхом. Что будет дальше? Что ей делать? Как ей быть? К кому обратиться за помощью? Блум была одна, совсем одна, и…

Девочки всё ещё сидели в комнате Стеллы. Они не разошлись, но достали лаки для ногтей и маски для лица. Синхронно они повернулись к Блум, распахнувшей двери.

— Ох, солнышко, — прошептала Стелла, будто почувствовавшая весь ужас Блум, потянула к ней руки.

— Муза, — нервно хихикнула Блум, — ты можешь критиковать его столько, сколько хочешь.

— Может, я лучше взорву его мотоцикл? — неуверенно спросила Муза, тыкая пальцем в окно, где Скай то ли пытался улететь, то ли найти её комнату среди сотен других одинаковых.

Текна дала ей подзатыльник. Блум хохотнула — и разрыдалась, пряча лицо на плече Стеллы.

***

Ночь из слёз и плохого сна позволили Блум сходить к медсестре, сказаться больной и выбить себе один выходной. Она пролежала несколько часов в постели, обнимаясь с Кико и вдыхая запах аромосвечей, которые оставила Флора перед уходом. Потом Блум заставила себя умыться, сходить в душ и сделать пропущенную домашнюю работу.

На следующий день она пошла на занятия. Текна что-то сделала с её телефоном, явно заблокировав номер Ская. Также они вместе с Музой подготовили отличный отвлекательный подарок — смогли раскопать где-то оцифрованный новостной архив с некоего приема, который посещала королевская семья Домино. Блум впервые смогла увидеть своих биологических родителей — и со смехом поняла, что внешностью и рыжими волосами пошла в папу. Девочки даже смогли распечатать фото и найти рамку, так что теперь снимки обоих семей стояли у Блум на прикроватной тумбочке. Смотреть на них рядом казалось неожиданной умиротворяющей техникой — Блум начинала думать, что дело не в том, какие родители её «настоящие», а какие нет. А в том, что целых четыре человека любили её больше всего на свете и называли доченькой.

Но лучше всего отвлекала Блум от мыслей о мальчишках Стелла. Она продолжала занятия по этикету и прочим принцессочьим делам, и начала приглашать других учениц Алфеи — их сокурсниц и даже девочек постарше, чтобы Блум узнавала порядки не только от наследницы Солярии, но и от других молодых леди и была лучше подготовлена.

Все приглашенные Стеллой девочки были очень милыми, вели себя очень понимающе и сочувствующе, и Блум становилось даже неловко.

— Я не знала, что в Алфее так много принцесс.

— Почти все миры, где есть магия, управляются монархией, — пожала плечами Анна-Софи, третьекурсница с густыми синими волосами. — И почти каждая королевская семья любит объединять свою кровь с магией. Так что феи часто становятся наследницами престола — или хотя бы детьми и воспитанниками королей.

— Жаль, что Айе пришлось отчислиться. Она бы смогла рассказать тебе намного больше полезной информации — мне кажется, её готовили жестче всех нас. У неё никогда не было времени погулять на каникулах или даже отдохнуть до Алфеи, когда мы были младше, — покивала другая принцесса-старшекурсница, Мелисса.

— Ну, не зря, как оказалось, делали? Ой, это ужасная история, девочки, — покачала головой Анна-Софи. — Мама и папа Айи погибли в несчастном случае. В один день она стала и главой семьи, и опекуном младших сестер, и королевой. В моем мире бы назначили регента, но по законам её страны, при отсутствии правителей принцесса просто считается эмансипированной. Эх, я бы не смогла взойти на престол в семнадцать лет. Мне и в двадцать-то страшно это представить!

— Можешь не представлять, твоя мама ещё кому хочешь покажет!

Так что Блум продолжала медленно привыкать к дипломатическому принцессочьему говору, привыкать видеть двойной подтекст и думать о том, чтобы её поступки случайно не оскорбили никого на свете. И потом, спустя две недели, все эти зарождающиеся навыки пришлось применить — потому что король Лоу снова прибыл в Алфею. На этот раз со своим сыном — Захарией, женихом Блум.

***

Пока Блум не оказалась в кабинете Фарагонды, она даже не задумывалась об одной маленькой детали.

Брак по расчету планировали заключить с её старшей сестрой — Дафной, которой было семнадцать, когда Блум не было и года.

Её «жениху» на вид было лет сорок, и почему-то никто не видел в этом проблемы.

— Мы, конечно, дождемся вашего совершеннолетия, принцесса. Никто не заставит идти под венец ребёнка.

— Восемнадцать лет — это ещё ребенок! — прошептала Блум, обнимая себя руками. По спине у нее бежали противные, холодные мурашки, и в желудке будто змея свернулась. — И в восемнадцать лет никто не планирует выйти замуж за старика.

— Я попросил бы, — удивленно хмыкнул принц Захария.

— Просите!

— Блум, — ахнула Фарагонда, но где-то в уголке губ у неё пряталась гордая улыбка.

— Нет. Нет, я не собираюсь больше молча и вежливо кивать! Брак между мной и вашим сыном — это что-то отвратительное и неправильное, и мне наплевать, насколько это по традициям и по правилам всех волшебных миров. Я не собираюсь выходить замуж за незнакомого мне взрослого мужика! И я не буду извиняться за свое неподобающее поведение или к чему-то готовиться, или зачем вы вообще сюда прибыли!

— Не собираетесь чтить брачный договор? Собираетесь опозориться — разрушить всю свою репутацию — даже не выйдя в свет? — спросил Лоу, приподнимая брови.

— Да плевала я на ваш свет, неужели вы не понимаете? — всплеснула руками Блум. Она не верила в то, что говорила, но план с каждой минутой казался всё более привлекательным. — Может быть, после выпуска я вернусь домой — на Землю, к своей любящей семье. Буду хранительницей своего мира. И наплевать вообще, позовут ли меня на бал и выберет ли меня в качестве невесты приличный принц, потому что в моем мире такой ерундой не страдают!

Блум выдохнула, и почувствовала как яркие-яркие искры упали с пальцев на ковер. Лоу проследил за ними внимательным взглядом.

— Называете своим домом Землю… Что же, видимо вы действительно решили отказаться от своего наследия. Видимо, те книги и артефакты с Домино, что хранятся у нас, вам тоже не нужны?

— Книги?.. — нервно переспросила Блум через шум в ушах.

Какие-то следы жизни её родного, уничтоженного безвозвратно мира?

— Мы долго были братьями и товарищами жителям Домино. Мы обменивались не только экономическими и военными ресурсами, но и культурными ценностями. Я планировал передать вам все артефакты после свадьбы — как подарок. Но раз вы отказываетесь…

Блум не могла поверить этому… Этому…

— Вы шантажируете меня? Наследством моей собственной семьи? Принуждая меня к браку?

Блум казалась, что сейчас с её пальцев полетят не искры, а гигантские шары огня, уничтожающие все на своем