Стажер диверсионной группы - Алексей Махров

Сначала в дверь просунулся огромный Петя Валуев. Осклабился, увидав меня, и освободил дорогу Хуршеду Альбикову, чернявому и, на фоне своего громадного напарника, щуплому.

Петр держал в руке гигантский рюкзак, а у Хуршеда под мышкой был зажат чехол с чем-то огнестрельным.

– Опять ты, пионер! – пророкотал Валуев. – Никак мы от тебя не избавимся!

– Я тоже рад тебя видеть, – улыбнулся я и попытался крепко пожать ему руку. Моя ладошка утонула в здоровенной лапище.

– Привет! – расплылся в улыбке Альбиков, принимая эстафету. – О, и Трифон тут! Здорово, Тришка! Как здоровье, как нога, дружище?

– Здорово, парни! – обрадовался гостям начальник склада. На его малоподвижном лице даже прорезалась улыбка, что было несвойственно серьезному не по годам мужчине. – Культя мозжит по вечерам, а так – почти норма!

Только сейчас я сообразил, что прихрамывал строгий начсклада из-за серьезной травмы. Вероятно, именно потеря ноги и привела еще вполне молодого бойца на тыловую должность.

– Ты это… Береги себя, Трифон! – пробасил Валуев, похлопывая начсклада по плечу. – Ребята из нашей старой группы тебе привет передают!

– Спасибо, парни! – Мне показалось, или в самом деле на глазах Аполлинариевича блеснули слезы.

– Как тебе наш пацан? – покосившись на меня, спросил Альбиков.

– Толк будет! – усмехнулся Трифон. – Удачи вам на выходе, парни!

Петр мощной рукой вытолкал меня со склада и задал направление движения мощным толчком в спину.

– Аккуратней, громила! – машинально огрызнулся я.

– Чую, выздоровел наш пионер! – ухмыльнулся Петр. – Откормили тут тебя… Вон какие щеки наел! Хуршед, помнишь, какой он был? Худу-у-ущий…

– Как глиста! – нашел подходящий эпитет Альбиков. – И как только винтовку удерживал!

– Зато немцы в него попасть не могли, – осклабился Валуев. – Пионер, чуть что, боком к ним поворачивался, а в профиль его и не видно! Помнишь, как тогда, возле убежища? Немцы не сразу и заметили, что их кто-то с ходу лупит! Там было два или три броневика…

– Заметили, – усмехнулся я. – А бронетехники они побольше нагнали – там был танк, три бронетранспортера и еще один шестиколесный «панцерфункваген» – ну, машина для связи. И с чего бы я вдруг, ни с того ни с сего, лупить стал? Их там с полсотни было, фрицев, – стоят в полный рост и по вам палят! А я им в тыл зашел, и не один, а с дедом Игнатом. Мы огонь открыли, когда человек десять немцев пошли вам «контроль» делать, а вы их из пулеметов приветили!

– Да-а… – зажмурился от приятных воспоминаний Альбиков. – Помню! Всю их контрольную группу положили, как траву косой!

Мне вдруг очень захотелось рассказать о былом, поделиться пережитым.

– Вот тогда и пришла моя очередь, – продолжил я. – А то, думаю, растянутся сейчас «германы», как их дед звал, охватят вас с флангов, а потом гранатами забросают, и все – рой вам потом братскую могилу. А у меня, как назло, лопаты не было…

– Шутник ты, пионер! – бахнул Валуев и громоподобно рассмеялся. – Так как ты их умудрился тогда сделать, расскажи, мне до сих пор непонятно!

– Дед меня страховал, а я работал по пулеметчикам – до них метров сто было. Одного снял, другого, третьего… Вторые номера пытались было сменить убитых, так дед их сразу отправлял следом за первыми. А главный у них в танке сидел, из люка торчал с биноклем. Думаю, надо его срочно приголубить, а то накомандует, чего не надо! До него далековато было, метров триста, а я без оптики… Попал! Целился, правда, в корпус, а попал в голову – пилотка в одну сторону, наушники в другую.

– Как мы потом выяснили, это был полковник Ангерн – заместитель командира дивизии, – вставил слово Альбиков.

– Помню, помню… – сказал Валуев. – Я тогда просто охренел: вдруг ни с того ни с сего танк срывается с места и уматывает. А за ним радийная машина, на той же скорости, только пыль столбом!

– Я со своего места только пылюку увидал, – признался Альбиков. – А потом лейтенант Петров с фланга ударил – ты ему еще вот эту самую свою «авээску» оставил. – Сержант легонько хлопнул ладонью по ложу моей винтовки. – Помнишь?

– А как же! – бодро ответил я. – Но только немцы, суки, как-то удивительно быстро в себя пришли… Начали по нам с дедом долбить так, что головы не поднять!

– Ну, а как ты внутри «Ганомага» очутился? – пытливо глядя мне в глаза, спросил Валуев, словно подозревая в измене Родине.

– Решил исполнить древний русский тактический прием – обойти врага с тыла! – изобразил я жестом свою военную хитрость. – Было у меня две «колотухи». Ну и решил я к фрицам поближе подобраться, на дистанцию броска, не ждать, пока у «германов» патроны кончатся! Или когда к ним подкрепление подойдет…

– И как у тебя это получилось? – спросил Альбиков, щуря черные глаза. – Бронетранспортеры ведь на открытом месте стояли!

Я про себя ругнулся даже – Хуршед будто допрос вел. Или ему в самом деле интересно знать? Или проверяет чего?

– Нашел место, где от кустов до ближайшего «Ганомага» каких-то полста метров было, – растолковал я. – Да нет, побольше… В общем, я туда. Добегаю до броневика, вижу – приятная компания укрылась за ним и по вам лупит. Досчитал до шести и бросил «колотушку» – она как раз в воздухе рванула. Потом еще одну такую группку… Но не всем досталось. Я тогда в БТР ворвался. И к пулемету… А остальное – дело техники. В упор сложно промахнуться!

– Да-а… – затянул Хуршед, видимо, удовлетворившись. – Были схватки боевые…

– Всего я пятьдесят четыре немецких трупака насчитал, – прогудел Валуев, – сам «зольдбухи» собирал. А полвзвода ты один, считай, перебил!

– Что бы вы без меня делали! – ухмыльнулся я и спросил, оглядевшись: – А куда это мы так бодро топаем? Въезд на территорию Школы в другой стороне!

– Да есть тут одно… дело! – тоже оглядываясь по сторонам, ответил Альбиков.

Мы остановились у небольшого бревенчатого домика, стоящего в той части территории ШОН, где я ни разу не бывал.

– Здесь, что ли, Петь? – спросил у напарника Хуршед.

– Похоже… – пробормотал Валуев.

Тут вдруг сзади послышалось негромкое покашливание – мы резко обернулись. На дорожке стоял и улыбался начальник ШОН. Подобрался он к нам совершенно бесшумно.

– Василий Захарович! – радостно сказал Альбиков. – Здравствуйте!

Я поразился. Никогда прежде мне не доводилось наблюдать, чтобы Хуршед выказывал кому-нибудь такое почтение, он всегда вел себя очень ровно. Но сейчас… Альбиков просто сиял от восторга, будто фанат, лицом к лицу повстречавшийся со своим кумиром, мегазвездой первой величины.

– Здравствуйте, Хуршед Рустамович, – улыбнулся начальник. – Прибыли?

– Да! – вытянулся во фрунт Альбиков.

А Валуев-то, Валуев! Этот великан, который мог бы сыграть Халка, всего лишь намазавшись зеленой краской, лучился, как стоваттная лампочка, и прогибался так, что чудилось – еще немного и он вовсе на коленки хлопнется.