Лесная фея, или новые приключения кикиморы Светки Пипеткиной - Татьяна Корниенко

Гигантский хвост шевельнулся, в голове Антона загудело, отдаваясь дрожью в теле: «Да».

– Ух ты! Ни за что бы не подумал, что буду с сомом разговаривать. С волками – это привычно. Но с рыбиной… – Новый приступ начинающегося удушья заставил Антона прервать рассуждения. – Светка, торопись. Мне уже дышать хочется.

– Выныривай. Я одна справлюсь.

– Ну уж нет! Только вместе. Я тебя с этим монстром один на один не оставлю. Вдруг в его тупую башку взбредет тебя попробовать!

– Подавится. Ладно, тогда не отвлекай… Я с ним поговорю… Увалень, знаешь Гарпину? Ага, знаешь. Очень хорошо. Где она сделала свой тайник, знаешь? Молодец. Антон, ты ответы слышишь?

– Слышу. Пусть показывает.

Сом лениво шевельнул хвостом, некоторое время повисел, почти уткнувшись мордой в лицо Угоши. Вдруг его огромное тело изогнулось и провалилось в глубину.

– За ним! – Антон дернул кикимору за руку и нырнул следом.

Долго плыть не пришлось, к счастью. Поскольку и Угоша теперь почувствовала какое-то неудобство в груди.

Скоро Сом проплыл над огромным камнем, почти касаясь его брюхом, и стремительно растаял за толщей озерной воды.

– Под камнем! Тайник под камнем! – Угоша глянула на Антона. – Огромный. Нам не поднять.

– Попробую.

Он ухватился за край глыбы, нажал. В воду вырвалось несколько воздушных пузырей, но камень не сдвинулся ни на сантиметр.

– Хорошо лежит! Одной левой не сдвинуть.

– Подожди. Тут хитрость нужна.

– Заклятие на нивянике! – разом догадались оба и в следующий миг вынырнули, судорожно хватая ртами воздух.

Еще не отдышавшись, кашляя и сморкаясь, Антон предупредил:

– Старайся не сместиться с камня. Потеряем, ищи потом.

– Ладно, я тут побарахтаюсь, а ты проси у Гарпины нивяник, только смотри, не вздумай мокрыми руками схватиться. Слова помнишь?

– Помню.

– И быстро ко мне. Тут неглубоко. Мы ее подарочек вмиг достанем.

Мощными гребками Антон поплыл к берегу. Выбравшись из воды, он тщательно вытер о футболку руки и только тогда обратился к довольно ухмыляющейся наставнице:

– Гарпина, дай мне немного сухого нивяника.

– Никак тайничок обнаружили? Сами или кто помог?

– Сомяра огромный, – не стал таиться Антон. – А что, нельзя?

– Почему нельзя? Смогли с живой тварью договориться, разве плохо? Это тоже искусство, каким хороший маг может и должен владеть в совершенстве.

Гарпина вытерла о юбку руки, развязала крючковатыми пальцами засаленную веревочку на холщовом мешочке, достала щепотку сушеных цветов.

– Бери, деточка. Что говорить-то, не забыл?

Не отвечая, Антон нашел место посуше, бросил туда нивяник, крутнулся на босой пятке, ежась то ли от страха, то ли от поднявшегося ветерка, зажмурился и выпалил: «Как слова мои не обретают свободы, так и сила моя не покинет меня, покуда нивяник влага не поглотит. Анкрос, тукос, лемодарис».

Вопреки ожиданиям, ничего не произошло. Услышав ехидный старческий смешок, Антон открыл глаза и сконфуженно уставился на Гарпину.

– А почему…

– Эх, ты, волшебник! Память с дырками!

– А-а-а! – Антон шлепнул себя по лбу, плотно стиснул губы и неразборчиво забубнил злополучные слова под довольные кивки старухи.

Да, после того как все правила были соблюдены, никто не смог бы разубедить Антона в действенности Гарпининой науки.

В тело ворвалась сила. Она бурлила. Она распирала мышцы, заставляла трепетать сухожилия. Даже волосы зашевелились и стали дыбом. Издав боевой клич, Антон прыгнул, на лету развернулся и вошел в воду вперед головой, словно заправский спортсмен-ныряльщик. В два гребка очутившись около Угоши, он вынырнул, сообщил скороговоркой «я сейчас», снова нырнул, подняв волну. На дне отворотил неподъемную глыбу, подождал несколько секунд, пока уляжется потревоженный ил, и, зажав в кулаке зеленоватый камешек, поднялся к Угоше.

– Слушай, Светка, вот это сила! Супер! Хочешь, я тебя одной левой прямо здесь подниму?

– Не поднимешь, – засмеялась кикимора. – Воды нахлебаешься. Покажи, что достал.

Антон разжал пальцы:

– Вот.

– И все?

– Все. А ты чего ждала? Бочонок с медом? Может, этот камешек такое умеет…

– Сейчас спросим. Давай к берегу…

Гарпина встретила их улыбкой.

– Ну-ка, показывайте свою находку! – Она протянула руку, взяла мокрый камешек, повертела в пальцах и сунула его обратно Антону. – Он самый. Пригодилась моя наука.

– Бабушка Гарпина, а что он может? – спросила Угоша, отжимая волосы.

– Может не много, но незаменим бывает. Вот, если ты что свое потеряешь или чужое найти хочешь, камешек этот меж пальцами потри и мысленно скажи о желании. Тогда та вещь, которую ищешь, тебе видимой сделается.

– Запипикает, что ли? – усмехнулся Антон.

Гарпина зыркнула на него незлобливо, подставила ладонь под струйку воды, лившуюся с Угошиных волос, и брызнула каплями на лежащий неподалеку засохший букетик ромашек, подаривших Антону силу.

– Эй! Ну! Ну, Гарпина, зачем…

– Затем. Чужая сила никому на пользу не идет.

– Это она, чтобы ты сам не запипикал, – хмыкнула Угоша. – Спасибо, Гарпина, за подарок.

– Ан заслужили, деточки. Теперь можете идти, земляничкой лакомиться. А то, глядишь, кто другой соберет. В лесу желающих много.

Солнце уже успело пройти три четверти своего дневного пути, когда в шалаш, где Антон отдыхал после сытного обеда и дожидался Угошу, помогавшую Миде воспитывать младшего брата, просунулась довольная морда Волчка:

– Эй, Антон! Привет, Антон!

– Привет, собачка!

– Сам ты собачка! – огрызнулся волк.

Антон вскочил, втянул друга в шалаш, обнял, и они вместе рухнули на приятно пахнущую свежую солому.

– Давненько не виделись, – сказал Волчок и, довольный, потерся мордой об Антонову ногу.

– Так это не я решил жениться. Тебя теперь не дозовешься, – ухмыльнулся не менее счастливый Антон.

– Ну и ты женись себе, что мешает? Вон хоть на нашей Угнее. Она хорошей женой будет, – рассудительно изрек волк, не видя, какого цвета волной накрыло лицо Антона. И, только не дождавшись ответа, отстранился, глянул в глаза. – Тю-ю! Покраснел! Ну не хочешь жениться, не женись. Дел-то…

– Волчок, ты не понимаешь… У людей не принято школьникам жениться. И замуж выходить тоже.

– Сколько же тебе еще учиться?