Кольцо нибелунгов - Торстен Деви

— В этом нет необходимости, — выдавил Лоренс сквозь стиснутые зубы.

— Лоренс, — строго произнесла Зиглинда, — в этом есть необходимость. Если нас не выдадут наши кони, то нас выдаст наша вонь. Кроме того, когда мы доберемся до кузницы Регина, я не хочу, чтобы он убил меня своим молотом, словно старую ведьму!

Лоренс вздохнул. Ему было стыдно, что он упустил это из виду. Он знал, что Зиглинда права. Этой ночью запах, исходивший от его тела, не давал ему уснуть. К тому же все чесалось. Пот, кровь и грязь покрыли ткань темной коркой, которая немилосердно натирала ноги и раздражала кожу.

Лоренс спустился к берегу. Развязав ремешки своих кожаных сапог, он отложил их в сторону и погрузился в Рейн. Когда вода поднялась до бедер, он снял штаны и протянул их Зиглинде.

— Вам не следует этого делать, — не удержавшись, заметил он.

Не обращая внимания на его слова, Зиглинда расправила платье на свесившейся к воде ветке и принялась полоскать штаны Лоренса с такой силой, что вода забурлила.

— Теперь мне придется многим заниматься, — сказала она. — Заниматься тем, что я делала, когда была молодой. К счастью, я ничего не забыла. Возможно, это покажется тебе странным, Лоренс, но иногда королева завидует работе своих слуг.

Лоренс снял свою рубаху грубой вязки и намочил ее в воде.

— А воин завидует крестьянину, — пробормотал он.

Внезапно Зиглинда замерла и предостерегающе подняла руку. Лоренс тут же затаил дыхание. Королева услышала всплеск, удары весел о воду. Звуки доносились сверху по течению реки.

— Мы должны спрятаться? — шепотом спросила Зиглинда.

Сложно было сказать, насколько далеко находился корабль, ведь река постоянно изгибалась. Мрачно оглядевшись по сторонам, Лоренс покачал головой.

— Крона дерева скроет нас, но нам нужно как можно глубже погрузиться в воду.

Воин и королева присели на дно реки, устроившись на гладких округлых камнях, устилавших берега Рейна. Вода доходила им до подбородка, и в ее холоде явно чувствовалось предвестие зимы. Лоренс уже и не помнил, когда он в последний раз так купался. Он был воином и обычно обмывал свое тело в лохани, из которой пили воду лошади. Иногда он позволял девушке, ухаживающей за ним, облить себя водой из кувшина. И вот теперь он сидел здесь — обнаженный, рядом со своей госпожой — и надеялся, что его никто не увидит. Лоренс проклинал все на свете, жалея, что ему пришлось оставить поле боя. Во всяком случае на войне не приходится прятаться. И всегда знаешь своего противника.

Минуты тянулись невыносимо медленно. Наконец из-за поворота реки показалась голова волка, бестии с оскаленной пастью, черными глазами и серым телом. Зиглинда глубоко вдохнула и вдруг испуганно вздрогнула. Лоренс оглянулся, стараясь убедиться, что они хорошо спрятались.

Платье! Зиглинда повесила его на ветку, но, несмотря на серый цвет, его могли заметить среди листвы. Стараясь не шуметь, Лоренс медленно поднял правую руку и, вцепившись пальцами в мокрую ткань, рывком сдернул платье с ветки и потянул его под воду. За фигурой волка, скользившего мертвым взглядом по воде, выступил нос корабля. Это был исландский лангбот: маленькая осадка, но широкое основание для большой грузоподъемности, двенадцать гребцов с каждой стороны и повисшие на безветрии паруса. На мачте красовался знак королевства Изенштайн: волк, в спину которого вцепился ворон.

Зиглинда вопросительно посмотрела на Лоренса, но тот лишь молча покачал головой.

Он тоже не знал, что привело исландцев в столь далекие края. История этого народа была окутана легендами. Дикие соплеменники Хакана, жившие на далеком острове с неплодородной почвой, мало общались с племенами, осевшими севернее Альп и подвергшимися влиянию римской цивилизации. Об исландцах говорили, что они такие же варвары, как и гунны. Они не знали ни письменности, ни музыки, ни законов природы; единственное, что их интересовало, — это добыча.

Говорили также, что исландцы живут за счет грабежей северных земель, никогда не вступая в открытую войну. То, что сейчас видели Зиглинда и Лоренс, могло лишь подтвердить эти истории. Воины с хмурыми лицами, стоявшие у поручней, были высокими, а медвежьи шкуры, укрывавшие их тела, делали их плечи еще более широкими. В отличие от датчан они не украшали головы шлемами, их волосы были неаккуратно заплетены в косы.

На большинстве исландцев не было привычной для других северян одежды. Они были просто прикрыты полотнами кожи, закрепленными на их мускулистых телах ремнями. У некоторых на спине висели боевые топоры. Какой-то воин мочился в воду, пожирая при этом обуглившийся кусок мяса. Эти люди не производили впечатления отряда странствующих воинов. Они больше напоминали стаю крыс, несущих чуму и готовых заразить все, что повстречается на их пути.

За первым кораблем последовал другой, затем третий. По подсчетам Лоренса, их было человек сто. Возможно, исландцы, узнав о падении Ксантена, решили разведать, что здесь происходит. Вряд ли они занимались бы грабежами по дороге — падение Ксантена могло бы позволить этим дикарям дорваться до сокровищниц короля Зигмунда.

Лоренс был рад, что свои сапоги и меч спрятал на берегу. В то же время он чувствовал поднимавшуюся в нем ярость, оттого что не мог сейчас сжимать свое оружие в руке. С его стороны это было неосторожно и глупо. Он пообещал себе никогда больше не повторять такой досадной ошибки.

Полчаса Лоренс и Зиглинда сидели в воде, пока исландские корабли не скрылись из виду. Казалось, минуты тянулись бесконечно. Лоренс взглянул на женщину. Она дрожала от холода, губы у нее посинели.

— Вы должны выбраться из воды. Я разведу костер. Тогда мы сможем согреться и высушить одежду.

Зиглинда кивнула.

Пять дней езды, о которых говорил Зигмунд, превратились в неделю. Последний день Зиглинда и Лоренс скакали по тропам густого и темного леса Одина. Время от времени им приходилось вести лошадей под уздцы, чтобы пробраться сквозь густые заросли.

В лесу им казалось, что древние боги своими ладонями сдвинули величественные кроны деревьев, образовав плотный навес, не пропускавший солнечного света. Стволы деревьев переплелись друг с другом, земля была сухой и прохладной, а из-под земли торчали узловатые корни деревьев.

Лоренс и Зиглинда соскочили с лошадей, чтобы собрать дрова.

— Откуда ты знаешь, где живет Регин? — спросила Зиглинда.

— Король часто говорил об этом, когда рассказывал мне, как спрятать вас от Хъялмара, — ответил Лоренс, слегка замявшись.

Зиглинда была поражена до глубины души.

— Он что, все это планировал? Зигмунд знал заранее, что война с Хъялмаром проиграна?

Судя по угрюмому выражению лица, Лоренсу не хотелось говорить об этом.

— Королю не нужно было объяснять, что нас ожидает. Все военачальники знали, что эта война была проиграна до того, как началась.

— Но зачем же тогда проливать кровь? Почему Зигмунд не отдал Ксантен Хъялмару, не спас жизнь тысячам воинов? Женщины стали вдовами, а дети сиротами!