Жесть - Александр Щеголев

«Это не я!!!» — кричит он. Крик натыкается на одну преграду, на другую — и гаснет, растеряв силу. Картинка с искаженной цветовой гаммой теряет четкость. Сенная площадь, темно-красная подворотня, зеленая кровь на полу чужой квартиры… ничего этого нет.

…Человек в палате один.

Палата больше похожа на железный ящик: без окон, с клепаными стенами. Койка привинчена к полу. Стены стремительно разлетаются, помещение распухает, занимает собою весь мир, и человек вдруг догадывается, что никакой это не ящик, а это… это консервная банка, вздувшаяся от человеческих испражнений! Внутри — червяк, засоленный в собственном поту… И вдруг он догадывается, что подобные озарения посещали его вчера, и позавчера, и много раз до того…

Выхода не существует.

Консервная банка надежно запаяна.

Но что это такое — «вчера», «позавчера»? Нет ответа.

Мне плохо, думает человек. Кто мне поможет?

Нет ответа.

Жив я или не жив?

Нет ответа.

Как же меня зовут… звали… — тщетно пытается вспомнить он…

Входят существа в белом. Демоны. Когда они являются — это значит, что если было плохо, то станет хуже. Хотя, разве может быть хуже? Оказывается, может. Два демона привязывают человека к койке и держат его; третий что-то с ним делает.

В голове — горячо. Огонь. Кругом раскаленная жесть. Консервная банка крутится, ускоряясь…

Наверное, таков Ад. Жестяной Ад. Но почему демоны в Аду — в белом?

Нет грешнику ответа.

Жесть остывает, превращаясь в сверкающую сталь…

Остроклювый серебристый «Лексус» пронзал центр города, как игла в руке вышивальщицы, — замысловатыми зигзагами, оставляя на улицах невидимый узор… Александр вез Марину домой. Очень галантный кавалер: другой бы на его месте вызвал такси и тем ограничился.

Дама смолила одну сигарету за другой, испытывая особенное удовольствие от сознания, что ее сердечный друг не курит. В принципе не курит. Правильный потому что.

За окнами мелькали исторические виды. Движение было не очень плотным, основной поток машин схлынул.

— Что за чертовщина… — сказала Марина. — Смотри, Луна за нами поворачивает. Ты на том перекрестке свернул, и она — за нами… вот, вот, опять! Смотри!

— Не отвлекай от дороги, — ровным голосом отозвался Александр. — Впилимся.

— Черт, да правда же! На Марата сворачивали — Луна была слева… сейчас свернули, и опять она слева!

— Ну, ты и обдолбанная, — констатировал он.

— Я не обдолбанная, я мудрая… как змея… а Луна, к твоему сведению, всегда ходит за человеком с подвижной психикой! И если кто-то это замечает, стало быть, оно для чего-то надо. Это знак.

— Есть женщины, которые видят знаки даже там, где их нет.

— И есть зануды, которые видят только дорожные знаки.

— Зато ни одного не пропустят. По-моему, для пассажира это главное. А твоя психотропная «дурь», Маруся, и вправду делает из тебя… эту, как ее… змею. Всё хандришь?

— Почему, у меня а-атличное настроение, — возразила Марина. — Ну да, бывают иногда перепады настроения. Как у нормального Близнеца… знак Зодиака такой… надо же, и тут знак… просто мы, Близнецы, энергичные люди, у которых в течение дня меняется настроение, вот так.

— Маниакально-депрессивный психоз? — невинно подсказал Александр.

— Все знаки Воздуха подвержены маниакально-депрессивному психозу. В силу своей эмоциональности. А также все «двойные» знаки. Чем и опасны — в одном человеке живут два. Представляешь — две сущности в одном теле! Вот я — то энергичная и соблазняющая, то испуганная жизнью и неуверенная…

— То шизанутая, как сейчас… — он деланно засмеялся. — А про меня что скажешь?

Она искоса посмотрела на Александра, выпустив дым тонкой струйкой вверх. Похоже, тот спрашивал всерьез. Господина Главного вдруг заинтересовало, что о нем думает его подружка и коллега? Забавно… Вернее, спросил-то он якобы о знаке Зодиака, но суть не меняется… Ответить? Почему бы и нет?

— Ты — типичный Телец. Тельцы, как правило, крупные. Поверхностные. Тяжелых мук совести у них практически не бывает. Есть цель, и они к ней идут. Как правило, всегда с деньгами, и вообще, единственное, что они действительно знают — как сделать деньги…

— Это были положительные качества, — сказал Александр. — Другие есть?

— Само собой. Тельцы приятны в компании, потому что не обременены эмоциями. Спокойны. Неспешны. Создают впечатление респектабельности, надежности. Правда, интуицией их Бог обделил…

Сигнал мобильника прервал интересный рассказ. Ожил аппарат, лежавший на торпеде. Александр взял трубку.

— Алло… А, приветствую… Еду… Да, со мной, а что?..

Некоторое время он молча слушал, ритмично постукивая по рулю свободной рукой, потом вновь заговорил:

— Хорошо, я ей передам. Постараюсь. Ну, добро.

Он резко сдал к тротуару и остановил «Лексус». Повернулся к Марине.

— Почему у тебя мобильник отключен?

Голос у него изменился: отрывистым стал и громким, — рабочим.

— Потому. Не хотела, чтоб в праздник дергали.

— Какой праздник, бля?! Они тебя разыскивают — и дома, и в редакции… Это из Главка звонили. Неважно, кто. Один чудик в Орехово взял в заложники свою семью, заперся в доме и палит по всему, что движется. Разговаривать согласен только с тобой, причем, не по телефону.

— Ёпст! — выдала Марина от души.

— Вот именно. Из штаба просят, чтобы ты срочно приехала. Я пообещал тебя уговорить, но, честно говоря, я категорически против.

Марина скомкала едва начатую пачку — вместе с сигаретами, — сунула ее между сиденьями и глубокомысленно изрекла:

— Что воля, что неволя — все одно… Менты, как всегда, ищут крайнего.

— Короче, не поедем, — с облегчением понял Александр.

— Наоборот. Лучше жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. Не помню, кто это сказал… Чего стоим, рули на шоссе, мон шер.

Дом в оазисе света был словно кукольный, ненастоящий. Тьма наваливалась на него — сверху, с боков. Плотная черная масса, пожравшая соседние участки, деревья и дорогу, казалось, только и ждет момент, чтобы проглотить еще и этот аппетитный островок…