Горец-завоеватель - Ханна Хауэлл

Нанти помог Джолин спуститься с лошади, и сделал это так осторожно, что Рейнард, спящий у ее груди, даже не проснулся. Был полдень, они уже много часов провели в седле, и у Джолин с непривычки к таким долгим путешествиям болели спина и ноги. Ни один из ее спутников не возражал, когда снова приходилось останавливаться из-за ребенка, хотя мужчинам это явно не нравилось. Сейчас они остановились во второй раз, и Джолин постаралась сделать все как можно быстрее, но она почти физически ощущала исходящие от шотландцев волны нетерпения. Разумеется, если бы не они с Рейнардом, то Камероны гнали бы лошадей куда быстрее. И останавливались бы лишь для того, чтобы дать отдых животным. Когда Сигимор приказал пустить лошадей в галоп, Джолин сморщилась от боли. Что ж, надо торопиться!

Джолин просила Бога сделать так, чтобы Гарольд не пустился за ними в погоню, но подозревала, что, скорее всего ее мольбы не будут услышаны. Гарольд знал, что сестра Питера не позволит ему почивать на лаврах в Драмвиче. Как только она найдет себе защиту и союзников, то, без сомнения, попытается выгнать его из замка. И сына Питера нельзя было оставлять в живых. Когда он повзрослеет, то непременно придет в Драмвич, чтобы забрать свое наследство. Джолин боялась, что Гарольд станет выслеживать их и в Шотландии. Единственное, на что она надеялась, так это на то, что Гарольд, пересекши границу Шотландии, будет более осмотрителен в своих действиях и к тому же не получит поддержки. Обратись он к кому-нибудь за помощью, и его собственные преступления тут же будут раскрыты.

А вот у нее-то уже есть союзники, подумала Джолин и окинула взглядом шестерых шотландцев, ехавших впереди. Хотя сэр Сигимор Камерон был обязан Питеру жизнью, и теперь он оказался точно в таком же долгу перед ней, Джолин, ее все равно мучили угрызения совести за то, что она втянула этих людей в неприятности. Гарольд – слишком опасный и коварный человек, обладающий мертвой хваткой. Она подвергала опасности жизни этих шестерых мужчин. И очень трудно было ответить на вопрос, есть ли у нее на это право или нет. Для них английские земли и наследственные титулы не имеют никакого значения. Шотландцы были бы просто счастливы, если бы всех английских аристократов вдруг смыло в море.

Рейнард пробормотал что-то насчет оленя, который прямо перед ними на мгновение вынырнул из-за деревьев. Но Джолин не могла разговаривать сейчас с мальчиком, ее нервы были напряжены до предела, а мысли кружились в голове с лихорадочной быстротой. Как скоро они доберутся до границы? Смогут ли найти в горах безопасное пристанище? Лепет ребенка тем не менее заставил Джолин вспомнить о том, что все это предприятие было затеяно лишь с целью спасти Рейнарда. Нет ничего удивительного в том, что она горела желанием отомстить Гарольду. Но, прежде всего ей следовало позаботиться о Рейнарде. Рейнард – это все, что у нее осталось от Питера. Это будущее Драмвича. Пока Гарольд жив, Рейнарду постоянно будет угрожать опасность.

Джолин понимала, что ее действия продиктованы суровой необходимостью, у нее просто не было другого выхода. И все же угрызения совести мучили ее. Девушка еще раз напомнила себе, что ее брат спас Сигимора Камерона от верной смерти, а она не дала Гарольду вздернуть всех шестерых шотландцев на виселице. Теперь она нуждалась в защите. Вероятно, мужчинам гораздо легче попросить друг друга о помощи, размышляла Джолин. Это естественно для них. Сражаться, рисковать жизнью, отстаивать свою честь и права – насущные потребности мужчин. Их еда и питье. И, похоже, они умели с легкостью отметать от себя мысли о возможном поражении в бою или смерти. Но, к сожалению, у нее это не получалось. В то самое мгновение, когда она обратилась к ним за помощью, она взяла на себя ответственность за их жизни. И это бремя могло стать для нее непосильным.

Джолин все еще продолжала размышлять, когда солнце начало клониться к горизонту. Сигимор выбрал место для ночевки, и шотландцы спешились. Джолин тоже спустилась на землю и прислонилась к лошади, она была не в силах сдвинуться с места из-за боли в ногах. Всю дорогу после последней остановки Рейнард спокойно спал и проснулся только сейчас. Чтобы дать возможность Джолин немного отдохнуть в пути, Сигимор взял у нее мальчика, и девушка была ему за это благодарна, хотя время от времени она и бросала обеспокоенные взгляды на этого большого мужчину, который, как ей казалось, несколько неловко обращался с ребенком.

Лайам уже разложил костер, а Джолин все еще стояла около лошади, боясь сделать шаг. Ее ноги сильно дрожали, и в коленях ощущалась странная слабость. Девушка терпеливо ждала, когда мужчины обратят на нее внимание. Когда они заметят, что она не в силах оторваться от своей взмыленной, измученной лошади.

– Похоже, нашей девчушке пришлось не сладко, Сигимор, – присаживаясь у костра, заметил Нанти.

Сигимор бросил быстрый взгляд на леди Джолин, которая все еще стояла около своей лошади.

– По всей видимости, ей никогда не приходилось долго сидеть в седле. Подозреваю, что раньше она ограничивалась лишь прогулками по угодьям брата.

– Что ж, это вполне понятно! Мне тоже никогда не нравилось проводить целый день в седле, – сказал Нанти и встал, явно собираясь прийти на помощь Джолин. Но его остановила тяжелая, крупная ладонь Сигимора, опустившаяся на его плечо.

– Я сам помогу ей, а ты присмотри за мальчиком.

Сигимор окинул леди Джолин внимательным взглядом.

Она выглядела измученной, ее лицо покрывала восковая бледность, из косы выбилось несколько прядок. Но как ни странно, все это ей шло, и Сигимор еще раз отметил про себя, что девушка была чрезвычайно привлекательной. Серые, с серебристым оттенком, большие влажные глаза, обрамленные длинными, пушистыми ресницами, изящной формы нос с тонкими ноздрями, розовый бутон губ, к которым так и хотелось притронуться... Даже святой не устоял бы перед этой вызывающей и в то же время элегантной чувственностью. Сначала ее хрупкость, слабость и неспособность выдерживать даже небольшую, с его точки зрения, нагрузку вызвали у Сигимора раздражение. Но сейчас, глядя на девушку, он вдруг обнаружил в себе неожиданное желание укрыть ее от всех возникших на ее пути трудностей, защитить. Ее сила была в ее слабости. И с каким мужеством она преодолевала все препятствия! Ни одной жалобы не слетело с ее губ!

– Надо немного пройтись, а то потом будет еще тяжелее, – с ухмылкой проговорил Сигимор и наткнулся на сердитый взгляд Джолин.

– Благодарю вас за любезный совет. – В ее голосе послышались саркастические нотки. – Я непременно им воспользуюсь, как только смогу стоять без посторонней помощи.

Сигимора уязвило ее насмешливое замечание, но Джолин не испытала от этого ни малейшего удовольствия.

– Что вы делаете? – с беспокойством спросила девушка, когда Сигимор подхватил ее на руки.

– Хочу помочь вам, – стараясь придать своему голосу твердость, проговорил Сигимор. Джолин обхватила его рукой за шею, и шотландец почувствовал, как у него что-то оборвалось в груди. – Лайам позаботится о вашей лошади, – добавил он и направился вместе со своей драгоценной ношей к костру.

– Я не думала, что дорога окажется такой трудной. Я ведь с детства привыкла к седлу, – смущенно пробормотала девушка.