Целительница моей души - Оксана Чекменёва

— Кто ты, девонька? — выдохнул он, поймав мой взгляд.

— Вдова я, Дина Троп, — ответила ему. — Приюта с детками ищем.

— Говор-то не наш, — чуть прищурился мужчина.

— Из Вертавии мы, — похоже, зря меня учитель так хвалил, прав был герцог, за местную не сошла бы. — Мужа селем завалило, слыхали, может, да брата с женой — племянников тоже себе взяла, всё ж родная кровь.

И я выложила мужчине дедушкину версию. Он слушал внимательно, сочувственно кивая. Потом поднялся и подал руку мне. Встала, слегка покачиваясь — много сил отдала, очень много.

— Сама Богиня-Мать тебя к нам послала, девонька, почитай, жизнь мне спасла. Я в соседнее село ехал по делам, меня б домашние до завтра не хватились, а по этой дороге мало кто ездит. А лошадь, чтоб этой заразе всю жизнь плуг таскать, птаху какую-то испугалась, меня сбросила. Уж сколько я за жизнь свою с лошади падал, всё удачно как-то обходилось, а тут — на тебе! Да видать решила Богиня-Мать, что рано мне уходить, тебя послала. Оставайся у нас, девонька, село у нас большое, да на отшибе стоит, тут тебя барынька твоя ни в жисть не найдёт. А то у нас весной знахарка померла, она и повитухой была, так что бедствуем теперь. Она так-то старая была, подслеповатая уже, да хоть скомандовать бабам могла, подсказать чего — знаний-то много за жизнь накопила. А теперь и нету. Мы тебя в её хатку поселим. Баб своих пригоню, приберут там, козу тебе дам — живи!

— Ой, козу-то зачем? — растерялась я, сумев вставить слово в монолог мужчины, много слов из которого я только по смыслу понимала. — А вы кто?

Мужчина, который как раз отловил свою лошадь — она, собственно, и не убегала, стояла рядом, щипала траву, — и начал прилаживать к седлу оглобли моей тележки, притормозил и попытался пригладить стоящие дыбом, слипшиеся от крови волосы.

— Я-то? Рул Бронк я, староста местный. Но ты зови дядько Рул, меня все так кличут. А коза? Детки у тебя малые, — он кивнул на тележку, в которой продолжали безмятежно спать двое младших, только Лана проснулась и с любопытством рассматривала лошадиный хвост, отмахивающийся от мух. — Молоко им нужно.

— Но коза — это же дорого, — растерялась я от неожиданного подарка. Как-то это было слишком хорошо, настораживающе.

— Не дороже жизни. Даже найди меня быстро — это ж в город к целителю везти, почитай, сотня километров с лишком. Довезли б живым — не знаю, да только маг тот за приём три серебрушки берёт, это ж корову купить можно! А как уж вылечил бы — не знаю. А ты чудо сотворила, я ж знаю, что со мной приключилось, не сразу сознание-то потерял. Уже и с жизнью распрощаться успел. А теперь вот — как новенький, — дядко Рул притопнул сломанной ногой, потом взял лошадь под уздцы и зашагал на восток. — Так что, коза — это ерунда, я тебе теперь по гроб жизни обязан. Пошли, девонька, посмотришь жильё своё новое. Дом-то хоть и маленький — много ли одинокой старухе надо? — да крепкий. Крышу в третьем году перекрыли, бабы каждый год обмазывали да белили, огород, опять же, вскопанный. Берегли мы Лунду нашу, она ж, почитай, всех нас на руки свои из мамок-то приняла, да от старости-то разве сбережёшь? Мы и тебя доглядим, и деток твоих. Нам целительница страсть как нужна…

Под бодрую речь старосты я подхватила Ронта на руки и усадила в тележку, потом помогла забраться Веле — раз уж не мне теперь тележку тащить, пусть едут. Неугомонные тройняшки убежали вперёд — и откуда у них силы берутся? Ободряюще улыбнувшись братишке, я уцепилась за край тележки — сказывалась слабость после лечения, — и пошла вперёд, в нашу новую жизнь.

Я оправдаю твоё доверие, дедушка.

Настоящее. День первый. Понедельник

— Это и есть наш новый дом? — Ава застыла на тротуаре, осматривая строение, возле которого остановилась наёмная карета. — Какой огромный!

— А у нас правда будет у каждого своя кровать? — Лана выглядела не менее зачарованной, глядя на дом, а у меня комок застрял в горле.

Небольшой двухэтажный домик с магазинчиком на первом этаже, зажатый между такими же на улице, где селился средний класс, казался настоящим дворцом тем, чья сознательная жизнь прошла в домишке с двумя комнатами, в которых приходилось ютиться вдесятером, не имея даже собственной кровати, деля её с кем-то. А ведь когда-то у этих малышей была детская, раза в полтора больше, чем весь этот дом. Но ту жизнь не помнит даже тринадцатилетний Ронд, старший из оставшихся со мной четверых ребятишек.

Мы прожили в Пригорном селе десять лет, как и велел мне герцог. Но больше не было смысла там оставаться — я только что отвезла в магическую академию тройняшек, а без их магии в деревне нам делать было нечего. И раз уж вышел срок, назначенный дедушкой для того, чтобы о нас забыли, посчитав погибшими, я решила перебраться с оставшимися при мне детьми в Винторп, столицу Лурендии, неподалёку от которой и располагалась магическая академия. Теперь старшие дети смогут навещать нас чаще, чем раз в год, на летних каникулах, потому что дорога от Винторпа до Пригорного села занимала больше недели.

И вот почему мы стоим сейчас перед домом, который я купила, когда приезжала с тройняшками, сдававшими вступительные экзамены, чтобы оплатить первый семестр. Золото из тайника я достала ещё три года назад, когда в академию поступал Ρин, тогда же и открыла счёт в банке. Денег хватило бы, чтобы выучить всех детей, оплатив обучение полностью, но по итогам первого семестра оплату обучения лучших учеников брала на себя корона, и Рин с Велой уже были в числе стипендиатов. Я не сомневалась, что тройняшки тоже окажутся среди лучших — все члены королевской семьи, даже дальние ветви, были очень сильными магами.

А раз уже половина нашей семьи теперь обосновалась в Винторпе — пусть даже и в академии, — то был смысл и нам перебраться именно сюда. У меня уже была выправлена лицензия на занятие целительством, всё официально, налоги я тоже платить буду, но учитывая, что здесь народ будет платить за лечение звонкой монетой, а не лукошком яиц или отрезом домотканого полотна, доход мой вырастет в разы, с такого и налог заплатить не жаль. Нет, всё равно жалко, конечно, но оставшегося вполне хватит на безбедную жизнь.

Дети со мной согласились. Им тоже хотелось жить в столице и быть поближе к старшим. Да и учителей я им здесь смогу найти, а то самоучки ведь, магию свою «на ощупь» осваивают. Тут даже была школа для таких вот, магически одарённых детей, чьи родители не могли позволить себе частных учителей. Я-то могла, но деньгами лучше лишний раз не светить, хватит того, что я дом оплатила наличными, без банковского кредита. Но банки хранили личные дела клиентов в секрете, а частные учителя, посещающий дом простой целительницы — это уже подозрительно.

А второй причиной переезда, которую я никому не озвучила, было то, что хотелось и для себя какой-то личной жизни. Мне уже двадцать пять, и не случись в нашем королевстве переворота, останься жива наша семья — я бы уже лет семь-восемь как была замужем, растила бы своих собственных детей и знала бы, что такое ласки мужа не только по романам, которые когда-то тайком таскала из запретной части библиотеки.