📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураХитрая механика - Владимир Сергеевич Гречанинов

Хитрая механика - Владимир Сергеевич Гречанинов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 15
Перейти на страницу:
качественной — и того меньше. Нередко приходится возвращать в магазин туфли, вышедшие из строя уже через два-три дня носки.

Впрочем, торговля с удовольствием побаловала бы нас широким ассортиментом первосортной обувки. Да, видно, такой ассортимент обувщикам эпохи НТР пока не по силам. Фабрики, выпускающие приличную обувь, можно пересчитать по пальцам одной ноги, и в очереди за ней не устоит и матерый театрал, способный отдежурить у театральной кассы три ночи кряду.

Что делать, сложен современный башмак — подметка там, союзка, штафирка!.. Диву даешься, как это раньше тот же башмак от колодки до набойки в одиночку мастерил сапожник-кустарь… И неплохо мастерил! Может, оттого, что отвечал за каждую пару тоже единолично? А где сыскать виновников теперь, когда над одной-единственной парой башмаков напряженно трудятся десятки полнокровных НИИ, КБ и т. д.?

— Это же инквизиторский испанский сапог! — костерим мы обувщиков, с облегчением переобуваясь в шлепанцы. — Далеко в таких туфлях не уйдешь!

— А мы при чем? Такие колодки смежники дают, — отвечают изготовители пыточных туфель.

Смежники, понятно, ссылаются на модельеров:

— А мы что? Колодки — дело модельеров.

— А у нас наука, — насмерть стоят модельеры. — Это ноги у вас сплошь нестандартные.

Нет, нет, в теории эта самая обувная специализация выглядит привлекательно, как глянцевый рекламный плакат. Законодатели обувной моды сочиняют чудо-модели — красивые, удобные, модные. Обувщики, ясное дело, млеют от восторга и немедленно включают чудо-модели в свои перспективные коллекции. Смежники, понятно, тут же гибко переналаживают производство на выпуск исключительно современных подошв, кожтоваров, фурнитуры. И вскоре с обувных конвейеров начинают партиями сходить великолепнейшие туфли на любой вкус, размер и сезон. И все, даже покупатели, довольны.

Суровая практика выглядит малость иначе. На практике модельеры сочиняют не обувь как таковую, а ее «картинки». Они, бывает, и красивы, да только воплотить эти картинные модели дано не всем. Оборудование для этого имеется лишь на некоторых передовых итальянских фабриках и еще на одной нашей. Так что приходится остальным обувщикам выдумывать модели самостоятельно — пусть поплоше, зато по силам. Да и смежники, оказывается, почему-то и не подумали перестроить производство и, как водится, поставят унылую фурнитуру, ветхие нитки, кожтовары могильных тонов и подошвы, формы которых восхищали модниц времен черно-белого телевидения. Впрочем, выбора — брать или не брать — у обувщиков все равно нет. Без подошвы башмака не соорудишь.

Разумеется, при таких смежниках им самим работать в полную силу как-то даже неловко. Да и зачем, если есть на кого сослаться! Потому обувщики умудряются и из отличных материалов тачать продукцию, обреченную на уценки и вечное складское хранение.

— А вот дайте нам автоматические и, конечно, импортные линии, тогда и будете иметь первосортную продукцию, — привычно оправдываются они в министерских кабинетах.

И что же? Дали такую вот линию, к примеру, обувщикам из солнечной Грузии. А те в благодарность выдали покупателям такие кроссовочки, в которых и стометровка покажется марафонской дистанцией. Вот и получается, что автоматика — штука, конечно, замечательная, но от необходимости хорошо работать самим пока не освобождает и она. Авто матов, тачающих обувь самостоятельно, обувные ученые пока не изобрели. И, верно, в ожидании таких сказочных машин десятки фабрик продолжают гнать миллионы страшноватых туфель и сапог, так же похожих на красивые картинки модельеров, как фантастический рейд вышеупомянутого Совкова — на скучную обувную действительность.

Впрочем, есть в нашей истории и отрадный момент. Поскольку становиться ходовой наша обувь пока не желает, приходится торгам иногда подкидывать в магазин импорт. Такие вот импортные сапоги на «манке» — теплые, удобные, красивые, цвета беж — и купил как-то в середине лета наш Совков. Одно плохо: пока бегал он за сапогами для супруги, напрочь сносил последние свои туфли. Да еще детишки!.. Зиночке подавай новые ботиночки. Светочке — пинеточки, Славику — гусарики. Так что побегать ему еще придется.

ГДЕ ЭТА УЛИЦА?

(Сценарий телефильма)

Большой город. Современный многоквартирный дом улучшенной планировки. Общие интересы у жильцов отсутствуют, никто не здоровается на лестнице. Вечерами в подъезде собираются хулиганы и поют песни. Постоянно моросит мелкий дождь.

На балконе стоит Ученый. Все было в его жизни — две диссертации, три жены, «Жигули», а вот простое человеческое счастье прошло мимо. Ученый потух и, махнув на все рукой, запойно смотрит фигурное катание.

Внизу появляется стайка студентов — бородатых, молодых, полных сил и планов. За спиной — третий трудовой, впереди большая жизнь. С ними Таня.

— Не грусти, папаша, — бросает Ученому один из парней. — Айда < нами на Таймыр.

— Не надо так, — показывая тонкую душевную организацию, говорит Таня и смотрит на Ученого долгим взглядом.

Квартира Ученого. Книги, пыль, чучело нильского крокодила. Идет парное катание. Внутренне светясь, входит Таня.

— Знаешь, — говорит она, — я как-то сразу полюбила тебя. Где у тебя макароны?

— Макароны в Италии, — грустно шутит Ученый, — и называются они спагетти. А у меня жена. Ты когда-нибудь была в Венеции?

— Я была в Гаграх с мамой, — серьезно отвечает Таня. — А жена тебя не любит. Вон и рубашка у тебя порвалась.

— Это связь времен порвалась, — вновь грустно шутит Ученый, и вдруг, почувствовав что-то особенное, оба смущенно поворачиваются к телевизору.

Квартира Тани в том же доме. За массивной дверью — ковры, антиквариат, хрустальная люстра. У Тани день рождения. В гостях много полезных, но духовно скудных людей. Самый скудный среди них — искусствовед Эдик, Танин жених. Он влюбленно смотрит на Таню, мама — на него, гости смотрят фигурное катание, а Таня смотрит в стену.

— А за этой стеной, — ни к кому не обращаясь, говорит она, — живет очень хороший человек.

— А что он может достать? — шутит кто-то из гостей. Тане становится душно. «Я люблю его!» — кричит она.

— А кем он работает? — спрашивает мать. Сраженная холодной расчетливостью окружающих, Таня бежит к старой учительнице.

Квартира учительницы в том же доме. Репродукции передвижников, фотографии выпускников, зеленая лампа. Старая учительница сразу же все понимает: «Тебе будет трудно, девочка. Я помню его с пятого класса— у него тяжелый характер. Как-то он положил мне в стол лягушку и так и не сознался. А я храню ее до сих пор».

— А сейчас мне легко? — с недетским надрывом спрашивает Таня.

— Оказывается, ты стала взрослой. — Старая учительница достает с полки потрепанный томик малоизвестного поэта и выразительно читает

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 15
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?