Непокорный рыцарь - Софи Ларк

–Пока да,– отвечает Шульц.– Завтра поговорим.

Я сажусь в машину, сердце болезненно бьется о грудную клетку. Во рту привкус металла, а мозг вопит, что все это чертовски странно.

Но я не собираюсь спорить. Я вляпалась в большие неприятности и готова принять любой спасательный круг, что кинула мне судьба.

Я только надеюсь, что он не окажется якорем.

Сейчас вечер пятницы. Я жду Мейсона Беккера перед старым заброшенным сталелитейным заводом в Саут-Шоре.

Это место – какой-то гребаный прикол, не иначе. Завод стоит у самой воды – такой гигантский, что вместил бы в себя весь центр Чикаго. Но при этом он совершенно заброшен и пустует с тех самых пор, как в конце девяностых сталелитейная промышленность потерпела окончательный крах.

Большинство зданий разрушено, но вывеска U. S. Steel еще на месте, хоть и поросла сорняками. Кажется, будто здесь случился армагеддон и я единственный выживший.

Да и вообще райончик тут стремный. Не зря же его прозвали «Городом страха». Но Мейсон хотел встретиться именно здесь, так что я жду.

Он, как всегда, блин, опаздывает.

Когда Беккер наконец объявляется, я слышу его тачку раньше, чем вижу,– у чувака тарахтит двигатель. Он подъезжает на старой дерьмовенькой «Тойоте-Супра» сдлинной царапиной на боку, оставленной ключами бывшей подружки.

–Эй, что так рано?– высовывается из окна Мейсон и ухмыляется.

Это высокий тощий парень с кудрявыми волосами и выбритыми по бокам молниями.

–У тебя стоят неправильные свечи зажигания,– говорю я ему.– Поэтому твоя тачка звучит как газонокосилка.

–Чел, о чем ты, на хрен, я менял их на прошлой неделе.

–Где менял?

–У Фрэнки.

–Да? Дай угадаю, он предложил тебе бартер.

Мейсон ухмыляется.

–Он сделал все за сто баксов и порцию дури. И что?

–И то, что он использовал не те свечи. Возможно, вытащил их из чьей-то машины. Тебе стоило попросить меня.

–Ты исправишь это?

–Хрен тебе.

Мейсон смеется:

–Так я и думал.

–Итак,– соскальзываю я с капота своей машины.– Что там у тебя?

Мейсон вылезает из «Супры» иоткрывает багажник, чтобы показать мне его содержимое. Там лежат три пистолета FN-57, мощнейшая винтовка 50-го калибра и полдюжины пистолетов 45-го калибра.

Все они разных марок и моделей, серийные номера затерты грубо. Этот товар не так хорош, как тот, что мы покупали у русских, но они не особо сейчас с нами общаются, учитывая, что пару месяцев назад мы застрелили их главаря. Так что теперь мне нужен новый поставщик.

Мейсон получает оружие из Миссисипи. В этом штате одни из самых лояльных законов об оружии в стране. В ломбардах и на выставках можно купить что угодно и не регистрировать после. Так что Мейсон поручает своим двоюродным братьям раздобыть все, что нам нужно, а затем доставляет это по межштатной магистрали I-55.

–Если эти тебе не нравятся, я могу достать другие,– говорит Мейсон.

–Сколько у тебя кузенов?– спрашиваю я.

–Не знаю. Штук пятьдесят.

–Твоя семья занимается чем-то еще, кроме секса?

Он хмыкает.

–Я – точно нет. Люблю придерживаться традиций.

Я еще раз осматриваю оружие.

–Пойдет,– говорю я.– Возьму все.

Мы немного торгуемся из-за цены. Мейсон – потому что до сих пор надеется вернуть Патришу, несмотря на то, как она обошлась с его машиной, и, наверное, хочет купить ей какой-нибудь подарок. Я – потому что Беккер заставил меня тащиться хрен знает куда, в этот паршивый район, где мусор летает повсюду, как перекати-поле.

Наконец мы приходим к соглашению, и я вручаю ему пачку денег. Мейсон перекладывает оружие в потайной отсек моего багажника, который я соорудил под запасным колесом.

Если бы какая-нибудь сучка поцарапала ключами мой «Мустанг», я бы утопил ее в озере. Я люблю эту тачку. Я сам собрал ее по частям после того, как разбил свой «Шевроле-Бел-Эйр».

–Ну что,– спрашивает Мейсон, когда с делами покончено,– какие планы на вечер?

–Не знаю,– пожимаю плечами я.– Никаких, наверное.

–Ливай устраивает в своем доме вечеринку.

Я задумываюсь. Ливай Каргилл – богатенький мажор, который любит корчить из себя Пабло Эскобара[6]. Он никогда не нравился мне в школе, но надо признать, что вечеринки Ливай устраивает отменные.

–Ты сейчас туда?– спрашиваю я Мейсона.

–Ага. Ты со мной?

–Хорошо. Только поедем на моей.

Мейсон хмурится.

–Я не хочу оставлять здесь машину. Мало ли что случится.

–Никто не позарится на твою тачку, если только ее снова не найдет Патриша. Это ведро даже на металлолом не сгодится.

Похоже, Мейсона это задевает.

–Ты в курсе, что ты сноб?– спрашивает он.

–Не-а,– отвечаю я.– Я люблю все тачки. Кроме твоей.

Мейсон садится на пассажирское сиденье, и мы возвращаемся в Олд-Таун. Он пытается переключить мой плейлист, и я хлопаю его по руке, прежде чем Беккер успевает притронуться к магнитоле. Впрочем, я позволяю ему опустить стекло, потому что сегодня жарко, как в пекле, и легкий ветерок нам не помешает.

Мы подъезжаем к дому Ливая, где вечеринка уже в самом разгаре.

Это было славное местечко, когда Ливай только унаследовал его от своей бабули. Но с тех пор он только и делает, что закатывает здесь вечеринки, так что соседи уже, должно быть, поставили номер полиции на быстрый набор. Впрочем, говорить что-то самому Ливаю они не рискуют. Может, он и надутый позер, но у парня такой скверный характер, что он способен наброситься на любого восьмидесятилетнего старика, который осмелится кинуть на него косой взгляд.

Я уже узнаю некоторых людей. Это обычное дело. Я живу в Чикаго всю свою жизнь. Ходил в школу в Окмонте, в десяти минутах езды отсюда. Пытался отучиться семестр в Северо-Западном университете, но пропустил шесть недель. Я ненавижу сидеть в классе и еще больше ненавижу сдавать тесты. Мне насрать на физику или философию. Я предпочитаю то, что можно применить на практике. Воплотить в жизнь. Потрогать.

Я сходил на одну лекцию, где профессор час распинался о природе реальности. Если даже он не может разобраться в реальности, то чего вообще ждать от меня?

Знаете, что можно разобрать целиком и полностью? Автомобильный двигатель. Его можно раскрутить до последнего болта, а затем снова собрать обратно.