Жил на свете человек. Как мы стали теми, с кем родители говорили не общаться - Ярослав Андреевич Соколов
Шрифт:
Интервал:
Помню, мотивируя свое употребление, он говорил, что препарат раскрепощает, обостряет восприятие внешнего мира и помогает раскрыть свой, внутренний мир, добраться до самых укромных его закоулков, найти ответы на сложные и сакральные вопросы. Ну и, само собой, приводил в доказательство множество имен – талантливых, широко известных и любимых многими творческих личностей, в особенности поэтов и писателей, которыми он восхищался и которым стремился подражать. Мол, они постоянно применяли алкоголь и наркотики именно для стимуляции творчества, для расширения границ сознания, достижения измененных состояний и благодаря этому происходило открытие новых горизонтов и покорение новых вершин искусства.
Так, по крайней мере, он говорил. Нам же на тот момент, по сути, нечего было ему возразить, и это довольно популярное среди молодежи убеждение он считал своей козырной картой. На самом деле ни сам Дэн, и никто из его приятелей даже не пытались разобраться в каждом конкретном случае, вникнуть в детали, узнать подробности жизни этих людей, зачастую трагичной. Понять, действительно ли употребление психоактивных веществ было источником вдохновения для этих писателей, или же оно было последствием запредельной эмоциональной нагрузки, тяжелых жизненных обстоятельств, невостребованности или несвободы и невозможности творить.
Сейчас я, наверно, уже мог бы аргументировано поспорить с ним и развенчать этот стойкий миф, но в то время был совершенно безоружен. К тому же стихи Дениса мне действительно нравились. Он иногда показывал что-то написанное, и на меня его строки неизменно производили сильное впечатление, хотя я не знаток поэзии и современных веяний в литературе. Мне нравилась яркая образность его стихов, в них была своя красота, хотя эмоциональная наполненность порой и казалась мне тревожной. Но ведь на то она и поэзия, чтобы будоражить душу, разве нет? Вот, например, один из фрагментов его сочинений из того, что помню:
…и осталось родиться в небо,
знаменуя собой квазар[3]
невесомая дева-лебедь,
закрывай мне крылом глаза
я не я без лебяжьей ласки,
но ночей голубиный взгляд —
отблеск венецианской маски,
он меня не вернет назад
упади и растай, мгновенье,
отпуская стихи душе
ты – последнее дуновенье,
я оплакан твоим туше.
Впрочем, стихи – это уже немного другая тема, вернусь к рассказу о своей знаменательной встрече в клинике. С Денисом мы приехали туда на первую консультацию психотерапевта для беседы и выбора программы лечения и реабилитации. Как выяснилось тут же, на предварительном сеансе терапии, причиной такой неожиданной для нас, членов семьи, и кардинальной перемены в отношении лечения для Дениса стала трагедия, произошедшая недавно с его единственным близким другом – мальчик погиб от передозировки героина.
Возможно, впервые за все время употребления Денису довелось так близко увидеть лицо смерти и осознать реальную опасность для себя самого.
Теперь смерть была не где-то там, в набивших оскомину статьях и передачах, – о наркомании, побочных эффектах препаратов и губительных последствиях употребления, – теперь она была совсем рядом – на столе морга, куда Дениса пригласили для опознания. Немного оправившись от первого шока, он решил попробовать все же найти другую дорогу для себя. Ему ведь так хотелось жить, дышать, видеть и ощущать красоту и творить ее.
И вот мы в клинике. Подошли на ресепшн оформить карту и уточнить назначенное по телефону время приема, и вдруг слышу голос, показавшийся удивительно родным и близким:
– Антоха, ты, что ли?
Обернулся – на меня в упор глядит незнакомая женщина.
– Не узнал? Вот и славно, наконец-то буду богатой, – ухмыльнулась она.
– Неужели… – опешил я. – Олеся?!. Тебя не узнать…
Узнать в этой невзрачной отекшей тетке с опухшими глазами и темными кругами под ними ту стройняшку, хохотушку-веселушку и классную заводилу, которой она запомнилась по школе, было практически невозможно. Только характерные нотки в голосе и искорки, на миг сверкнувшие в глазах, выдавали в ней прежнюю Леську, подругу дней моих суровых.
– Ты что тут, с сыном? – кивнула она в сторону Дениса.
– Не, у меня-то дочка, а это мой племянник Денис. Танькин отпрыск, помнишь сестру мою? – пояснил я и, пока Дэн не слышал, уточнил: – Приехали на лечение записываться, проблемы у нас с парнем. Вернее, не с ним, а с препаратами и их употреблением.
– Наркотики? – понимающе кивнула Олеся, и мне показалось, что ее темные глаза помрачнели еще больше.
– Но ты-то, ты-то что здесь?… – Я пытливо всматривался в ее лицо, пытаясь разглядеть знакомые симптомы («Господи, неужели и она тоже?»).
– У меня тоже проблемы. Только не с наркотой, а с алкоголем… – И тут же, давно уже прочитав на моей физиономии растерянность и удрученность, рассмеялась. – Да не, не пугайся ты так, я-то сама не пьянчужка. Брат у меня алкаш запойный. Вот хожу на группу для родственников.
Поскольку у меня уже подходило время консультации, мы с Олесей коротко перекинулись парой фраз, напоследок обменялись телефонами и договорились пересечься в ближайшие выходные, чтобы пообщаться по-человечески, с глазу на глаз и без спешки. Эту потребность выговориться и выслушать я вдруг остро ощутил в себе и, как мне показалось, заметил и в Олесе. Нам было о чем рассказать друг другу, чем поделиться.
Из жизни черных дыр. Олеся
В первую же субботу мы с Олесей сидели в немноголюдной кафешке поблизости от клиники после ее занятий в терапевтической группе. Решили, что так нам обоим будет комфортнее: вероятность встретить кого-то из общих знакомых сводилась к нулю, можно было спокойно пообщаться, не оглядываясь по сторонам.
Я выложил ей историю Дэна, все как есть, с максимально возможной откровенностью, без всякого стеснения и замалчивания. Интуиция мне подсказывала, что моя бывшая одноклассница – именно тот человек, который сможет понять все с полуслова и поделиться каким-то своим опытом, что-то посоветовать дельное.
Поначалу говорить было трудно, к горлу периодически подкатывал предательский ком, но Олеся так внимательно слушала, что я быстро успокоился и первоначальное напряжение ушло. У нее еще со школы хорошо была развита способность к эмпатии, недаром все подружки по жизни делились с ней своими девичьими
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!