Панк-Рок. Устная история - Джон Робб

Казалось, все вращалось вокруг Small Faces, темы модов. У меня были свои моменты, но я был слишком мал, чтобы быть модом — я играл с этим образом, наверное. Для меня моды были чем-то из шестидесятых. Они были настоящими. Когда я познакомился со Стивом и Полом, они, казалось, вышли из очень похожей среды. Они слушали группы вроде Small Faces и Who. Со Стивом, Полом и Уолли мы познакомились в 1973 году.[3]

Когда я рос в шестидесятых, все было устремлено в будущее. Я все еще жду своего реактивного ранца и летающих автомобилей! Тогда все было будто в Завтрашнем Мире. Присутствовал элемент модернизма. Поэтому эти песни не звучат состарившимися на 25–30 лет в наше время.

Кевин Хантер (Epileptics, Flux Of Pink Indians: гитара):

В школе я постоянно слушал поп. Мои родители сводили меня на концерт Beatles, но я мало что об этом помню. Я был совсем мелким. Это случилось в Маргейт Уинтер Плейс в начале 63-го — концерт проходил до того, как они стали знаменитыми. Я помню два выступления, включая одно для детей и родителей ранним вечером, когда зал еще не был слишком полон.

Мне всегда нравились чарт-синглы. Первым, который я купил, стал сингл Hollies, однако мне всегда нравилась музыка с более резким уклоном, и помню, тогда я стал слушать Kinks. Я не мог бы объяснить вам, что именно мне в них нравилось.

Лемми:

В 1964-м я оказался в Манчестере, ошивался в Стокпорте и Читэм Хилле. Я присоединился к группе с названием Rockin Vicars.[4] Мы играли по всему городу — Олдхэм, Эштон. Мы ходили в Twisted Wheel, но никогда там не играли. Мы также играли в клубе Cavern, том, что в Манчестере, который сейчас похоронен под этим сраным отвратительным торговым центром. Манчестер был отличным местом. Вроде Ливерпуля. Там было много групп. Мы были знакомы с Hollies, Herman's Hermits. Мы все тусовались в том музыкальном магазине, где продавались гитары, что на Оксфорд-стрит, в Барретс. Мы выступали с Manfred Mann. Rockin' Vicars всегда шли первыми за исключением одного случая с Hollies — это долгая история, но наш барабанщик преуспел в том, чтобы стать полным мудаком и проломил вокруг себя сцену, после чего рухнул в образовавшуюся дыру! (Смеется.) Это был урок, после которого вы бы подумали, что он чему-то научился, но я боюсь, что это не так!

Эл Хилер (Панк-фан, член группировки «Финчли Бойз»):

Beatles оказали огромное влияние на большинство людей в середине шестидесятых и определенно на меня. Моя мама фанатично тащила меня в Джоунс Брос на Холлоуэй Роуд и после быстрого прослушивания в наушниках или музыкальной будке неслась к прилавку и покупала пластинку.

Когда вышли их фильмы и в особенности Help!, Beatles стали для меня волшебными. Их шалости открыли целый новый мир для сумасбродных поп-исполнителей и без сомнений сделали возможным существование фигляров вроде Monkees. В начальной школе я придумал собственную «группу» с названием Tigers. Во мне до сих пор живо то волнующее воспоминание о том, как я бегал по игровой площадке, преследуемый всеми девчонками, потому что я был «поп-звездой».

Rolling Stones были общепринятым антидотом к Beatles, и мне они также нравились. Даже когда я был еще ребенком, мне нравился более агрессивный, рисковый, криминальный, наркоманский образ, окружавший Stones. Образы Ангелов Ада в Алтамонте только укрепили это и поместили их в моем юном сознании рядом с такими людьми, как Джими Хендрикс, который всегда выглядел абсолютно инопланетным и очень крутым. Когда он появлялся на ТВ, у него всегда был такой вид, что ему совершенно наплевать на все, аура, которую Джей Джей Бернел попытался воссоздать в некоторой степени несколькими годами позднее.

Мой интерес к Doors пришел позже, хотя я был в Париже на школьной экскурсии не более чем в нескольких сотнях ярдов от дома на рю Ботрелли, где 3 июля 1971 года умер Джим Моррисон — буквально камнем можно было добросить от нашего отеля.

Пенни Рембо:

Beatles подтвердили политический элемент в музыке. Джон Леннон заставил меня понять, что ты мог иметь право на собственный голос. До этого ты должен был получить университетское образование или изучать философию, чтобы иметь собственное мнение, а у меня всегда были собственные суждения по разным вопросам, но меня постоянно затыкали. Леннон помог мне понять, что мое собственное мнение было так же ценно, как и чье-либо другое.

Стив Диггл (Buzzcocks: гитара):

У нас было полно пластинок: «Wooden heart» Элвиса, много Чарли Дрейка и Бернарда Гриббинса![5] Я вырос вместе с Beatles, Stones, ранними Who и Бобом Диланом. Была у меня знакомая девчонка, жившая через дорогу, и у нее был первый альбом Дилана, у моего приятеля был первый альбом Beatles, и это были первые реальные пластинки, которые я услышал. Через пару домов от меня жил мой кузен, который был тедди-боем, и он слушал Литтл Ричарда и Элвиса — настоящий хороший рок-н-ролл. Когда мне было четырнадцать, я стал слушать Velvet Underground — психоделические вещи.

Я был немного модом. Помню, ходил на Бель Вью в Манчестере и видел людей с надписями «The Who» на куртках. Это было в 1965-м. Это казалось удивительным, и мне всегда хотелось иметь скутер. Тауншенд разбивал гитары, а Stones и Beatles говорили тебе такие вещи, которые не услышишь от папы с мамой — такая субкультура была тогда.

Мне казалось, что быть в группе, это слишком сложно. Мне нравилось состоять в уличных бандах и влипать в неприятности в районах типа Расхолма и Брэдфорда в Манчестере, а потом в Ардуике, и это казалось мне настоящим. Помню, как шел по улице в кожаной куртке, и люди кричали мне вслед всякое. Если ты странно одевался на тех улицах в те дни, то можно было нарваться на неприятности. Такие вещи закаляют. Что-то вроде Coronation Street: очень по-северному, где ты всех соседей знаешь и влетаешь в неприятности, разбивая стекла в окнах, — все это заставило меня по-другому отнестись к политике, собственному окружению и разочарованиям в жизни.

Чарли Харпер:

Когда я вернулся домой в Лондон из Парижа, как раз начались шестидесятые. Я ходил в клубы, и как раз Rolling Stones становились все более популярными. Я в них влюбился и стал следовать за ними повсюду — меня прозвали Чарли Стоунз. Мне довелось познакомиться с Брайаном Джонсом; ему понравились мои обувь и одежда. Я выглядел вроде как битник. У меня были такие зеленые сандалии, которые я покрасил краской для обуви, и они его прикололи.