Битва за Крым 1941–1944. От разгрома до триумфа - Валентин Рунов

Несмотря на столь сомнительные перспективы, 24 сентября 54-й армейский корпус противника начал наступление на Перекопский перешеек. Несмотря на сопротивление советских войск, корпусу удалось, отбивая сильные контратаки, 26 сентября взять Перекоп и преодолеть «Татарский ров».

В период этих боев советское командование бросило против врага все имевшиеся у них танки, в том числе и Т-34. Немецкий саперный офицер так описывает первую встречу с этими танками (в тексте – «тяжелые танки»») в боях за перекопские позиции:

«…Едва мы переправились через ров, как нас со стороны Армянска атаковали тяжелые танки. Один из моих роттенфюреров, к всеобщему веселью, открыл совершенно бесполезный огонь из противотанкового ружья – «пехотного дверного молоточка». Нас спасла румынская батарея тяжелых гаубиц, снаряды которой вырывали огромные воронки, и сталинским танкам пришлось ретироваться». Это были новейшие для того времени 149-мм гаубицы фирмы «Шкода» образца 1934 и 1937 годов.

В три последующих дня труднейшего наступления корпус прорвал оборону советских войск на всю ее глубину, взял сильно укрепленный населенный пункт Армянск и вышел на оперативный простор. Остатки дивизий 51-й армии отошли к Ишуньскому перешейку с большими потерями, по данным Манштейна, немецкими войсками было захвачено 10 000 пленных, 112 танков и 135 орудий.

Но в дальнейшем, в результате контрударов, нанесенных в это время войсками 9-й и 18-й армий Южного фронта, немецкие войска вынуждены были прекратить наступление на Крым. В то же время прорыв врагом первой линии перекопских укреплений советских войск говорил о недостаточной прочности обороны Крыма. Не имея свободных частей для усиления 51-й Отдельной армии, Ставка Верховного главнокомандования 30 сентября решила эвакуировать Одесский оборонительный район и за счет его войск усилить оборону Крымского полуострова. До прибытия войск из Одессы, на что требовалось около трех недель, командующему 51-й Отдельной армией было приказано сосредоточить все силы для удержания Арабатской стрелки, Чонгарского перешейка, южного берега Сиваша и Ишуньских позиций.

«Новый порядок» утверждался с помощью виселиц

Пока осуществлялась эвакуация Одессы и переброска войск в Крым, противник, продолжая продвижение в общем наступлении на Ростов, оттеснил войска Южного фронта к Таганрогу и получил возможность возобновить наступление на Крым. На этот раз для вторжения в Крым немецкое командование выделило 11-ю армию с румынским горным корпусом, всего семь немецких пехотных дивизий и две румынские бригады.

Главный удар Манштейн решил нанести немецкими дивизиями через Перекопский перешеек; вспомогательный – румынским горным корпусом через Чонгарский мост. Для этого к 18 октября на Перекопском перешейке были сосредоточены четыре пехотные дивизии 54-го армейского корпуса. Еще две дивизии 30-го армейского корпуса, направлявшиеся к Перекопу, находились на полпути между Геническом и Перекопом. Еще одна дивизия, 132-я немецкая, в это время подходила к реке Южный Буг. Румынский горный корпус сосредоточивался к Геническу.

Советские войска в Крыму вместе с прибывшими четырьмя стрелковыми и одной кавалерийской дивизиями Приморской армии на 18 октября насчитывали в своем составе 12 стрелковых и четыре кавалерийские дивизии. Этих сил было вполне достаточно для организации прочной обороны крымских перешейков. А так как на Черном море господствовал наш флот, то возможность высадки морского десанта противника исключалась. Также маловероятна была и высадка воздушных десантов противника в Крыму.

Однако командующий 51-й армией не сумел правильно оценить обстановку и разбросал свои силы по всему полуострову. Три стрелковые и две кавалерийские дивизии он держал на охране побережья, две стрелковые и одну кавалерийскую дивизию – в резерве. Для обороны перешейков были развернуты: на ишуньских позициях в одном эшелоне четыре стрелковые дивизии и на Чонгарском полуострове одна стрелковая дивизия. Две дивизии Приморской армии находились на марше из Севастополя к перешейкам и могли туда прибыть не ранее 23 октября.

Противник, перейдя 18 октября в наступление на ишуньские позиции, главный удар наносил двумя дивизиями на узком участке между железной дорогой и берегом Черного моря. 20 октября ему удалось прорвать ишуньские укрепления. Вместо организации контратак во фланг прорвавшемуся противнику командующий 51-й армией стремился закрыть образовавшийся прорыв и только 23 октября предпринял контратаку в лоб силами подошедших 25-й и 95-й стрелковых дивизий Приморской армии. Этой контратакой удалось задержать наступление немецко-фашистских войск до 25 октября. Но с потерей удобных для обороны ишуньских позиций наши войска оказались в невыгодном положении на позициях, почти не подготовленных к обороне.

Это мнение советских историков. Поэтому немалый интерес представляет мнение другой стороны, которое выражает генерал Манштейн. В частности, в книге «Утерянные победы» он пишет:

«Ближайшей нашей задачей было возобновление боев на подступах к Крыму, за Ишуньские перешейки. Могут сказать, что это самое обыкновенное наступление. Но эти десятидневные бои выделяются из ряда обычных наступлений как ярчайший пример наступательного духа и беззаветной самоотверженности немецкого солдата. В этом бою мы не располагали почти ни одной из предпосылок, которые обычно считаются необходимыми для наступления на укрепленную оборону.

Численное превосходство было на стороне оборонявшихся русских, а не на стороне наступавших немцев. Шести дивизиям 11-й армии уже очень скоро противостояли 8 советских стрелковых и четыре кавалерийские дивизии, так как 16 октября русские эвакуировали безуспешно осаждавшуюся 4-й румынской армией крепость Одессу и перебросили защищавшую ее армию по морю в Крым. И хотя наша авиация сообщила, что потоплены советские суда общим тоннажем 32 000 тонн, все же большинство транспортов из Одессы добралось до Севастополя и портов на западном берегу Крыма. Первые из дивизий этой армии вскоре после начала нашего наступления и появились на фронте.

Немецкая артиллерия имела превосходство перед артиллерией противника и эффективно поддерживала пехоту. Но со стороны противника на северо-западном побережье Крыма и на южном берегу Сиваша действовали бронированные батареи береговой артиллерии, неуязвимые пока что для немецкой артиллерии. В то время как Советы для контратак располагали многочисленными танками, 11-я армия не имела ни одного.

Господство же в воздухе принадлежало советской авиации. Советские бомбардировщики и истребители непрерывно атаковали любую обнаруженную цель. Не только пехота на переднем крае и батареи должны были окапываться, нужно было рыть окопы и для каждой повозки и лошади в тыловой зоне, чтобы укрыть их от авиации противника. Дело доходило до того, что зенитные батареи не решались уже открывать огонь, чтобы не быть сразу же подавленными воздушным налетом. Только когда армии был подчинен Мельдерс с его истребительной эскадрой, ему удавалось очистить небо, по крайней мере, в дневное время. Ночью и он не мог воспрепятствовать воздушным налетам противника.