Любовь по наследству - Вайолетт Медоу

Стоп! — командует голос разума. Полнее осознаю, что за жуткая мысль меня посетила, и качаю головой.

— Так замужем или нет? — настойчивее прежнего спрашивает Кеннет.

— Нет… — бормочу я, слишком увлеченная раздумьями. — То есть… — Спохватываюсь. — Да! Конечно, я замужем. Разве по мне не видно?

Кеннет усмехается.

— Губного диска во рту, как у замужних дам африканского племени, у вас нет.

— Брр! — Ежусь, вспоминая передачу про тощих с изуродованными ушами и безобразно обвисшей грудью почти голых женщин мурзи. — Еще чего не хватало!

— Тогда как же я мог догадаться? — спрашивает Кеннет, и я ясно слышу в его голосе нотки отчаяния, смешанные с надеждой, что я вот-вот скажу, будто шучу.

Пожимаю плечами.

— Замужние женщины более степенные, не глядят по сторонам, не стреляют направо и налево глазками. Гм… Не знаю, это сложно объяснить, но, по-моему, всегда понятно, женатый ли перед тобой мужчина или замужняя ли женщина.

— А мне кажется, наверняка сказать нельзя ничего, — заявляет Кеннет, упирая руки в стол. — Одни люди степенные чуть ли не с самого рождения, а другие, обзаведись хоть полудюжиной детей, не говоря уже о мужьях и женах, все равно чувствуют себя свободными как ветер.

У меня нет желания с ним спорить, и я лишь едва заметно улыбаюсь в ответ и повожу плечом.

— Хорошо, допустим, вы замужем, — говорит Кеннет, определенно еще не желая мириться с этой мыслью. Мне забавно и немного грустно. — Но почему же тогда приехали одна?

— Мой муж очень серьезный и занятой человек, — размеренно говорю я, как и подобает супруге мудрого и всеми уважаемого профессора. — У него нет возможности отрываться от дел. Мне же дали два выходных, вот я и прилетела одна.

— А почему вы не носите обручального кольца? — таким тоном, будто все еще надеется уличить меня во лжи, спрашивает Кеннет.

— Как это не ношу? — спокойно спрашиваю я, поднимая руку. — Вот оно. — Мой взгляд падает на безымянный палец, на котором в самом деле нет кольца, и к щекам приливает краска.

Кеннет победно улыбается.

— Где?

Я в испуге прижимаю руку к губам.

— Мое колечко… Золотое с двумя небольшими бриллиантами… Куда оно подевалось? — Еще раз смотрю на палец, будто в первый раз могла не заметить кольцо, заглядываю под стол, осматриваю пол вокруг стола. Он выложен темной мраморной плиткой. Золотое украшение с блестящими камушками, если бы лежало где-то поблизости, сразу бросилось бы в глаза. — Джонатан меня убьет… — бормочу я.

— Джонатан?

— Мой муж…

— Из-за глупой безделушки? — изумленно спрашивает Кеннет.

Я вскидываю голову.

— Это отнюдь не глупая безделушка! А дорогое кольцо, изготовленное на заказ! Обручальное!

Кеннет, плохо маскируя досаду, кивает.

— Ах да! Конечно.

Я стараюсь взять себя в руки и воспроизвожу события сегодняшнего дня. В аэропорту кольцо было еще на мне: я точно помню, как его рассматривала девочка лет шести, когда мы стояли в очереди к паспортному контролю. Оттуда я приехала прямо сюда, приняла в номере душ и… Стоп! Мне отчетливо представляется полочка под зеркалом в ванной, а на ней мое кольцо. Может, конечно, картинку так искусно нарисовало мое воображение и я выдаю желаемое за действительное, но на сердце заметно легчает.

Кеннет все это время напряженно наблюдает за мной. Мне вдруг снова кажется, что мы с ним когда-то уже встречались и что столкнулись на этой свадьбе не просто так. Ерунда! — твердо говорю себе я.

— Где же кольцо? — теперь без иронии и без усмешек спрашивает он.

Вздыхаю, поднимаю голову и смотрю наверх.

— Если не ошибаюсь, я оставила его в номере. Во всяком случае, я на это надеюсь.

— Может, стоит подняться и проверить? — предлагает Кеннет, не сводя с меня глаз.

На миг задумываюсь и качаю головой.

— Потом. Я почти не сомневаюсь, что оно там. А если оно там, то спокойно дождется меня. Надеюсь, здешние горничные не ворюги.

Кеннет обводит зал медленным взглядом.

— Гостиница первоклассная. Думаю, воров тут можно не бояться.

Киваю, почти совсем успокаиваясь. Внезапно со стороны танцпола раздается странный звук, музыка обрывается, визжат женщины. Мы с Кеннетом резко поворачиваем головы. Я еще не успеваю сообразить, что стряслось, когда он срывается с места и мчится через весь зал к сцене.

Я тоже поднимаюсь со стула и замираю. Не потому, что меня потрясла вспыхнувшая драка, а потому, что первым моим порывом было схватить Кеннета за руку и удержать его в стороне от хмельной разборки. С какой стати мне печься о нем? Кто он такой? Брат? Друг?

Наблюдаю за происходящим, стараясь сохранять спокойствие. В конце концов, если Кеннет без раздумий помчался к драчунам, наверное знает, что делает. И уверен в собственных силах.

Он на бегу снимает пиджак и бросает его на свободный стул. Брайан безжалостно бьет головой в грудь шафера, тот покачивается, Энн верещит. Кеннет подскакивает к Брайану в то мгновение, когда он поднимает над головой кулак, готовясь нанести очередной удар. Не знаю, как Кеннету удается, но конфликт внезапно сходит на нет. Брайан нехотя кивает, опускает руку, шафер поправляет пиджак и возвращает на место съехавшую набок бабочку.

Только теперь, когда помощь уже не требуется, к Брайану и шаферу подскакивают и другие мужчины. Жених хлопает товарища по плечу, что-то возмущенно ему объясняет. Лучшая подружка невесты наблюдает сцену, прикусив губу и прижимая руки к груди.

Еще минута — и все приходит в норму. Снова звучит музыка, а Кеннет с улыбкой возвращается ко мне. Я до сих пор стою, но вдруг осознав, что не должна показывать ему своего волнения, медленно опускаюсь и закидываю ногу на ногу.

— Угомонились?

— Ага. — Кеннет садится на прежнее место и делает глоток шампанского. Пиджак он забрал на обратном пути, но не надел его, а повесил на спинку стула. Невольно отмечаю, насколько широкие и бугристые у него плечи.

— Как это вам удалось?

— Что? — Кеннет смотрит на меня так, будто о своем геройстве уже забыл и думает совсем о другом.

— Разнять драчунов, остудить их бойцовский пыл, — объясняю я.

— А-а, — смеясь протягивает Кеннет. — Ничего особенного мне делать не пришлось. Я всего лишь появился перед ними и сказал Брайану, что, если он не уймется, получит от меня.

Да уж, размышляю я, с невольным восхищением и почти благоговением вновь глядя на его плечи. Если такой ударит хоть раз, пиши пропало.

— Вас здесь боятся?

Кеннет морщит лоб.

— Не то чтобы боятся, но знают, что мне лучше не перечить, — просто говорит он. — Я двадцать лет занимаюсь боксом, все эти их размахивания башками и кулачками для меня курам на смех.