Все к лучшему - Юлия Барановская

Через неделю меня выписали. За это время Андрей пришел, кажется, один раз, и тут же решил, что с моей стороны это уловка, чтобы удержать его. Несмотря на то, что пережил со мной уже две беременности и знал, как трудно я их переносила.

Я вернулась в Лондон, к детям, осознавать произошедшее. Я знала, что в скором времени Андрей должен прилететь, чтобы подписать контракт на новый дом – мы давно должны были переехать, и мне бы одной жилье никто не сдал без положительной финансовой и кредитной истории – и просила его остановиться в гостинице, потому что не могла находиться рядом с ним после того, что случилось. Однако мало того, что он сам собирался остановиться дома как ни в чем не бывало, с собой Андрей хотел прихватить друзей. Скандалы начались, как только он объявил об этом. Я ему долго и терпеливо объясняла, что после сделанного Андрей не может ввалиться к нам и жить, как ни в чем не бывало, что я, в конце концов, беременна и тяжело все это переношу, что у меня последнее время постоянно стоят волосы дыбом и нет ни одной спокойной секунды. То же самое ему говорили все наши питерские друзья.

Не подействовало. Звонок в дверь. Андрей. Не один. Привез даже Коробея, которого я, как уже говорила, не переношу на дух. Когда у Андрея начался роман, он первый выступил за общение Андрея с другой, более того, они сдружились, и приехав в Лондон, он ей докладывал обо всем, что происходило. И я это знала. Пускать такого человека в свой дом мне не хотелось: «Заходи, друзья могут найти себе гостиницу, я не хочу их видеть в своем доме». «Нет, это не твой дом. Это – мой дом, – ответил он, кинув сумку и устроив грандиозный скандал на всю улицу. – Я не подпишу контракт на дом! Ты, тварь, на улицу пойдешь жить!». Яна с Артемом испугались и убежали в другую комнату. Но ему было все равно, что первое увиденное ими от отца за последние месяцы – ор и грязные оскорбления их беременной матери. Все это вывалилось на мою голову только из-за того, что после многих недель, когда он жил с другой женщиной, я попросила его с друзьями остановиться в отеле.

«Я не буду подписывать контракт. Собирай манатки, ты уезжаешь в Питер с детьми или остаешься на улице. Никакого переезда. И карточки все закрою», – сказал Андрей на прощанье и уехал в ресторан.

Что я должна была сделать? В очередной раз он меня сломал. Ради детей, мне пришлось наступить себе на горло. Кое-как успокоившись, я позвонила: «Ладно, Андрей, я все поняла. Ты в доме хозяин. Возвращайся. Хочешь один, хочешь с друзьями». «Я сейчас в ресторане в гостинице. Приезжай сюда, привези мне ключи от машины, ключи от дома, а там посмотрим», – ответил он. Я взяла ключи, села в машину и поехала.

Мне до сих пор непонятно, что должно твориться в голове человека, который так унижает женщину… Три часа в ресторане он рассказал мне о том, какая я дрянь. Это были адские вливания, просто адские. Чтобы хоть как-то успокоиться, я попросила няню присмотреть за детьми и уехала к подруге. Но мне и там не было от него покоя: «Ты где будешь ночевать?» Я отложила телефон и решила ничего не писать, продолжать это было выше моих сил. Чуть позже пришло еще одно сообщение – от Нади Новиковой. «Привет, я встретила твоего мужа у нас в ресторане. Передала ему для вас приглашения в салон». Это было начало. Потом так будет постоянно. Я всегда знала, где мой на тот момент бывший муж проводит время и что заказывает, ведь он никому ничего не говорил и беззастенчиво пользовался моей консьерж-службой – это как личный секретарь, который может найти для тебя все: билеты куда бы то ни было, отели, вещи… К консьержу можно обратиться по любому вопросу, это очень удобно, и Андрей попросил разрешения пользоваться моей службой. И вот в этот период, пока я заказывала нашему будущему ребенку коляски, мой муж посылал своей любовнице цветы и подарки с помощью моего же секретаря.

Примерно часов в 12 ночи, взяв себя в руки, я все-таки уехала домой. Не раздеваясь, легла в постель, попыталась заснуть, но мысли меня не отпускали. Вдруг я поняла, что кто-то вошел в комнату. Андрей.

– Ты спишь?

– Нет.

У него такое доброе-доброе лицо. После всех слов, какая я тварь, после того, как он заставил меня приползти в ресторан и привезти ключи, после унижений… Он сел на колени у кровати:

– Умоляю, можно я потрогаю живот? Можно с ним поговорю?

– Конечно, Андрей.

Он гладил мой живот, разговаривал с Арсением, он обнимал меня, лег рядом и остался ночевать со мной. Мы спали в одной кровати, как муж и жена, говорили, плакали и вместе проснулись утром. И случилась метаморфоза. Без скандалов и понуканий Андрей подписал контракт. Он перестал видеться с друзьями, они ходили по Лондону одни, а он снова, как раньше, проводил все время только с нами. Под конец своего трехдневного пребывания Андрей уже не мог отойти от меня ни на шаг. Я знала, что его любовница из Питера постоянно слала ему сообщения, впрочем, мне казалось, что мой муж ко мне вернулся – мы были счастливы, мы были вместе, все было как раньше… Но он улетел в Питер и снова исчез.

В этот раз перерыв был меньше, всего через две недели Андрей снова вернулся – нам надо было переезжать. Всего через улицу. Коробки были собраны к его приезду. Помочь ему и мне с переездом приехали Миша Арабов и еще несколько наших друзей. Я, уже зная, как сложно мне дается наше расставание и его приезды, поняла, что без помощи мне не справиться и нашла психолога. Лариса жила в Питере, но постоянно консультировала меня по скайпу. Посмотрев на поведение Андрея, который сел за стол и презрительно отодвинул от себя тарелку, я поняла, что пора позвонить психологу. Наверное, такое пренебрежение мне было пережить сложнее всего – Андрей всю нашу жизнь ел в прямом смысле у меня с рук, это был культ в нашей семье. Отказ обедать был ударом. Я не выдержала и ушла в другую комнату поговорить с моим психологом по скайпу. Когда спустилась обратно через полтора часа, уже успокоившись, то застала идиллическую картину. Андрей с друзьями сидел за столом, ел, смеялся, разговаривал. Меня отвела в сторону няня: «Юль, он места себе не находил. Сто раз меня спросил, где ты, что ты. А в процессе разговора стал есть из общих тарелок, и в какой-то момент расслабился и взял себе сам себе приборы и тарелку из шкафа – как раньше». Конечно, по-другому и быть не могло – ведь это был его дом.

Через четыре дня его пребывания в Лондоне мы были одним целым. Мы, как раньше, гуляли по Лондону, держась за ручки. Он поправлял мне волосы, постоянно гладил меня, мы ни на секунду не расставались. Он просыпался с утра и тут же собирался и увозил меня на завтрак, а там ухаживал за мной как за принцессой. Он был таким заботливым! Чуть ли не с ложки меня кормил! Когда мы перевезли коробки в новый дом, то он чуть не плакал, понимая, что вынужден уехать и оставить меня разбираться со всеми вещами одну. У наших друзей глаза были на лбу. Они вообще не понимали, что происходит. Он же сам им объявил, что ушел от меня! И тут они видят Андрея в проявлениях какой-то совершенно невероятной и не виденной ими от него теплоты по отношению ко мне. Я тоже не понимала. Знала только, что скоро все изменится – ему надо было уезжать, и уже при приближении к аэропорту он отдалялся все дальше и дальше от меня. В Хитроу Андрей практически выбежал из машины. Я снова осталась одна. Так началась наша двойная жизнь. Я тогда ее позволила. И дальше становилось все хуже и хуже.