Замуж за колдуна, или Любовь не предлагать - Валерия Чернованова
Шрифт:
Интервал:
А потом все звуки стихли, оборвались резко, и голос Кристофера в наступившей тишине прозвучал как гром среди ясного неба:
— Пойдём отсюда.
Меня снова подхватили на руки, а следующее, что выплыло на поверхность сознания — это я в спальне, сражаюсь с его рубашкой. Перед Кристофером лежит задача посложнее — выиграть битву с корсетом, но он с ней успешно справляется, и вот уже я сама помогаю ему избавлять меня от белья. Вздрагиваю, когда он опрокидывает меня на спину, и продолжаю дрожать, чувствуя, как меня вжимает в простыни горячее, сильное тело мужчины.
Моего. Мужа.
Мне не дают зациклиться на этой мысли — целуя, Кристофер опускается ниже, обводит языком чувствительную ареолу и легонько её прикусывает. Я вскрикиваю от яркого, ослепляющего чувства — боль, смешанная с первыми волнами удовольствия. Они накатывают, одна за другой, заставляя выгибаться навстречу мужу. Цепляюсь за его плечи, обвиваю ногами, желая поскорее перейти к самому приятному.
— Нетерпеливая моя, — шепчет Кристофер, возвращаясь к моим губам.
Грейсток подхватывает меня под бёдра, резко входит, заполняя собою. Двигается вместе со мною, переплетая наши пальцы, целуя и лаская меня губами. Снова и снова, пока туман вокруг нас не смыкается повторно, а внутри у меня, кажется, проносится самое настоящее торнадо, которое оставляет после себя приятное опустошение и слабость.
Устроившись в руках Кристофера, я закрываю глаза и проваливаюсь в никуда.
Утром болела голова. Даже не так! Болела — это ещё мягко сказано. Она раскалывалась, гудела и трещала, ни в какую не желая расставаться с кроватью. В висках ломило и ныло. Не знаю, какие ещё можно подобрать слова, чтобы описать своё состояние, но в то утро я зареклась пить шампанское.
Никогда! Никогда больше даже глоточка этой дряни не сделаю. Клянусь здоровьем Грейстока, его состоянием, титулом и мужским достоинством.
Пусть оно у него отсохнет, если только взгляну на бутылку с шипучкой.
Впрочем, пусть отсохнет в любом случае.
Добрая я душа.
— Шо-о-он, — простонала, переворачиваясь на спину. Хотела попросить его принести мне воды, а лучше меня отнести в воду, но язык не слушался.
Это ж сколько надо было выпить, чтобы так себя чувствовать…
Так как дневной свет мне резал глаза, открыть их не получилось. Пришлось Купера нащупывать. Ага, вот рука (когда это он уже успел так накачаться?), вот плечо (хотя, может, кирпич — не берусь судить), спина и яго… Что?! Вернулась к мужской спине, такой же твёрдой, как и всё остальное, и пальцы снова «споткнулись» о шрам под левой лопаткой.
У Шона всё тело гладенькое, как попка новорождённого. Уж я-то это хорошо знаю. А если это не Шон… тогда кто?
Открыла глаза и снова зажмурилась, едва не зашипев от боли — в виски будто вонзились иголки.
Что я помню о вчерашнем вечере? Помню короткий разговор в холле с Грейстоком, сияющую невесту и напыжившегося Купера. Помню, как танцевала… только не помню с кем. Один из моих партнёров по танцам?
Но куда Шон, хорд его побери, подевался?!
Давай, Лорейн, открой глаза.
Я всё-таки это сделала, хоть и не с первой попытки. Чувствуя себя героиней, кривясь и щурясь, упёрлась взглядом в незнакомый потолок. Обстановка комнаты тоже была мне незнакома и очень напоминала номер в какой-нибудь деревенской гостинице: простенько, миленько, без изысков.
Заметив перекинутый через изножье кровати чулок, решила взглянуть на себя и опустила глаза. Ощущения меня не подвели — я лежала в чём мать родила. Простыня сползла до талии, провокационно открывая грудь… Создатель! Схватилась за бриллиант и облегчённо выдохнула: кулон был на месте, то есть на мне. Вся остальная одежда и аксессуары в творческом беспорядке были разбросаны по всей спальне.
Сколько ни пыталась вспомнить, как это всё вчера разбрасывалось, так и не преуспела в этом занятии. Может, мой партнёр… по танцам окажется чуть трезвее и в более адекватном состоянии?
Тяжело вздохнула. Наверное, пришло время с ним познакомиться. Главное, чтобы не генерал Форсайт. Хотя нет, тело-то молодое.
Эта мысль меня немного успокоила, и я перевернулась на бок, готовясь к визуальному знакомству со случайным любовником.
Шон будет в бешенстве, когда узнает. Если, конечно, узнает…
Спящий красавец дрых на животе, оккупировав бо́льшую часть кровати. В тот самый момент, когда я к нему повернулась, он выбросил вперёд руку, легонько шлёпнув меня по бедру, да там её и оставил. Луч света, просочившись сквозь занавески, скользнул по постели и замер на лице… Грейстока.
Ах ты ж нечисть!
Не знаю, откуда только взялись силы, но с кровати я не поднялась, а слетела, утащив с собой и простыню. Закуталась в неё, выругалась, готовая рвать и метать. Я совсем не помнила, что произошло и как я… мы здесь оказались. Голые. В одной кровати. И судя по розовым полоскам, оставленным на спине его светлости моими ногтями, мы с ним точно ночью не в шарады играли.
Не знаю, что ты задумал, Грейсток, но сейчас ты мне всё расскажешь!
Чудовище ты проклятое.
Мерзавец окаянный!
Оглянувшись по сторонам, выдернула из вазы цветы, швырнула их на пол и выплеснула всё её содержимое на бесстыдно светящего голой задницей Грейстока.
— Что за?.. — нечисть приняла сидячее положение.
Кристофер вскинул на меня злой взгляд, и лицо его исказила очень выразительная гримаса:
— Ариас?!
«Твою ж мать!» — мысленно добавила я, а герцог зло сощурился и прорычал, хотя если кто и имел здесь право зло щуриться и рычать, так только я.
— И как это всё понимать?!
— Это ты у меня спрашиваешь? — Я прямо-таки обомлела от наглости негодяя. — Это ты мне скажи, что твоя голая задница забыла в моей кровати?!
— Это твоя спальня? — недоумённо огляделся Кристофер.
— Не моя… Не суть важно! Прикройся! — прошипела я, заметив, что достоинство его светлости, несмотря на все мои пожелания, и не думает отсыхать, наоборот, находится в состоянии полной боеготовности.
Хотела швырнуть чудовищу простыню, но потом вспомнила, что на мне, кроме бриллианта, ничего нет, и крепче прижала её к груди.
Стрельнув в меня ещё одним красноречивым взглядом, Грейсток потянулся за штанами.
— Если это твоя месть за прошлое, Лорейн, клянусь, я тебя уничтожу.
Вот тут уже зарычала я и… швырнула в него вазой. Нет, я не неуравновешенная неврастеничка и не имею привычки швыряться в мужчин предметами интерьера, но в тот момент меня накрыло.
Увы, ваза так и не достигла своей цели: остановилась в нескольких дюймах от гладковыбритой физиономии Грейстока и осыпалась жалким крошевом на смятые простыни.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!