Король бьет даму - Алексей Макеев

– Неплохо! – мечтательно произнес Крячко. – И чтобы еще массаж умела делать!

– Вот придешь после такой работы домой, тебе жена массаж сделает. Скалкой, – пригрозил Орлов, отлично осведомленный о крутом характере супруги Станислава.

– Подождите, а кто у нас спонсор-то? – вмешался Гуров, которого интересовала суть вопроса, а не хождения вокруг да около. – Кто обратил внимание на наше доблестное, но явно забытое богом заведение?

– Амосов Николай Николаевич. Слышали такое имя?

Крячко скривился и посмотрел на Гурова. Тот лишь пожал плечами, давая понять, что впервые слышит эту фамилию.

– Эх, не знаете вы героев своего времени! – со вздохом посетовал Орлов.

– Точно! – фыркнул Крячко. – Герои! Небось какой-нибудь бывший бандит, нахапавший в свое время денег с помощью рэкета и торговли наркотой, а теперь выбившийся в крупные предприниматели, решил продемонстрировать, какой он хороший! Типичное отмывание денег!

– Так, Крячко, если тебе не нравится – можешь отказаться из принципиальных убеждений! – с притворной строгостью сказал генерал-лейтенант.

– Да я что, я молчу! – мгновенно пошел на попятную Станислав. – Просто хотелось полюбопытствовать, кто этот хороший человек, за кого мне теперь свечки в церкви ставить?

– Ох, уж не юродствовал бы! Когда это ты в церковь-то ходил последний раз? – с легким ехидством перебил его Орлов.

Крячко собирался было что-то ответить, но Гуров, зная, что трепаться и хохмить Станислав может до вечера, опередив его, спросил:

– Так кто он вообще такой, этот Амосов?

– Довольно разносторонний человек, занимается разноплановым бизнесом, имеет несколько фирм, – принялся перечислять Орлов. – У него фирма, торгующая цветными металлами. А главное, он возглавляет благотворительный фонд «Надежда» и старается помогать наиболее нуждающимся организациям и частным лицам. Например, снабжает деньгами больных детей, которым требуется дорогостоящее лечение.

– Где ты откопал-то такое сокровище? – удивился Лев.

– Места нужно знать, – хитро прищурился генерал-лейтенант. – Но дело не в этом, а человек он и в самом деле хороший, вот и решил нам помочь.

– Петр, я восхищаюсь твоей способностью вызывать симпатию в людях! – присвистнул Гуров. – Раскрутить такого человека на спонсорскую помощь – это нужно талант иметь!

– А то, – довольно потирая руки, ответил Орлов. – Не цените вы своего начальника!

– Петр, мы ценим, ценим, – сложив руки лодочкой, закивал Крячко. – У меня даже первое практическое предложение в связи с грядущими финансовыми вливаниями: повестить в вестибюле нашего здания твой портрет! В золоченой раме!

– Тогда больше ни на что другое не останется, – благоразумно заметил Орлов.

– Что, так мало денег дает? – разочарованно протянул Крячко.

– Достаточно, – отрезал генерал. – А ты что хотел, каждому сотруднику – личный автомобиль?

– Вообще-то было бы неплохо, – согласился Крячко, – но лично я ограничился бы сплит-системой, современным мощным компьютером с Интернетом и новыми унитазами! А то в наш туалет зайти страшно. Позор главка! Хоть горшок с собой из дома приноси!

– Насчет унитазов ничего сказать не могу, – осторожно покачал головой Орлов, – а Интернет тебе будет.

– И сплит-система? – тут же уточнил Крячко.

– Подумаем, – уклончиво ответил Орлов.

– Не боись, Станислав! – насмешливо бросил Гуров. – Разве ты не знаешь, что спонсорская помощь обычно делается напоказ? Так что, думаю, что как раз насчет унитазов можно не волноваться, их и заменят в первую очередь! Поскольку туалет – место общественное. А вот твой Интернет и сплит-систему в твоем кабинете никто не оценит, так что придется тебе потерпеть.

– Я и так всю жизнь терплю, – вздохнул Крячко.

– Не грусти, – похлопал его по плечу Гуров и перевел взгляд на Орлова: – Это все, что ты хотел нам сказать?

– А что, мало?

– Сложно сказать, поскольку пока одни слова. К тому же никакой конкретики. Вот когда этот Амосов реально что-то сделает, тогда видно будет. А пока мы пойдем. Работать.

Судя по виду Крячко, он с удовольствием посидел бы еще в кабинете Орлова, но Гуров уже тянул его за рукав. Пришлось подняться и следовать за ним. Однако у дверей Станислав все же не утерпел и обернулся:

– Имей в виду – первый компьютер мой! – предупредил он Орлова и вышел в коридор.

Дана сидела в своей комнате на подоконнике раскрытого настежь окна и бесцельно смотрела вдаль. Настроение у нее сегодня было задумчивым и даже меланхоличным. Впрочем, в последнее время ее можно было часто застать в таком состоянии. Дана и сама до конца не могла сказать, что являлось тому причиной, чувствовала только, что в ее привычной жизни, продолжавшейся двадцать три года, наступают серьезные изменения. Да и в ней самой, Дане. Например, она ощущала, что у нее вдруг появилось безразличие к тому, что было интересно еще совсем недавно – к учебе, работе, друзьям…

А ведь она сама просила отца ее трудоустроить еще до того, как закончила институт. Отец не отказал, хотя и был несколько удивлен такой просьбой. Но в конце концов одобрил и взял Дану к себе в одну из фирм. Пока что помощником главного бухгалтера, но Дана и этому была рада. Она обладала весьма деятельной натурой, и ей не нравилось сидеть дома и мучиться от скуки, а хотелось все свободное время проводить с пользой. Такой она родилась, никто специально не вырабатывал в ней этих черт. Сколько Дана себя помнила, никто особо не напирал на то, что она должна сама прокладывать себе дорогу в жизни.

В семье всегда царил хороший достаток, по крайней мере, Дане хватало того обеспечения, что выделял отец. Было ощущение стабильности и покоя, финансового благополучия, и Дана чувствовала, что вряд ли когда-нибудь положение сильно пошатнется. Тем не менее она стремилась учиться и работать. Не для того чтобы в поте лица зарабатывать хлеб насущный, а потому что ей было интересно. Ей так хотелось.

Институт, правда, закончила не с красным дипломом, но не по причине нехватки способностей, а опять же из-за отсутствия стимула. То есть то, что было интересно, схватывалось на лету, повторялось и изучалось дома, сдавалось на «отлично» и надолго оставалось в голове. То, что интереса не вызывало, – лишь наспех прочитывалось, кое-как запоминалось и забывалось сразу же после экзамена. В памяти сохранялось лишь то, что действительно было полезно и могло пригодиться Дане в дальнейшей практической жизни.

На работе в фирме отца все сразу пошло на удивление быстро и гладко. Собственно, удивляло это только опытных сотрудников и отца, сама же Дана была уверена, что все будет в порядке. Отец, видя не мнимые, а самые что ни на есть реальные успехи дочери, стал поглядывать на нее так, словно совершил некое открытие. Он вдруг понял, что, пропадая на работе с утра до вечера, уделял дочери совсем мало внимания и многое в ней прошло мимо него. А Дана, оказывается, давно уже выросла и являет собой вполне сложившуюся самостоятельную личность. Не совсем такую, какой он себе ее представлял. Во взгляде отца, его интонациях и жестах Дана стала замечать уважение и чувствовала гордость.