📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгРазная литератураПсихология убийцы. Откровения тюремного психиатра - Теодор Далримпл

Психология убийцы. Откровения тюремного психиатра - Теодор Далримпл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 77
Перейти на страницу:
чтобы я выдвинул возражения против свидетельств, представляемых этим психофармакологом, в ходе перекрестного допроса. Задавая свои вопросы на этой стадии, обвинитель не стал напрямую оспаривать профессорские доказательства, предоставив это мне. Поэтому профессор покинул место для свидетельских выступлений с видом человека, хорошо сделавшего свою работу. Он не стал дожидаться моих возражений.

Представленные им доказательства сводились к следующему: обвиняемый, непутевый молодой человек, выкурил столько марихуаны, что наверняка был бы физически не способен совершить какое-либо убийство, а возможно, он вообще потерял сознание после приема наркотика.

Но с этим заявлением возникла одна проблема: существовало видео, показывавшее, как обвиняемый идет по улице незадолго до того момента, когда было совершено убийство. Правда, качество съемки было невысоким. Я бы не опознал обвиняемого в человеке на этих кадрах, но меня заверили в том, что его личность установлена совершенно неопровержимо. Ознакомившись с видео, я сказал, что хотя оно не представляет никаких доказательств великолепной координации движений, но не доказывает и того, что его координация была нарушена так серьезно, как, по словам профессора, это должно было быть. Обвиняемый шагал настолько же целеустремленно, насколько шел бы всякий человек, торопящийся на какую-то деловую встречу. И именно защита должна была доказать, что он не был способен совершить преступление, а сторона обвинения не должна была доказывать обратное.

Более того, профессорские фармакологические доказательства, на мой взгляд, содержали очевидные огрехи, даже если обвиняемый действительно выкурил столько марихуаны, сколько утверждал (никаких доказательств этого не было, кроме его собственных слов, а ведь сам он вряд ли мог считаться здесь незаинтересованной стороной). Я подчеркнул, что концентрация основного активного компонента каннабиса широко варьируется у разных его сортов (порой в несколько раз); что количество дыма, вдыхаемого потребителем, тоже сильно варьируется (опять-таки порой в несколько раз); что само воздействие этого наркотика на организм также значительно варьируется — в зависимости от опыта, ожиданий, обстоятельств, темперамента и других факторов; поэтому невозможно сделать какие-либо выводы о поведении человека и состоянии его сознания, исходя лишь из информации о том, сколько марихуаны он выкурил. Таким образом, косвенные улики были сочтены наиболее значимыми, и мужчину признали виновным.

В ходе рассмотрения другого убийства, на многоэтажной парковке, я познакомился с экспертом иного типа, на сей раз — в области судебной энтомологии (прежде я даже не знал, что такая область вообще существует). Он чем-то напомнил мне того психофармаколога, хотя в действительности был куда более склонен к самоуничижению, да и предметом его исследований служили, конечно же, насекомые, а не человек. Это убийство стало развязкой конфликта между двумя продавцами Big Issue — журнала, основанного для поддержки распространяющих его бездомных, из-за «территориальных прав» на его продажу в городе. Ничто не бывает важным или неважным само по себе: все дело в том, как мы к этому относимся.

Я ждал возле здания суда, чтобы меня вызвали выступить, и ко мне присоединился человек с великолепными усами. На нем тоже был костюм в меловую полоску. Мы разговорились, и я спросил, кем он работает.

— О, — отозвался он, — я просто мушиный человек.

В этом деле многое зависело от «возраста трупа» — давности убийства. Как ни странно, труп на этой многоэтажной автостоянке довольно долго оставался необнаруженным. После этого процесса я, попадая на такую парковку или покидая ее, всегда невольно думал, где тут мог бы таиться труп, — даже осматривался, выискивая его глазами.

Этот мушиный человек, как он сам себя называл, объяснил мне то, что я раньше лишь смутно себе представлял. Оказывается, конкретные виды личинок и другие свидетельства того, что в трупе поселились мухи, указывают (если учесть некоторые параметры среды) наиболее вероятный «возраст трупа». Мухи колонизируют труп в упорядоченной и предсказуемой последовательности их биологических видов, в зависимости от страны, условий среды, климата. Так мне внезапно открылось существование совершенно новой для меня области человеческой эрудиции. Это был целый мир.

Мушиный человек изложил мне доказательства, которые он намеревался представить в суде, с блистательной ясностью и явной авторитетностью. Очевидна была и его любовь к своему предмету. Он говорил без всякой снисходительности к невежественному собеседнику (в данном случае ко мне). При этом казалось, что последовательность появления видов мух, населяющих труп, — самая важная тема на свете. Но одновременно он ухитрялся дать понять, что мухи на трупе лишь один пример, позволяющий нам очаровываться мирозданием и испытывать изумление перед ним. Меня тут же охватило чувство привязанности к этому человеку.

Его вызвали в суд (мне показалось — слишком уж скоро, ведь я готов был слушать его годами). Больше я с ним ни разу не встречался, но через несколько дней получил (через редакцию одной газеты) письмо от доктора Закарии Эрзинклиоглу, судебного энтомолога. В этом послании он сообщал, что с большим удовольствием прочел одну из моих статей, и выражал свое согласие с ней. Судебные энтомологи не слишком многочисленны, и я понял, что автор письма — мой новый знакомый, встреченный мною тогда у здания суда.

Конечно, я тут же ответил, поскольку в тот момент не существовало человека, с которым я был бы столь же рад подружиться. Но моим мечтам о дружбе с ним не суждено было сбыться. Вскоре, открыв газету The Times, я наткнулся на некролог доктору Закарии Эрзинклиоглу, скончавшемуся от инфаркта в возрасте пятидесяти лет.

Его жизненный путь был необычным. Он родился в Венгрии (родители у него были турки), рос в Судане и Египте, изучал зоологию и энтомологию в английском Вулверхэмптонском университете, в конце концов оказался в Кембридже. Я уже несколько десятков лет жил без телевизора, поэтому даже не подозревал, что он стал известен как телевизионная фигура (он вел программу «Свидетель был мухой» и другие подобные передачи). Он знал, как утолять жажду знаний, владеющую публикой, и стал автором нескольких книг об убийствах людей и о личинках насекомых, а также авторитетного учебника, посвященного падальным мухам Британии (это зачаровывающая работа, и она, как ни странно, обладает своеобразной красотой).

Некролог о нем в The Times был написан с теплотой, необычной для таких текстов, словно автор глубоко и искренне сожалел об уходе доктора Эрзинклиоглу. Автор сумел передать привлекательность человека, который, представляясь вам, скромно говорил, что он «просто муховед». И хотя мне довелось увидеться с ним всего однажды и получить от него одно-единственное письмо, я почувствовал неожиданно сильный прилив скорби, узнав о его безвременной кончине. Эту скорбь я ощущаю по сей день — всякий раз, когда вспоминаю его.

Через несколько месяцев после убийства из-за продажи Big Issue и последовавшего суда

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 77
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?