Прошепчи его имя - Элизабет Торнтон

— Скажи лучше — для консультаций со своей любовницей. И боюсь, что совсем по другим вопросам. Ах, Абби, и как можно быть такой наивной! Ты совсем не знаешь мужчин!

Глаза Абби обиженно сверкнули в ответ.

— Но ведь всего минуту назад ты утверждала, что я знаю, что почем. А теперь называешь меня наивной. Выбери уж что-то одно, Гариетт.

— Ну да, с нормальным человеком бывает либо так, либо иначе. Но с тобой возможно все. Таким же был наш отец. Конечно, он внушал всем вокруг симпатию, его просто невозможно было не любить, но…

— Ах, сейчас это уже неважно, — поспешила вмешаться леди Кливендон. — Меня интересует совсем другое. А именно — возможно ли довести мистера Темплара до алтаря, если Абби немного поощрит его ухаживания.

— Позволь мне сразу разочаровать тебя, мама, — решительно заявила Абби. — Хью Темплар — убежденный холостяк. Археологические находки и книги — вот что интересует его в этой жизни. А женщины… боюсь, для них в ней нет места.

— Я так и думала. Все это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — вздохнула леди Кливендон. — Ну конечно. Темплар и наша Абби! Разве возможно представить их мужем и женой?

Абби тоже не могла себе этого представить. Во-первых, Хью был закоренелым холостяком, во-вторых, она слишком ценила его дружбу, чтобы рисковать ею, прибегая к неуместному кокетству. У нее ведь и раньше ничего не получалось. Женихи приходили и неизменно уходили, это она познала на горьком опыте. Абби ни за что не сделала бы ничего такого, что могло бы поставить под угрозу ее отношения с Хью. Если она потеряет его дружбу, в жизни ее возникнет пустота, которую никто не сможет заполнить.

Просто удивительно, как много было у них общего. Оба были членами Общества антикваров, которое собиралось раз в месяц на дому у кого-нибудь из них. Оба буквально глотали книги, хотя кругозор Хью был куда обширнее. Но главное, им в голову часто приходили одни и те же мысли. По крайней мере, так было до сих пор. Однако что касалось чувств… Чувства их не связывали. Да Абби и не хотелось бы этого. Она ведь давно уже не романтическая барышня, готовая отдать кому угодно свое юное пылкое сердце. Абби наконец-то нашла в этой жизни свое место. Теперь у нее были друзья, с которыми она чувствовала себя легко и свободно. Друзья вроде Хью.

Легко. Именно это слово приходило на ум, когда она думала о нем.

И лишь однажды…

Шесть месяцев назад, когда Хью Темплар приехал в Бат, чтобы помочь вести дела в поместье какого-то родственника, их с Абби представили друг другу на заседании Общества антикваров. Абби сразу же подумала, что Хью напоминает пережившего века римского центуриона. Красивые крупные черты лица, внимательные карие глаза, тело атлета, созданное для битв. И когда Хью прижал к губам ее руку, Абби почувствовала вдруг опасность, исходившую от этого мужчины. Чувство это было чисто женским.

Однако очень быстро она поняла, что Хью Темплар вовсе не интересуется женщинами. Он был ученым, выпускником Оксфорда, и настоящим кладезем информации, если речь шла о Древней Греции или Риме. Вовсе не юные красавицы заставляли биться быстрее сердце Хью Темплара. Куда больший энтузиазм вызывали у него древние руины в окрестностях Бата.

Дэниэл прервал размышления Абби.

— Что ж, я не могу принять окончательное решение, пока не переговорю с Темпларом лично, — сказал он. — Наверное, мне надлежит остаться здесь еще на неделю. Когда ожидают его возвращения?

Абби набрала в легкие побольше воздуху и громко, отчетливо произнесла, обводя взглядом собравшихся за столом:

— А теперь послушайте меня. Вам не удастся спихнуть меня замуж за беднягу Хью только лишь потому, что вы поскорее хотите вздохнуть с облегчением, зная, что теперь обо мне должен заботиться кто-то другой. Я не дорогая безделушка, чтобы передавать меня из рук в руки. — Виконтесса попыталась было что-то возразить, но Абби знаком призвала ее к молчанию. — Мне двадцать семь лет. Я сама отвечаю за свои поступки, и мне вовсе не нужен мужчина, который думал бы за меня.

Абби решительным движением отодвинула стул и встала.

— Даже если бы Хью действительно посватался, я отказала бы ему. Чтобы жить полнокровной жизнью, вовсе не обязательно выходить замуж. Я хочу отвечать за себя сама и поступать так, как считаю нужным. А если я выйду замуж, свободе придет конец. Я всегда рада видеть вас у себя, дорогие мои, — продолжала девушка. — Но не позволю вмешиваться в мои личные дела. Уясните себе прямо здесь и прямо сейчас — я не создана для замужества.

Приятно было наблюдать выражение замешательства на их лицах, но еще приятнее сознавать, что она наконец-то решилась выступить против своего грозного семейства. Тетушка Абигайл могла гордиться своей крестницей.

Трудно было выбрать лучший момент для того, чтобы удалиться со сцены.

* * *

«Я не создана для замужества». Эхо собственных слов весь вечер звучало в голове Абби — и когда она слушала восхитительную игру на фортепьяно Марии Гардинер, и во время ужина, и в экипаже по пути домой. И позже, в собственной комнате, когда она закрыла наконец за собой дверь и словно бы сняла с лица заученную улыбку.

Что ж, в качестве отговорки трудно было придумать что-нибудь лучше этой фразы. Но насколько она соответствовала действительности? Этот вопрос оставался открытым даже для нее самой. Дело было вовсе не в том, что Абби не хотелось замуж, просто она повзрослела, переросла юношеский романтизм и стала куда более трезво смотреть на жизнь.

Не так-то плохо к двадцати семи годам, с печальной улыбкой похвалила себя Абигайл. Что может быть ужаснее старой девы, которая упорно отказывается взглянуть в лицо реальности. Раньше Абби и впрямь мечтала о том, что встретит свою вторую половину, что ее подхватит, закружит по жизни настоящий ураган страсти. Но время и опыт остудили ее пыл. Теперь она радовалась возможности жить среди друзей, разделяющих ее интересы.

Раздевшись, Абби присела за туалетный столик и начала расчесывать волосы. У нее болела голова и сосало под ложечкой. И все благодаря общению с родными. Уж не поселиться ли ей где-нибудь в Африке, чтобы приезжать повидаться с Вейлами не чаще чем раз в десять лет.

Абби тут же прогнала от себя недостойные мысли. Она ведь искренне любила своих родных. К тому же вовсе не они виноваты в том, что у нее болит голова и желудок. Просто они снова заговорили о замужестве и вызвали тем самым к жизни не очень приятные для Абигайл воспоминания. Не всегда легко было изображать из себя женщину, целиком и полностью довольную тем, как сложилась ее жизнь. Просто Абби боялась, что, если расслабится хоть на секунду, окружающие начнут ее жалеть. Поэтому и убеждала всех своих знакомых, будто ни за что не хотела бы потерять свою свободу, выйдя замуж.

Впрочем, это ведь было почти правдой.

Тогда почему же сейчас она не находит себе места? Почему ей вдруг показалось, что она выбрала не тот путь? Ведь только вчера все было прекрасно.