Женщина может все. Байки психологинь - Ольга Маховская

Сентиментальная Милка заплакала.

– Но вам не нужно плести вокруг него еще и любовные истории! – я воткнула запретительный знак.

Пришлось деликатно объяснить Милке, что отсутствие личной жизни и привело к тому, что она втянула Клаву в любовную авантюру. А теперь вот и сама не знает, что делать.

Милка заверила меня, что уже поняла, что любовь и зона – это трудное сочетание, а главное, большая физическая нагрузка даже для массажистки. Она больше не свяжется с криминальными типами, а поищет «какого-нибудь больного ревматизмом старичка лет пятидесяти пяти, которого можно поднять на ноги хорошим массажем».

Честно говоря, ни я, ни Клава особо не поверили ее внезапному прозрению. Миссионерки, к которым принадлежала Мила, редко отступают от своего великого предназначения и предпочитают сгорать до конца.

Кроме того, ни Милка, ни Клара, ни я еще не знали, что Мишка твердо решил вернуться именно к ней. К концу короткой отсидки он понял, что единственный и настоящий романтик в этой истории – сама Милка, большая, теплая, искренняя и отзывчивая. Такой бабец, главное!

Клава же пошла ва-банк. Когда Леня наконец явился к ней в сопровождении молчащей, как рыба, Клары, она выложила на стол ключи от квартиры и объявила, что собирается уйти в дальний предел, но не в места «не столь отдаленные», как, наверное, подумал Леня, а в женский монастырь.

– Я не вижу другого выхода в сложившейся обстановке. Ты мне не веришь, а без тебя мне не жить. Я желаю тебе и Кларе счастья. В конце концов, Клара – это почти Клава...

Леня был в растерянности. Он готов был разрыдаться. Конечно, Леня любил только свою жену и не хотел, чтобы она вот так просто его бросила.

– Кстати, – спросила жена в целях разведки. – А она не глухонемая? Клара?

Тут Клара наконец раскрыла свой рот и сказала нечеловеческим голосом кроткого агнца:

– Тетя Клава, дядя Леня, пожалейте меня, не прогоняйте! Дядя Леня сказал, что вы не только красивая, но и очень добрая. Я вам буду дочкой или племянницей. И все по дому буду делать. Вы очень хорошие люди!

Такого проникновенного текста Клара еще не произносила за всю свою молодую и пока ничем не примечательную, но и не запятнанную жизнь.

У Лени и Клавы не было детей, и они синхронно умилились предложению, а Клава даже всплакнула, прижав «бедную детку» к себе. Зла она не держала, в глубине души не веря в подлость этой безмолвной девочки, которая ей действительно годилась в дочки.

Леня же, проведя с Кларой немало времени, угощая ее то мороженным, то шампанским (то ли девочка, то ли невеста?), и вовсе привык к ней. А за то, что Клара согласилась ему помогать, весь проникся к ней благодарностью.

Вы не поверите, но так они и зажили втроем, как прежде – радостно, тепло, уютно, без особых хитростей.

Квартиру их потом, правда, очистили, но там ничего ценного и не было украдено, кроме пары Клавиных трусиков и заморской пудреницы, которую она потом увидела у Милки.

Истории из этого делать не стали, подумаешь, делов-то. Из-за такой чепухи расстраивать женщину. Любовь и спокойствие дороже.

Любовная авантюра, друзья, – двигатель наших судеб. Ввязываясь в необычные истории, помните, что ставку нужно делать на свою сообразительность, маневренность и готовность к новому. А новое может быть тревожным и угрожающим, как зэк Мишка, а может быть тихим и покорным, как девушка Клара. У каждого свое счастье.

Но дело не в этом.

Любовь – это солнце, которое светит нам всю жизнь. Пока она теплится, а то и ярко пылает, у нас есть повод двигаться, удивляться, веселиться и переживать. Если любимый человек пока не встретился, вся мощь фантазии может направиться на то, чтобы создать если не храм, то хотя бы маленькую молельню внутри, место, где поют и машут крылами ангелы. Всю жизнь человек пытается вырастить и расслышать в себе эти звуки. Рвется на природу, ходит по морскому берегу до упаду, просыпается по ночам и прислушивается к ветру, украдкой заглядывает в глаза прохожих, ждет нечаянного, рокового звонка, робко прислушивается, закрыв глаза.

Как же нам помочь?

Женщины склонны преувеличивать значение и силу эпистолярного жанра, ставя иногда мужчин в затруднительное положение. Взять хотя бы пушкинскую Татьяну, которая предпочла оформить свои чувства в письме Евгению Онегину и тем самым на долгие годы, в ожидании симметричного ответа, напрочь закрыла тему их взаимоотношений. Урок, который извлекают девушки из поэмы Пушкина: любовное письмо – вершина проявления чувств! Урок, который извлекают мужчины, кажется, состоит в обратном: нужно держаться подальше от склонных к письменным свидетельствам девушек; кроме письма, здесь может ничего и не обломиться. Обе стороны, повинуясь силе русской литературной традиции, мучат до сих пор друг друга пылкими женскими письменными признаниями и встречными паническими и категорическими мужскими отказами.

Итак, она звалась Татьяной.

Тане было уже за сорок. Более того, она была учительницей русского языка и литературы, конечно, носила очки и старалась жить скромно и не попадать в истории. Своего суженого она ждала уже так долго, что, если бы существовала хоть какая-то зависимость между временем ожидания и женским счастьем, Татьяна уже давно и непременно захлебнулась бы от восторга и просветления. Последним и единственным напоминанием о заветной мечте, о нем оставались любовные письма, которые Татьяна иногда писала воображаемому жениху и супругу, рассказывая ему о погоде, встречах с интересными людьми и о прочитанных книжках.

У Татьяны была младшая сестра Ольга. Тоже не замужем, между прочим, но совершенно по противоположным причинам. Ольга была веселой, ураганной девушкой, рано ушла из дома, уже успела побывать два раза замужем, оба раза счастливо, как говорила она сама, но чрезвычайное любопытство к жизни не давало ей остановиться в полете, и горящий глаз уже зрелой и опытной женщины в соку нашел очередной объект для неземной, доселе конечно, неслыханной страсти. Его звали Евгением.

На этом все пересечения с известным пушкинским сюжетом заканчиваются, хотя их и так, кажется, достаточно. Когда я впервые услышала эту историю от самой Татьяны, у меня случился приступ «дежа вю», и вместо того, чтобы выслушивать клиентку, я стала напряженно вспоминать, где я все это уже слышала, пока не дошла до девятого класса школьной программы. Мама Татьяны и Ольги была, должно быть, восторженной дамочкой, чтобы наградить дочек такими именами и обречь их на уже известные женские судьбы.

Обе сестры всю жизнь служили друг другу примером, как не следует жить и вести себя приличной девушке. У Ольги, правда, был комплекс вины перед Татьяной за то, что она так безусловно и так легко счастлива и на работе, возглавляя небольшую фирму по производству стеклопакетов, и в личной жизни. Она старалась незаметно помогать Татьяне материально, понимая, что та на свою учительскую зарплату лишнего купить не сможет. Она решила, что в родительской квартире останется жить именно Татьяна (ей квартиру в жизни не купить) и поэтому вот уже который год выплачивала огромный кредит за свою маленькую, но очень уютную квартирку с видом на реку. Единственная вещь, которой она искренне завидовала, так это способность Татьяны как-то очень подробно чувствовать и переживать. Ольга, как и Татьяна, верила в единственную любовь до гроба, но предпочитала не ждать ее, как манны небесной, а активно искать и строить.