Сюзи, "Лед Зеппелин" и я - Мартин Скотт

— Как работается в жюри литературного конкурса?

— Очень плохо, — признаюсь я. — Я еще не прочел ни одной книги. Да и коробку–то не открыл, в которой их прислали. Так она и стоит у парадной двери. Уже три недели. Скоро я за это возьмусь.

Ребенок принимается реветь, и Манкс вынуждена закончить разговор. Зачем я только связался? Чего ради Британский совет пригласил меня в жюри своего конкурса «Новая Литература»? Я не прочитал ни одного романа писателей, родившихся в ХХ веке, кроме тех, кого заставляли читать в школе, да я и тогда на них не обращал внимания. Мои мысли занимали Сюзи и «Лед Зеппелин».

Сюзи была такой красивой, такой манящей. По временам Грегу и мне казалось: это божье благословение, что мы живем с ней рядом. А в иные времена казалось, что это проклятие. Я был так несчастен, когда глядел, как она идет по улице, и понимал, что у меня, считай, нет ни единого шанса ей понравиться. В такие времена не оставалось ничего другого, как слушать «Лед Зеппелин» и ждать, пока вырасту, когда дела, быть может, поправятся, хотя уверенности, что так оно и будет, у меня не было.

Вот список того, что играли «Лед Зеппелин» в «Гринз–Плейхаусе»:

Рок–энд–ролл

За холмами и вдали

Черный пес

Хоп на туманную гору

С тех пор, как я тебя люблю

Дни танцев

Брон–и–орский стомп

Песня остается прежней

Песня дождя

(Кранж)

Лестница в небо

Целая уйма любви (включая: Каждому нужна любовь, Дети буги, Устроим вечеринку, От тебя не оторваться, Я на тебе запал)

Первый бис:

Сердцеедка

Второй бис:

Песня иммигранта

Обрыв связи

Отличная программа. Забойный хеви–металл, кельтские мелодии, прихотливые изломанные электронные блюзы. Великие песни, громкие гитары и куча диковинных шумов. Я любил громкие гитары и диковинные шумы.

— Знаешь, Манкс, если бы когда я учился в школе, мне сказали: «Лед Зеппелин» — это ужасно, слушай–ка лучше Элвиса, — я бы такого человека засмеял. Поэтому я никогда не стану никому говорить, что «Лед Зеппелин» лучше, чем их нынешняя любимая банда. На музыке, которая нравилась твоим родителям, далеко не уедешь. И вообще — мне самому нравится новая музыка. Хотя, признаться, глядя на стайку нескладных «инди» — желторотиков, которые со сцены нудят ни о чем помаленьку, я, бывало, жаждал, чтобы открылся временной портал, и могущественные «Лед Зеппелин» сошли на сцену. Вот так, блядь, должна звучать гитара, — сказал бы я, и попробовал бы кто мне возразить.

Явление «Лед Зеппелин» в Глазго в «Гринз–Плейхаусе» было кульминацией всей моей жизни в Шотландии.

— Хотел бы очутиться там снова? — спрашивает Манкс.

— Что? Мне снова пятнадцать лет и я иду смотреть «Лед Зеппелин» в год выхода «Лестницы в небо»? Конечно, хотел бы.

— Я бы и сама не отказалась, — говорит Манкс, у которой затык с компьютерным проектом и нечем платить за телефон.

Объявление о гастролях «Лед Зеппелин» застало меня врасплох. Тур начался в Ньюкасле, а третье и четвертое выступление были назначены в Глазго. Я недоверчиво таращился на объявление. Не верилось, что это правда. Может, опечатка? «Лед Зеппелин» у нас до этого никогда не выступал. Они были слишком высоко, чтобы ездить в Глазго.

«Гринз–Плейхаус» был площадкой, где банды играли регулярно. Я уже видел там другие группы; то были столпы прогрессивного рока тех дней, наподобие «Хоквинда», «Зе Ху», «Мотт зе Хупл», «Эмерсона, Лейка и Палмера» и Капитана Бифхарта, но — «Лед Зеппелин»? Куда там! Им некогда в Валгалле. Не исключено, что они снисходили до нескольких важных концертов в США. Я даже мог представить себе, что они наведаются в Лондон. Но Глазго. Не верилось.

В объявлении было сказано, что билеты поступают в продажу по всей стране в 9.00 в пятницу 10 ноября. Я позвонил Грегу.

— Думаешь, правда, приедут?

— Конечно, — сказал Грег. — С чего бы не приехали?

Я не мог объяснить, почему думал, что они не приедут. Ведь вот же, в музыкальной газете напечатано черным по белому — приезжают. Не хотелось признаваться, что я считаю себя ничтожеством и не верю, что «Лед Зеппелин» станут тратить время и играть в городе, где я обитаю.

Возможно, они не знали, что я на самом деле в Глазго. Если не буду высовываться, все, может, и получится. Я увижу «Лед Зеппелин».

— Вот будет клево, — сказал Грег. — Мы увидим Роберта Планта и Джимми Пейджа, и они сыграют «Лестницу в небо» и «Уйму любви» и все–все…

— Это будет фантастика.

Захваченный перспективой Грег начал напевать рифф из «Целой уймы любви» в телефонную трубку и я запел вместе с ним.

Мы стали ходить на концерты с двенадцати лет. «Гринз–Плейхаус» не имел лицензии на продажу алкоголя, на наше счастье, ибо в Глазго было строго по части допуска несовершеннолетних в питейные точки. Будь в «Гринз–Плейхаусе» бар, не видать бы нам всех этих групп.

Народ упрашивал старших братьев, старших товарищей, а в пожарных случаях — и чужих людей купить алкоголь, и в бешеном темпе выпивал по дороге от остановки до концертного зала. По–моему, так было по всей стране.

От публикации рекламы до поступления билетов в продажу оставалось несколько недель, и я ощутил легкое помешательство. Я ловил себя на том, что начинаю дрожать, или впадаю в прострацию, или потею, или таращусь в пустоту. В школе, где и так все было негладко, стало хуже некуда. Я не мог сосредоточиться на уроках. Голову забивал страх, что я попаду под машину и не смогу отстоять очередь за билетом.

Кое–как я справлялся с «лед–зеппелиновским» безумием. Но когда ко мне в гости заглянула Сюзи, одетая в рубашку–сеточку, которая топорщилась в районе пуговиц, и сказала, что несчастлива со своим парнем, с Зедом, — это было уже чересчур.

— Ты идешь на ночь занимать очередь за билетами? — спросила она и я ответил: «да». Иначе их нельзя было достать никак.

— И я иду, — сказала Сюзи. — Можем постоять вместе.

Яркий образ: я прикрываю Сюзи своей армейской шинелью, я согреваю Сюзи в очереди — явился мне и надолго запал в душу.

Грег пришел раньше и уступил Сюзи единственный у меня в комнате стул. Мне больше нравилось, когда Сюзи сидела. Хоть я и не рвался в этом признаться, но подозревал, что она выше на дюйм. Меня и без того ущемляла разница в возрасте и недостаток клевости в себе. Если бы и впрямь оказалось, что я короче Сюзи, не стоило бы вовсе длить мучения. Сразу можно было цеплять на себя плакат с надписью: «Шпингалет — подружки нет».

Я зажег какие–то благовония — привычка, которую мы с Грегом подхватили от Зеда. Услышав, что Сюзи жалуется на своего дружка, мы с Грегом разнервничались. И на то были причины. В последний раз, когда мы были у нее в гостях, она сделала такое, от чего наша вселенная встала, считай, вверх тормашками. Попрощавшись с матерью и выходя из дома через кухню, Сюзи налила стакан воды, торопливо вынула пачку таблеток из сумки и закинула одну в рот. Это были противозачаточные таблетки. Мы с Грегом были ошарашены, хоть и старались не подать виду. Нам в голову не приходило, что кто–то из знакомых девочек, и вправду принимает контрацептивы и, очень возможно, занимается сексом.