Сын своего отца - Марина Кистяева

Конечно, у него были привилегии и очень серьезные. Никаких казарм и дальних полигонов. И все в армии знали, кто такой Иван Коваль и что он может.

И что с ним лучше не связываться.

Ивану нравилось то, чем он занимается.

Но в последнее время будто черти раздирали, иначе и не скажешь. Он и раньше лично воевал, посещал горячие точки. Даже один раз принимал непосредственное участие в военном перевороте. Кайфовал от адреналина, от выплеска эмоций. Естественно, на передовую не лез – не дурак. Но руководить операциями и быть в эпицентре событий ему нравилось.

Но пыл пришлось поубавить Ивану после разговора с матерью. Та попросила приехать к ним. Сразу понял, о чем пойдет речь.

– Мамуль, всё хорошо.

Она смотрела на него долго и молчала.

– Вань, чего тебе не хватает? – мать редко с ним разговаривала таким серьезным тоном. Читать нотации и вставлять пиз*лей – это по части отца. – Какого ты снова начинаешь войнушку? Только не надо мне говорить, будто ничем не рискуешь и контролируешь ситуацию.

– Так и есть.

– Нет, – жестко бросила Екатерина Коваль. – И ещё раз нет. История нашей семьи – тому подтверждение. Спроси отца про Лизу.

– Мам…

– Что «мам»? Нечестно играю? А вы? Вань, черт побери…

– Екатерина Викторовна, ты ругаешься?

– Не паясничай, если не хочешь узнать, как мать умеет разговаривать на русском могучем, – уголки губ матери чуть дрогнули.

– Мам, – он подошёл к ней и положил руки на хрупкие женские плечи. Для него мать была и останется навсегда идеалом красоты и мудрости. – Я осознаю всю опасность. И я осторожен.

Она покачала головой и тяжело вздохнула.

– Умерь свой пыл. Хотя бы на время. Дай мне выдохнуть немного. Или вы с братом думаете, что раз выросли, мы за вас не переживаем? Хорошо, что у тебя мать – блондинка и ты не видишь моих седых волос!

Он обожал свою маму. Невероятная женщина. Другая вряд ли смогла бы жить с отцом.

Она сглаживала все острые углы Коваля-старшего. И, кстати, насколько Иван знал, отец ни разу не изменил матери. Да и о какой измене может идти речь, если отец насмотреться не мог на свою женщину. Пылинки с неё сдувал.

Но если они ругались… Мама никогда не кричит. Говорит тихо, четко. Зато отец беснуется. А если она объявляет ему бойкот – тушите свет.

Иван решил уступить матери. Ладно, пока умерит пыл. Не втянется в новую игру. Тогда что ему делать? Снова в штабе сидеть?

Да ну нахер!

И ещё…

Не зря полковника Ивана Коваля в последнее время что-то беспокоило.

Он понял что.

Хотел свою Саравию. Как отец, найти нечто, что будет только его. Обогащение за счет продажи оружия и войны – это одно. Не торкает. Воодушевляет, но на короткий период.

Ивана даже штабные интриги перестали увлекать. В какой-то момент перегорел. Потому что знал, что оброни он хоть одно слово – и его звезды на погонах быстро поменяются хоть до генерала, хоть до маршала.

Неинтересно. Походит в полковниках.

Опять же, у которого в подчинении генералы.

После небольшой взбучки от матери, Иван собрался, покидал необходимый минимум вещей в дорожную сумку и сорвался на базу, что располагалась в пятидесяти километрах от их дома, на берегу Тихого океана.

С этой базой тоже связана отдельная история. Когда они с Дмитричем были сопливыми пацанами, их часто сюда привозил дед, Иван Гаврилович Коваль. Старику тогда было далеко за восемьдесят, но для своих лет он выглядел и чувствовал себя отлично. Даже девочек «посидеть» приглашал. Правда, что он с ними делал в столь почтенном возрасте – вопрос открытый. Да и неважно уже.

Важно то, что эта база являлась для деда перевалочным пунктом. Он здесь решал многие моменты. Ваня помнил смутно. Когда тебе пять-шесть лет, разве волнуют взрослые вопросы? Иван помнил лишь одного мужика, с которым дед встречался чаще других. Высокий, жилистый, с белой бородкой.

Ещё одна странность заключалась в том, что и сам Иван начинал испытывать к этой базе особое расположение. Он тоже именно здесь решал многие дела. Атмосфера, что ли, тут особая. Не зря и отец любил Тихий океан.

Иван мог часами гулять по окрестностям, конечно, когда давал себе время на отдых. Красивые места. Дикие. Охота в местных лесах разрешалась только его близким знакомым и тем, кому он лично выдал «добро».

Чужие люди не могли зайти на базу и в лесные угодья, прикрепленные к ним.

Себе дороже.

Вот и сегодня он прилетел сюда. Будет отдыхать, драть девочек и заниматься спортом. По поводу девочки дал уже указание, бойцов пригласит завтра. Не дубасить же ему по «груше» все эти дни! Нужен выплеск адреналина, нужна кровь.

И даже его. Иван и на это согласен.

Удар. Ещё один удар. На глаза мужчине попалась мигающая рация.

А вот и девочку привезли.

Отлично.

Так не бывает…

Славу всё сильнее одолевало нехорошее предчувствие.

Слишком легко и просто.

Она облизнула губы и повернула ручку двери.

Тоже незаперто.

По крови пронеслась огненная волна. Некая реакция организма словно предупреждала Славу, но та упрямо шла вперед.

Она решилась?

Решилась.

Понимала ли девушка, что совершает преступление?

Сто процентов.

Если её увидят, то по головке не погладят. На этот случай у Славы имелись номера папиных знакомых. Они помогут.

Девушка выучила их наизусть. Как подстраховку. Папа сам ей их дал, сказав, что на этих людей можно положиться.

Майор Догилев, бывший папин подчиненный, и подполковник Турасов. Последнего Слава узнала лично, когда лет пять назад приезжала к папе, а тот приходил к ним в гости с семьей. Если бы подполковник Турасов не служил бы, Слава сказала бы, что он приятный человек.

Она ничего не могла с собой поделать. Сейчас, когда выросла, понимала, что относится к военным предвзято и осознанно не пыталась пересмотреть своё отношение. В современном свободном обществе у каждого есть выбор в профессии. Никого в армию насильно не тянули.

И тем более Слава не могла понять женщин, которые добровольно взяли в руки оружие!

Девушка закрыла за собой дверь и огляделась.

Тишина. Ни звука.

Дом, в который она вошла, имел многовековую историю. Ещё одна прихоть неких руководителей, которые отдали на баланс военным дворянские именья, имеющие историческую ценность. Вот как такое могло произойти, спрашивается? Слава изучала документы. В начале двадцатого века, когда к власти пришли большевики, они устроили здесь оперштаб. Хорошо, что ничего не разрушили. Покоцали, конечно, многие архитектурные решения. Сносили комнаты, перестраивали. Если не знать, что это здание построено почти пять веков назад, подумаешь, что ему максимум столетие.