Сын своего отца - Марина Кистяева

Плохие поступки Ивану Ковалю совершать не впервой.

– То, что ты меня узнала, Веснушка, отлично! – медленно, тщательно проговаривая каждое слово, сказал Иван, после чего так же неспешно перехватил руку девушки, сжав тонкое запястье.

Ни одного украшения… Надо же…

И кисть какая аккуратная. Почему он раньше никогда не обращал внимания на женские кисти?

Иван сделал шаг вперед, одновременно притягивая девушку на себя. Вот так. Отлично. Теперь она полностью прижата к нему, хотя и пытается отодвинуться.

И глазищи какие… Черт! Разве бывают у женщин такие выразительные, кстати, как и у него, серые глаза? Правда, в них проблескивали ещё и голубые оттенки.

Красивые…

Ничего, он потом в них посмотрит.

Сейчас же…

Коваль недобро продолжил, не позволив девочке ответить на его реплику:

– Потому что я тоже знаю, кто ты и с какой целью сюда пришла.

Девочка приоткрыла красивый ротик, точно удивилась. Но у Коваля все мысли утекли в другую сторону, он уже видел, как проводит налитым кровью членом по этим губам, дразня и будоража в первую очередь себя.

– Вы… знаете?

– Конечно. И протекция тебе будет обеспечена.

На этом разговоры закончились. Её алые губы, изумительно розовые, чуть припухлые, манили и притягивали похлеще магнита.

Терпение Ивана закончилось.

Хорош.

Второй рукой он потянул Веснушку за косу, которая так же выступала не меньшим возбудителем. Да чего говорить! Девочка попалась ему сплошное искушение.

– Я не…

Она продолжала играть выбранную роль, и Иван не выдержал:

– Хватит! – обрубил её на корню. Если бы кто-то из его подчиненных услышал этот тон, сразу приутихли бы, осознав, что подошли слишком близко к черте, за которую переступать не стоит.

Коваль впился в чертовы манящие губы девчонки и сразу же атаковал их, не церемонясь. Он сказал ей правду. Знал, зачем она сюда пришла – затем, чтобы он её трахнул.

Разговоры потом. Она хотела уточнить – уточнила.

Ваня не ошибся – она оказалась сладкой. Он зафиксировал руку на её затылке, чтобы девочка даже не смела думать, что сможет снова изворачиваться. Время игр прошло!

Её губы… трепет тела… Сука! До чего же хороша! Даже не заметил, что она не отвечает, лишь слышал, как слабо постанывает и всё пытается отодвинуть бедра, чем сильнее раззадоривала его. Член дернулся в штанах, яйца окончательно потяжелели, заломили. Если он её не возьмет прямо сейчас, у него сперма польется откуда можно и нельзя!

Сладкая… Иван проник языком между её губ и начал трахать её рот, показывая, что он собирается с ней сделать. Затем переставил ноги, вынуждая её снова двинуться назад.

К стене.

Вплотную.

Вот так. Идеально.

Нахер диваны и кровати. Он возьмет её прямо тут, в коридоре.

Камеры в доме стояли повсюду, позже позаботится, чтобы запись уничтожили. Нечего кому-то смотреть на его зазнобушку.

Коваль прижался к ней плотно, чувствуя, как её упругая грудь расплющивается о его. Приятно… Охрененно. Ладная, словно выточена под него. Он дурел с каждой проходящей секундой всё сильнее. От её запаха, тела. От того возбуждения, что она в нем вызывала.

Он целовал, усиливая напор, желая получить её всю. Не отпуская кисть, направил её вниз, к возбужденной плоти, но тут Веснушка засопротивлялась активнее, выдергивая руку.

Неужели на самом деле такая стеснительная?

Черт с тобой, девочка… Пусть в первый раз будет по-твоему. Своё он стребует через полчасика.

Потому что Веснушку Коваль отпускать быстро не собирался. Не сегодня точно. Его тело скрутило от предвкушения. Они будут играть долго. Милая, поэтому готовься.

Зажал руку между их телами. С неё станет, что попытается выпустить ноготки. А вот этого уже Иван не потерпит. Поэтому пусть пока постоит в таком положении.

Он едва ли не рычал от удовольствия, наслаждаясь происходящим. Внутри всё пылало от нетерпения.

Девочка идеально вписалась в его потребности. Если бы она с готовностью встала на колени и отсосала у него, ему бы зашло, но не затронуло. Хотя…

Она ему понравилась. Странное ощущение, несвойственное Ивану. Ладно, с этим он тоже разберется чуть позже.

Не влюбился же на самом деле с первого взгляда в начинающую шлюшку?

Мысль о том, что конкретно эта девушка, имени которой он до сих пор не спросил, пришла к нему, получив щедрое вознаграждение, да ещё и аккуратно уточнила, правильно ли они понимают друг друга, неприятно царапнула изнутри, вызывая новую агрессивную волну, которая только-только улеглась немного от поцелуя.

Иван, внутренне рыча, списывая свои эмоции на недавние мысли про дальнейшие планы на жизнь, оторвался от губ незнакомки и, не заглядывая в огромные глаза, крутанул её, снова поворачивая спиной к себе.

Его интересовала её аккуратная попочка.

– Стой и не двигайся.

На этот раз она его послушалась.

Тяжело дышала.

Готовилась…

Ждала его…

Правильно.

Такая покорная она ему нравилась ещё сильнее.

Иван жадным взглядом окинул её тонкую спину. Гибкая, как у профессиональной спортсменки. Талия тонкая, переходящая в крутые бедра. Всё, как он любил. Кто-то хорошо постарался, подбирая эту девочку для него. Или же, что больше походило на правду, знал, что Коваль в ближайшие полгода приедет на базу, и девочку специально готовили для него. Выжидали.

Что ж… Это тоже правильно.

Он привык, что всё по его. И для него – тоже.

Почему бы и нет? Иван Коваль хорошо платил за свои удовольствия. Рыночные отношения на то и рыночные, всему всегда имеется цена.

Мужчина дернул за ремень на брюках Веснушки. Тот с готовностью поддался. Дальше дело пошло быстрее. Иван руководил всем процессом. Не теряя времени, дернул зиппером и отдал следующий приказ:

– Руки на стену, солдат!

Несмотря на то, что Коваль прорву лет провел в армии, его заводила игра в офицера и подчиненную. Тем более такую…

Дыхание распирало грудь Ивана. Обжигало. Мужчина торопился. Ему уже не терпелось оказаться между ножек зазнобы.

И да! Ему нравилось, что она стояла, не шевелясь.

Продолжала играть…

Что ж. Отлично.

Иван сдернул её штаны и зарычал от предвкушения, когда увидел гипюровые бежевые трусики, красиво прикрывающие ягодицы. Похоть с новой ускоренной силой разлилась по крови, окончательно вымещая все разумное. Если бы сейчас за окном взорвалась граната, Коваль никак не отреагировал бы.