Мифы. Сборник стихов - Лика Янич

моменты -

Судьба немедля ставку приняла.

И день, и год за пять в безумном рейсе

На огненном шоссе – о том и речь.

Ты яростно дышал горючей смесью,

Чтоб лавой слов всех зрителей поджечь.

А сцена – аванпост небесной кары:

Жара, галдёж, прожекторы слепят,

И душат песни – языки пожара,

Сжирающего изнутри тебя.

Зола во взгляде и ожоги мозга -

Захлопнулась без шанса западня,

И расплавлялась жизнь покорным воском

В неистовом камлании огня.

Когда ты, оборвав на полуноте,

Покинул навсегда притихший зал,

– Угашенный, – внизу промолвил кто-то,

– Сгоревший, – кто-то сверху отвечал.

Пыльца

Живы… С дерзостью птенца

В мир несли свои порывы,

Оставляли мать, отца,

Слыша за спиной "счастливо!",

Вдаль спешили от крыльца

С возгласом победным: "Живы!"…

Я цветочная пыльца

В пору осени дождливой.

Биты… Боль смахнув с лица,

Вспомнив навыки защиты,

Уклонялись от свинца,

Пропускались через сито

И – глотали вновь живца

С хрипом: "Живы, хоть и биты…"

Я цветочная пыльца

На растерзанном граните.

Ретро… Распахнув сердца,

Рвались в бой, к высотам, к недрам,

В тень тельца, под сень венца.

Жили, бились – пылко, щедро -

Вечный бег внутри кольца…

И отстали – стали "ретро".

Я цветочная пыльца

Под шальным порывом ветра.

Были… Волею творца

Ждали, верили, любили,

Уповали до конца.

Их зарыли и забыли -

Ни провидца, ни слепца,

Ни борца, ни агнца – были…

Я цветочная пыльца

Средь могильной серой пыли.

Земное

Здесь запах скорого покоса

Так ненавязчив и певуч,

И льнут к укромному откосу

Края измаявшихся туч.

А гром срывается упруго

Тяжёлым камнем в водоём -

Круги расходятся по кругу

Под нехотя плеснувшим днём.

Церквушка, лес, поля, дорога

И речка, свитая в петлю -

Здесь так соединилось много

Того, что с детства я люблю.

И сердцу разъяснять не надо,

Что значит слово "благодать":

Земное, кровное – всё рядом,

И до небес – рукой подать.

Погнали

Тяжко нынче, душно -

Словно бы в петле.

Нам с тобой не нужно

Тени на земле.

Больше нам не снится

Выход из тюрьмы,

В крик бескрылой птицы

Обернулись мы.

Нам теперь не рваться

Вглубь небес тугих -

Под раскат оваций

Ангел наш затих.

Мы прошли по водам

И уже не здесь.

Знаешь, до ухода

Зеркала завесь,

Чтобы наши тени

Погружались в ртуть,

Чтоб чужих молений

Взглядом не спугнуть.

След в проём оконный -

Кровь – не вытирай:

Кто же нас догонит

По дороге в рай?!

Не смотри так строго,

Крылья не забудь.

Ну, погнали! – с богом,

К чёрту – как-нибудь.

Крылья

Крылья, истерзанные в преисподней,

Сданы за ненадобностью в музей.

Крылья вчерашние – ветошь сегодня -

Важная часть экспозиции всей,

Чётко гласящей о тщетности взлёта.

Их можно потрогать, примерить, качнуть,

Щёлкнуться с ними за деньги на фото,

Как сувенир, взять перьев чуть-чуть.

Зачем? – да мало ль! – берите, сгодится:

Сладким амуром украсить кровать,

Чайник накрыть шикарной жар-птицей,

Пыль с мебели ими классно сметать.

У вас вон, кстати, грязь на калошах…

Берите, пользуйтесь – и всех благ! -

Если вам лёгкость моя поможет

Сделать один, но летящий шаг.

И пусть вы споткнётесь пред первой же лужей,

Синь над собою увидев хоть в ней…

Впрочем, и этот мой дар вам не нужен -

Небо, что в лужах – рай для свиней.

Возрождение

(из поэмы «Средневековье)

И когда во мне жизнь каплей ртути застыла,

Не имея в запасе ни срока, ни шанса,

И когда я себя опускала в могилу -

Хлынул тут ослепительный свет Ренессанса17.

И мне стало неважно вдруг, что безответно:

Звуки флейты, гитары и виолончели

Возвестили, что мрак исчезает бесследно

Там, где правит любовь, как "Весна" Боттичелли18.

Мне теперь не до скорбных молитв, не до плача -

Пьяный ветер дороги вдыхаю легко я.

Надо мною беззлобно стебется Боккаччо19,

И бродяга Сервантес20 мне машет рукою.

А в распахнутом небе – бездонном и ярком -

Рафаэлевы21 ангелы плещутся нынче.

Мне в весенней Венеции слушать Петрарку22,

Мне в осенней Болонье встречаться с да Винчи23.

Мне ещё воскресать, перебарывать тленье -

Сожжена я в любви и воскресла с любовью.

Ну, а свет после смерти – и есть Возрожденье,

Так обычно кончается Средневековье24.

Кнопка

(из поэмы «Арто транс», посвященной Джиму Моррисону)

Солнце увязло за облаками

И нахлебалось слизистой мути -

Жутко орало. Я бросила камень -

Мир попыталась поставить на "mute" я.

Рухнул мой камень и разом разрушил

Призрачный город – снов мегаполис.

Там бомжевали беглые души,

Там тень и свет вдохновенно боролись.

Солнце очухалось. Глазом багровым

Пялится в щёлку над горизонтом:

Мечутся толпы в зале торговом -

Скидки на время по картам дисконтным.

Наглухо в мёртвых стенах я зависла,

Уровня нижнего военнопленный…

Ты поделись со мной морфием мысли,

Смело введи дозу музыки в вены!

Каждое утро пытаюсь родиться,

Вечером всяким сжигаю соседей -

Жалкий обрубок, бескрылая птица,

Ржавая банка с расплавленной медью.

Выбрал твой ворон новые плечи -

Каждую ночь я безумным экспертом

Вижу из бездны, как огненным смерчем

В небе несёшься за собственной смертью.

Мир остальной загрузил и затрахал,

Записи "live" как вода мне живая.

Жму я на "off" с содроганьем и страхом,

Словно тебя я сама убиваю.

Глоуб-игру запустил извращенец -

Боль вручена нам по эстафете.

Только надгробье дарует прощенье,

Desperate Land-ом25 стала планета.

Знаешь ты всё. С базой данных там проще.

Я же врублюсь на своих лишь поминках -

Кто набивал внутрь живых оболочек

Всё разъедающую начинку.

Я прикормлю смерть, старую суку,

Буду молить её слёзно и робко -

Пусть прекратит, милосердная, муки -

Где там, на пульте, красная кнопка?

Фенька для друга

А звёзды в июле обычно под кайфом немного,

И сумрачным островом сквер меж потоков железных -

Смешное укрытье от чёрта, людей и от бога,

А споры о жизни