Родной берег - Уильям Николсон

Солдат соблазнительно извивался, осторожно и медленно стягивая с ноги невидимый чулок. Теперь на нем как бы остались лишь бюстгальтер и трусики, иллюзию которых создавали ладони, стыдливо прикрывающие промежность. Он то сводил, то разводил колени. Глядя на лица мужчин, собравшихся вокруг, Китти поняла: те не на шутку возбудились.

– Все показывай, французик! – кричали ему солдаты. – Снимай трусы! Снимай, снимай, снимай!

Выступающий, полностью облаченный в военную форму цвета хаки, соблазнительно, дюйм за дюймом, снимал несуществующие трусики. Поймав взгляд Луизы, Китти поняла, что подруга изумлена не меньше. Пусть все это только шутка, но толпа изголодавшихся мужчин пугала девушек.

Итак, трусики сняты, ноги тесно сжаты. Некрасивый солдат, он же шикарная обнаженная женщина, держал публику в зачарованном ожидании. Наконец он вскинул руки, развел ноги, подался бедрами вперед, и в прокуренном зале пронесся громкий выдох удовлетворения.

Шоу кончилось, и молодые ребята в баре внезапно обнаружили, что среди них затесались две реальные женщины. Смеясь и толкаясь, парни бросились соревноваться за их внимание.

– Глядите-ка, кто здесь! Позволь тебя угостить, красотка. Я заплачу. Подвинься, друг, дай парню шанс.

Китти и Луизу оттесняли все дальше и дальше, прижимая вплотную к стене. Дружелюбное внимание взбудораженных солдат становилось неприятным.

– Полегче, мальчики. – Китти продолжала улыбаться, стараясь увернуться от тянущихся рук.

– Эй! – крикнула Луиза. – Лапы прочь! Ты меня задавишь.

Давить их никто не собирался, но солдаты, напиравшие сзади, толкали все ближе к девушкам тех, кто в первых рядах. Китти стало страшно.

– Пожалуйста, – взмолилась она, – не надо!

И тут раздался властный голос:

– Шевелись! Прочь! С дороги! – Сквозь разгоряченную толпу прорвался высокий военный. – Придурки! Паршивцы! Разойдись!

Толпа расступилась: парни со стыдом осознали, что потеряли над собой контроль. Отодвигая их, мужчина развел руки перед Китти с Луизой.

– Прошу прощения. Надеюсь, вам не причинили вреда.

– Нет, – отвечала Китти.

Мужчина был в форме без знаков различия, молодой, чуть старше Китти, и поразительно красивый. Узкое лицо с крупным носом и полными чувственными губами, голубые глаза пристально глядели из-под выгнутых бровей – никто прежде не смотрел на нее так. Этот взгляд словно говорил: «Да, я заметил тебя, но у меня есть дела поважнее».

Солдаты тем временем перешли в нападение:

– Ты что о себе возомнил, приятель?

Молодой человек равнодушно глянул на говорящего, который уже заносил руку для удара.

– Только попробуй, – бросил он. – Я тебе шею сломаю.

Что-то в его голосе заставило задиру отступить. Сосед шепнул ему: «Не лезь к нему, приятель. Десантура, черт их дери».

Толпа рассосалась, и Китти с Луизой остались наедине со своим спасителем.

– Спасибо, – кивнула Китти, – не думаю, что они хотели навредить нам.

– Нет, конечно. Просто дурачились. – Он повел их к бару. – Бренди есть? – обратился он к бармену. – Юные леди пережили стресс.

– Да нет, все в порядке, – заверила Китти.

– Не откажусь. – Луиза наступила подруге на ногу.

Бармен достал из-под стойки бутыль кулинарного бренди и тайком налил в две рюмки, которые солдат протянул Китти и Луизе.

– Как лекарство, – пояснил он.

Китти взяла рюмку и осторожно попробовала. Луиза сделала глоток побольше.

– Ваше здоровье, – сказала она. – Я Луиза, а это Китти. – Где вы квартируете?

– В большом доме. – Луиза кивнула в сторону дороги.

– Секретарши?

– Водители.

– Поосторожнее ночью, – предупредил их спаситель. – Во время затемнения на дорогах народу мрет больше, чем на поле боя.

Китти и не заметила, как допила бренди. Голова начала приятно кружиться.

– Так вы кто? – спросила она. – В смысле из каких войск? – Из специальных.

– Ого!

– Простите. Я не пытаюсь напустить загадочности. Но большего сказать не могу.

– А имя свое назвать можете?

– Эйвнелл, – ответил он, откидывая от глаз темную прядь. – Эд Эйвнелл.

– Вы просто рыцарь в сияющих доспехах, – улыбнулась ему Луиза. – Пришли на помощь барышням, попавшим в беду.

– Так вы барышни? – На бледном лице не дрогнул ни один мускул. – Знай я заранее, может, и не стал бы вмешиваться.

– Вы не любите барышень? – изумилась Китти.

– Я плохо понимаю, что это такое. Звучит как такой куст с красными ягодами.

– Нет, это боярышник, – поправила Китти. – Может, мы попавший в беду боярышник?

– Боярышнику попасть в беду довольно затруднительно, – заметила Луиза.

– Ну уж не знаю, – сказал Эд. – Когда из тебя делают джем, веселого мало.

– А я не прочь попробовать, – вставила Луиза. – Сначала тебя сжимают, пока не дашь сок, а потом облизывают.

– Луиза! – одернула подругу Китти.

– Извините, – смутилась Луиза, – это все бренди.

– Вообще-то она очень воспитанная, – оправдывалась Китти. – Ее двоюродный брат – герцог.

– Брат он мне троюродный, а герцог десятый, – поправила Луиза.

– А вы все в капралах ходите, – отметил Эд. – Несправедливо.

– В младших капралах. – Луиза продемонстрировала нашивку с единственной полоской.

Молодой человек внимательно взглянул на Китти:

– А вы?

– О, я не голубых кровей, – ответила Китти. – Мы, Тилы, – типичный средний класс. Священники, врачи и все такое.

Внезапно она почувствовала, что ноги буквально подкашиваются. Страшно захотелось прилечь. День и без бренди выдался нелегким.

– Прошу простить, – сказала Китти, – в четыре утра нас сорвали на учения. – И она направилась к дверям.

Девушку слегка пошатывало, и Эд без лишних разговоров взял ее под руку:

– Я вас провожу.

– И меня, – попросила Луиза. – Я тоже в четыре встала.

Галантный десантник взял под локоток обеих дам, и они пошли по дороге к большому дому. Проходящие мимо солдаты, ухмыляясь, кричали вслед:

– Так держать, приятель! Если что, ты свистни, поможем!

У крыльца Эд попрощался:

– Капрал Китти! – Он кивнул. – Капрал Луиза!

Девушки отсалютовали в ответ.

– А ваше звание? – спросила Китти.

– Кажется, я лейтенант или вроде того, – отозвался Эд. – Наша контора высоких чинов не выдает.