Похищение Софи - Сара Гэбриел

Он взял девушку за руку и повел за собой. Пленница, все еще закутанная в плед, семенила за ним мелкими шажками.

– Если честно, один из моих кузенов говорил, что Призрак великодушен к обездоленным. Повинуясь своим прихотям, он не раз помогал несчастным арендаторам, которых англичане лишили крова и земли. Когда у бедных вдов и сирот крадут скот, он возвращает его. А еще я слышала, что он сожалеет о каждой отнятой им жизни.

– Что ж, звучит обнадеживающе. – Коннор невольно улыбнулся.

Алан и Дональд Маккарран – славные ребята. Приятно слышать, что они хорошо отзываются о его проделках в роли так называемого Хайлендского Призрака. Однако, похоже, слухи о смерти главы клана пока не дошли до его семьи? Макферсона кольнула тревога. Нет, он не собирался сообщать злую весть никому из Маккарранов, пока не убедится сам, что Данкрифф действительно мертв.

Что же до Призрака, то его целью было не столько похищение скота и помощь бедным вдовам, сколько намерение помешать генералу Уэйду[4]в прокладке военных дорог через горную Шотландию. Данкрифф и сам принимал участие в нескольких вылазках мятежников, последняя из которых обернулась неудачей. Тогда-то Коннор и связал себя поспешным обещанием выполнить его последнюю волю.

– Думаю, в каждом человеке есть что-то хорошее. – Сестра Данкриффа испытующе посмотрела на разбойника. Она старалась не выдавать своего смятения, но от Макферсона не укрылось, что Кейт вся как-то заметно напряглась, а по ее телу пробежала легкая дрожь.

Коннор угрюмо нахмурился.

– Что еще вам известно о Хайлендском Призраке?

– Говорят, он предал главу Маккарранов. – В прекрасных глазах пленницы вспыхнул гнев.

«Смелая девочка», – восхитился Коннор. Несмотря на опасность, она отважилась бросить вызов своему похитителю, о храбрости Кейт Маккарран ходили легенды.

– Может, и так, – проворчал он. – А может, и нет.

– Так вы отрицаете свою вину?

– Будь я Призраком, отрицал бы.

– Рано или поздно я все равно узнаю правду.

– Сейчас у нас есть заботы поважнее. – Коннор схватил девушку за руку и потянул за собой, но Кейт продолжала упираться. «Придется снова тащить девчонку на себе или найти какой-то другой способ заставить ее подчиниться», – вздохнул про себя Коннор. Нужно было спешить. Им еще предстояло преодолеть довольно крутой подъем.

Пленница остановилась. Замер и ее спутник.

– Если вы Хайлендский Призрак, то я на вас сильно обижена.

Сжимая руку девушки, Коннор почувствовал, что она вся дрожит. Кейт держалась храбро, но была по-настоящему напугана. Это открытие смутило Коннора. Он ненавидел себя. Ненавидел то, что ему приходилось делать.

– Знаю, – хмуро кивнул он.

Кейт выпрямилась во весь рост. Теперь она доставала ему до плеча. На бледном овале лица ее огромные глаза казались серебристо-серыми, и Коннор невольно задумался, какие они при дневном свете.

– Я взываю к вашему милосердию, сэр. Несмотря ни на что, я все-таки верю, что у вас великодушное и благородное сердце. Так докажите это и отпустите меня. – Глядя на свою пленницу, Коннор увидел не только хрупкую беззащитность и храбрость. В глазах девушки он прочел искреннее сострадание и жалость, которых вовсе не заслуживал. От волнения у него перехватило дыхание. – Отпустите меня, и я скажу своим родным, что вы хорошо обращались со мной. Что вы… спасли меня на вересковой пустоши. Это не будет ложью. И я… обещаю, что не стану держать на вас зла.

Коннор потрясенно замер. Она взывала к его доброте и снисхождению. Уж этого он никак не ожидал. Коннор думал, что ему придется подчинить себе эту женщину, укротить, заставить покориться. Макферсон мог бы сгрести в охапку упирающуюся воинственную фурию и отволочь в церковь, к алтарю, но он решительно не знал, как вести себя с беззащитной пленницей, молящей о пощаде. По слухам, Кэтрин Маккарран не отличалась особой добродетелью и кротостью, но, видимо, и у отъявленной грешницы, Чертовки Кейти, бывали минуты, когда она впадала в праведность.

Если, конечно, эта хитрая бестия не притворяется.

Самое ужасное, что Кейт сказала правду. Коннор действительно следовал собственному кодексу чести, хотя ради этого ему частенько приходилось преступать закон.

Впрочем, у него не было ни времени, ни желания пускаться в объяснения или извиняться. Свадьба должна состояться как можно скорее. Если для этого придется применить силу, значит, так тому и быть.

– Нам надо спешить, мисс Маккарран.

– Вам известно мое имя!

– Я похитил вас отнюдь не по случайной прихоти.

– Так вы все рассчитали заранее?

– Вы не только красивы, но и сообразительны.

– Но я вас не знаю! – Она нерешительно замолчала. – Так вы тот самый Призрак?

Коннор нетерпеливо дернул плечом.

– Мы должны идти, мисс Маккарран.

– Вы предали моего брата? Приложили руку к его аресту? Говорят, это были вы. Пожалуйста, ответьте. Мне нужно это знать.

– У нас нет времени, – яростно прошипел он. Девушка гордо вскинула голову и смерила своего мучителя гневным взглядом.

– Скажите хотя бы, почему вы похитили меня, отбили у охраны? Вы затаились и ждали, пока мы въедем в долину?

– Да, – прошептал Коннор, низко склонившись к своей пленнице и чувствуя на губах пар от ее дыхания. – Думаю, я ждал бы вас, даже если бы пришлось там стоять целую вечность.

Какого дьявола он это сказал? Разболтался, как влюбленный болван. Или как чертов поэт. Эта женщина имела над ним какую-то странную власть. Его влекло к ней, и все труднее становилось противиться этому чувству. Коннора завораживал ее удивительный голое, не терявший своей магической силы, даже когда она сердилась, но сверкающие глаза и соблазнительные формы сестры Данкриффа волновали его еще больше.

– Вы должны отпустить меня, – прошептала она, просительно заглядывая ему в глаза.

Макферсон мрачно насупился. Он не мог. Не мог отпустить ее. Это было выше его сил. Их лица почти соприкасались. Крепко держа девушку за плечи, Коннор почувствовал, как на мгновение ее тело в его руках стало мягким и податливым. Вероятно, неукротимая страсть, овладевшая им, коснулась и ее. Внезапно ему захотелось поцеловать девушку, сжать в своих объятиях, раствориться в ней, уступить переполнявшему его желанию. С бешено бьющимся сердцем он склонился над ней и потянулся губами к ее губам, забыв о клятве, данной ее брату. Сейчас ему хотелось только одного – прикасаться к нежной коже и вдыхать ее дивный запах.

Удивительно, как быстро он оказался в ее власти! Коннор никогда не отличался несдержанностью, порывистостью в проявлении своих чувств, но сейчас он едва мог противиться искушению.