Через преступление к мечте - Макар Дримчуков

надругался над твоими детскими воспоминаниями. Всё, как в детстве, только в блеклом цвете и покрытое слоем пыли.

– Моя комната, как и раньше, наверху? – задала я вопрос.

– Да, – мать ответила так, будто я не спустя семь лет приехала, а ходила в магазин за хлебом и вот вернулась. У неё не было ни вопросов, ни, в принципе, особого желания со мной разговаривать.

Я взяла чемодан, затащила его по лестнице на второй этаж и открыла дверь в свою комнату. Здесь всё было так же, как и в день моего отъезда, буквально и без преувеличения. Незастеленная кровать, открытые дверцы шкафов, внутри валяются вещи, которые мы с папой решили не брать тогда, и даже открытая раскраска на столе. При других обстоятельствах любого окутало бы приятное чувство ностальгии по детству или умиление, мол, мама сохранила здесь всё как в тот день, когда я уехал. Она меня так любит и так скучала по мне. Но это снова не моя история. Она просто даже и не заметила, что меня нет. Сомневаюсь, что с тех пор она вообще хоть раз сюда заходила. Надеюсь, этот год пролетит быстро, я поступлю в колледж в Хинфилде и всё вернётся на круги своя.

Я открыла окно, чтобы хоть как-то проветрить комнату, смахнула со стола пыль и стала разглядывать свою старую раскраску.

– Да, чтобы понять, что у ребёнка не всё хорошо, здесь и психолог не нужен.

Пролистав, я положила её на край стола. Обычно дети видят жизнь яркой и красочной, ведь у них нет особо никаких забот. Поэтому и рисунки или раскраски получаются красочными. Все эти домики яркого цвета, которых в жизни не бывает, фиолетовые зайчики, единороги с гривой в цвет радуги. Мои же детские рисунки были серыми и мрачными.

Я переоделась в домашнюю одежду, сходила умыться, ванная комната в этом доме была отдельным женским ужасом, заплела волосы в хвост, достала телефон и по видеосвязи набрала Элисон.

С Эли мы сдружились буквально с самого первого дня, как я переехала в Хинфилд. Как сейчас помню, в первый учебный день она, будучи тогда ещё совсем маленькой, подошла ко мне и сказала:

– Привет, я Элисон, я здесь самая красивая! Пойдём сядем вместе и будем дружить.

И, как это говорится, устами ребёнка глаголет истина, мы действительно сели вместе и стали лучшими подругами. Правдой оказалось и то, что Эли была самой красивой в школе, за ней буквально бегали все парни, а как она сама говорила, даже некоторые преподаватели заглядывались, чему я охотно верю.

После нескольких гудков Элисон ответила.

– Привет, Эли, – с улыбкой сказала я.

– Кто это мне звонит, моя любимая Марго. Ну рассказывай, как ты там? Как добралась? Я сама тебе не стала звонить, думаю, наберёшь. Как там встреча с матерью?

– Ой, даже не спрашивай, всё, как я и предполагала.

– Совсем плохо?

– Мы даже толком не поговорили, так, скорее поздоровались, и всё.

– А у меня для тебя ещё новости есть.

– Какие? Хоть что-то приятное, может быть?

– Если бы…

– Ну что там, говори…

– Мы сегодня были в ресторане нашем любимом…

– И?

– Видели там эту суку Стейси. Она там с тем парнем любезничала.

– С каким?

– Ну, помнишь, тот, что жил в соседней высотке.

– Нет.

– Да вспомни, мы его ещё с тобой обсуждали. Лет двадцать ему, с длинными, покрашенными в пепельный цвет волосами.

– А… Всё, вспомнила. И что?

– Так вот, Стейси с ним сидела, явно у них там не деловая встреча была.

– Ты думаешь?

– Я знаю. Так мило улыбаются парню только в одном случае… Да ещё и платье с таким вырезом надевают.

Эли, видимо, поняла, что после этих слов я совсем поникла, поэтому быстро решила сменить тему.

– Марго, ты сильно не загоняйся. Я, конечно, понимаю, что в такой ситуации это довольно сложно, но потерпеть нужно совсем чуть-чуть. Ты через год поступишь в колледж, я тебе, чем смогу, помогу.

– Ты-то поможешь, да, – усмехнулась я.

– Ты поняла, о чём я говорю. По предметам не подтяну, зато могу отца попросить, он точно не откажет. Я же тебе говорила, у него связи в колледже этом хорошие…

– Я помню, просто шучу, – ответила я.

– Ну вот, вернёшься обратно, вместе поселимся в кампусе, начнётся новая жизнь. Всё, что произошло, забудется, и потом вспоминать будешь это как страшный сон.

– Погоди, мне бы эту мою «новую жизнь» пережить.

– Всё, Марго, не раскисай. Давай отвлечёмся, поговорим о чём-то приятном…

Мы общались с Эли ещё где-то час, говорили обо всём по чуть-чуть. Но все мои мысли были заняты этой стервой Стейси. Мачеха тоже мне, на год старше, но мачеха. Как же я её ненавижу. Я отцу говорила, что от неё ничего хорошего ждать не стоит, но он думал, что всё это глупости. Думал, что у меня какая-то ревность, что ли. Думал, что мне кажется, мол, в лице Стейси он нашёл себе новую дочь. Убеждал меня всё время, что, несмотря на то, что мы почти ровесницы с ней, меня он любит как дочь, а её как супругу. Говорил, что Стейси для меня не станет, конечно, матерью, а вот старшей сестрой, о которой я всё время мечтала, определённо будет. И как всё вышло… Вышло всё так, как я и предполагала.

Попрощавшись с Эли, я легла в кровать и ещё долго ворочалась, не могла уснуть. Не столько даже от мыслей о том, сколько на меня уже свалилось, сколько от осознания того, что завтра меня ждут новая школа и новый коллектив. Новая для меня она, конечно, весьма условно, как и коллектив, ведь завтра я вернусь в класс, в котором отучилась два с половиной года. Думаю, что они меня ещё помнят, я-то их помню. Например, Трейси, мою самую первую подругу. Помню, как после занятий мы сидели в школьном дворе и играли в куклы. Я всегда играла за девочку, а она за мальчика. Мы тогда создавали вокруг двух кукол целый мир, представляли, где копии нас работают, в каком доме живут и на какой машине ездят. Всё-таки какие-то хорошие воспоминания о детстве в этих краях у меня есть.

Только вот прошло уже много времени, у них там в классе всё сложилось, все уже на своих местах. Как в любом классе, в любой школе. Тем более выпускном – там учатся уже не дети, а без пяти минут взрослые люди. Полностью состоявшиеся и сформированные личности. Со своими особенностями, со своими привычками и