Икарийские игры - Александр Львович Ампелонов

горечь поражения и сознание того, что в секции он больше совсем не лидер: никогда раньше у Руслана не повернулся бы язык сказать такое…

— Ну, играть-то будем? — спросил Виктор Петрович, вернувшись из другого конца зала, где отмечал в журнале малышей.

— Нет, Руслан ушел… — вздохнув, объяснил Андрей.

— А батут кто складывать будет?

— Я сложу, — заметив на лице тренера беспокойство, сказал Андрей. — Только вы мне сперва прыжок покажите, ладно?

— Какой же тебе показать прыжок, — тренер задумался…

Андрей, смущенно опустив глаза, ждал — тренер, конечно же, мог догадаться, почему ему вдруг понадобился новый прыжок…

— Может, двойное сальто? Его же один парень позавчера делал…

— Нет уж, как он, лучше не надо. Это опорный трюк. Кто его правильно сделает, будет и тройное сальто крутить…

— Значит, я не смогу…

— Высоты-то тебе хватит, а вот техники…

— Тогда покажите другой, только чтоб сложный…

— Может, три четверти сальто? Потянешь?

Андрей тоскливо взглянул на батут. Об этом прыжке он знал давным-давно. Как только новички начинали учить сальто с ног, тренер сразу предупреждал, что прыжок этот самый опасный, — после группировки батутист раскрывается головой вниз, стоит немного опоздать, зазеваться и… Когда батут только родился и никто свойств его не знал, больше всего переломов давал именно этот вроде бы нехитрый трюк…

— Если боишься, поищем что-нибудь еще…

— Я не боюсь…

— Ну тогда пошли. — Виктор Петрович подвел Андрея к батуту, залез на сетку, объяснил кинематику прыжка…

Чувствуя, как по спине побежали мурашки, Андрей поднялся наверх, взглянул мимо сетки, где с матом в руках застыл Виктор Петрович… Он понимал, что, случись осечка, тренер наверное успеет выбросить на сетку мат, но страх, вспыхнувший в груди, все же не отпускал, но отступать было уже поздно, тем более тренер сказал, что у него, в отличие от Руслана, есть характер…

Тренер постучал ладонью по сетке:

— Начинай, я страхую.

Андрей начал качи, мягко, неглубоко продавливая сетку: прыжок шел невысокий, плавный, главным тут был совсем не крут, а контроль своего положения в трюке.

— Пошел…

Он оттолкнулся от сетки и, на мгновение зависнув вниз головой, прилетел на живот, успев заметить только мелькнувшую перед самым носом красную ленту, ограничивающую на сетке центральный квадрат.

— Молодчина! — весело крикнул Виктор Петрович. — Теперь попробуй чуть повыше…

Андрей повторил прыжок еще и еще раз. Перед четвертым прыжком он случайно глянул на трибуну и обомлел. Руслан вовсе не ушел в раздевалку, он сидел во втором ряду и разговаривал с циркачом, бог весть откуда появившимся в зале…

— Виктор Петрович! Можно, я произвольную сделаю, — попросил Андрей. Ему вдруг захотелось показать комбинацию, которую Слава мог бы увидеть позавчера, если бы пришел на соревнования.

Циркач весело помахал Андрею рукой, но разговор с Русланом не бросил… Андрей начал комбинацию, нет-нет да поглядывая налево. Слава следил, чутко следил за ним, и оттого прыжки шли легко, несмотря на усталость ложились на одной и той же высоте, как на кинограмме мастеров.

Закончив комбинацию, Андрей подпрыгнул чуть не до потолка, он ждал похвалы, одобрения, на худой конец точно такого же взмаха рукой, каким циркач удостоил его вначале, но Слава снова углубился в беседу с Русланом.

Андрей спрыгнул на мат, подошел поближе. Слава говорил с Русланом как с давним знакомым, что-то показывал руками, улыбался. Сегодня он казался куда более разговорчивым, чем в тот вечер, когда на вопрос о разряде не смог просто и ясно объяснить, что работает в цирке.

— Здрасте, — сказал Андрей, подойдя к скамейке. — Видели, как я теперь пируэт делаю? И на соревнованиях у меня так же было… А почему вы не пришли?

— Видел, видел, молодчина, — похвалил циркач и тут опять повернулся к Руслану, на лице которого лежала тень задумчивости и смущения, словно он обсуждал со Славой какую-то тайну, а Андрей своим появлением им помешал.

— Значит, договорились? — Слава пометил что-то красным фломастером в блокноте. Андрей успел заметить, что там уже записан телефон Руслана.

Слава пошел к дверям, Андрей, подавив вспыхнувшую зависть, вприпрыжку побежал за ним следом…

— А вам директор дорожку дал?

— Дал. Спасибо, тетя твоя за меня словечко замолвила…

Слава взял под мышку дорожку, она стояла возле дверей, за нею-то он и приходил в зал. Но при чем тогда здесь Руслан и, самое главное, телефон?!

— Ну беги, работай, — Слава пожал Андрею руку. — А если хочешь, приходи в цирк на представление… Наш номер по афише — Зайцевы называется…

Руслан сидел по-прежнему на скамейке все в той же раздумчивой позе…

— О чем это ты с ним говорил? — спросил Андрей. — Ты его раньше где-нибудь видел?.. Что молчишь? Если хочешь знать, он мне пируэт помог поставить. Вечером перед соревнованиями…

— А меня он в цирк пригласил…

— И меня тоже. Нашел чем хвастаться…

— Он меня работать звал. Сперва учеником, потом артистом.

— Работать? — почти выкрикнул Андрей.

4

На следующий день новость прилетела в класс. Утром перед историей никто не прикоснулся к учебникам. Руслан, небрежно развалившись на парте, рассказывал ребятам про цирк.

Увидев Андрея, он радостно подпрыгнул:

— Андрюха, правда меня в цирк позвали, они не верят…

— Я свидетель, — спокойно, стараясь скрыть свое состояние, Андрей кивнул, сел на парту и погрузился в учебник, делая вид, что учит историю.

Ребята насели на Руслана пуще прежнего, он снова и снова объяснял, как все вышло, при этом старательно обходил главное, что приглашение получил на тренировке, что циркач приметил его на первенстве города. Словом, темнил, должно быть, не хотел обижать Андрея: многие в классе знали, что Андрей начал заниматься батутом первым, что это он привел. Руслана в секцию. Деликатность, нежданная, спасительная, оставляла надежду, что в классе не вдруг поймут: батут и цирк связаны одной ниточкой — не умей Руслан прыгать на батуте, в цирк он был не попал.

— А в каком номере ты будешь выступать? — спросила Наташа Ким. Ее хитренькие глаза-щелки сегодня приоткрылись и смотрели на Руслана с восхищением.

— В «Икарийских играх». Это акробатика, особый жанр, очень редкий…

— А где вы будете выступать?

— Во всех цирках по очереди. Это называется конвейер, сперва в Союзе, потом за границей.

— За границей? — удивленно воскликнула Наташа.

— Наш номер сейчас на Венгрию стоит.

Девчонки восторженно зашептались, ребята хоть и хранили молчание, но поглядывали на Руслана завистливо. Впрочем, и завидовать было чему: их одноклассник, обыкновенный пацан, вдруг собрался за границу, не с родителями, как некоторые, а за свои собственные, вчера еще никому не ведомые, таланты. В это было трудно поверить. Но Андрей чувствовал, что Руслан не