За тридевять земель - Екатерина Мекачима

Злата встала с постели и подошла к своему маленькому алтарю. Сложила у груди руки, обращаясь к покровителю своего покойного отца – Полозу, закрыла глаза, но тут в дверь постучали. Послушница поспешно закрыла занавеской маленький капий Полоза и, сев за стол, открыла книгу. Перевернув страницу, царевна обернулась на дверь и тихо позволила стучащему войти. Дверь отворилась, и в келью прошла пожилая волхва Славера. Славера была сухонькой и маленькой, кроткой женщиной, которая всю жизнь провела в Свагоборе. Великой Волхвой она так и не стала, хотя по годам могла бы. Но Славера никогда не стремилась свой медный обруч волхвы сделать серебряным. Вечная прислужница, она с искренним смирением исполняла волю своих сестёр, единственная, кто не отворачивался от Златы. И сейчас Славера кротко поклонилась юной послушнице, и Злата в ответ положила руку на сердце.

– Волхва-Мать Смиляна послала за тобой, – тихо сказала Славера. – Она желает с тобой говорить.

– Мать Славера, не знаешь, почему? – робко поинтересовалась Злата. Великая Волхва редко беседовала с юными послушницами, и царевне против воли сделалось неловко. Никак отругать за непокорный норов хочет.

– Великая Волхва мне не сказала, – пожала плечами Славера и улыбнулась. – Не бойся её, Злата. Она хоть и старая уже совсем, но ясная и сердечная ворожея. Пойдём.

Злата, улыбнувшись, кивнула, поднялась из-за стола и покинула келью вслед за Славерой. Спорить о сердечности Смиляны, которая, как и все, клеветала на её родителей, Злата не хотела: Славера, наивная душа, всех ясными зовёт. И даже её, Злату.

Келья, в которой жила Злата, располагалась в крайнем тереме Сестринского Свагобора. Злате, как царевне, которая выразила желание стать волхвой, Великая Мать предложила просторную светлицу в главном тереме Свагобора, но царевна отказалась. Злата хотела тишины и уединения. Царевна выбрала маленькую комнатку с одним окошком на третьем этаже ближайшего к священной роще терема.

Славера вела Злату в большой терем Великой Волхвы, который находился за каменным храмом Свагобора. Украшенный резьбой деревянный терем возвышался на мощном каменном подклете с арками, в проёмах которых цвели пышные цветы.

Начиналась первая неделя квинтеня[6], и в ещё по-весеннему свежем воздухе пахло летом. Шумели высокие ели Святобора, окружающего жилые терема Сестринского Свагобора. Перед теремом Великой Волхвы был разбит пруд, в котором обитали благородные кьор. Злата невольно залюбовалась прекрасными птицами, которые гордо расправляли крылья над водоёмом.

Славера и Злата прошли в приёмные покои Великой Волхвы, находившиеся на первом этаже большого терема. Просторный и светлый зал с мозаичными окнами, в глубине которого подле капия Свагоры стояли кресло Великой Волхвы и стол. Между окон располагались деревянные шкафы с книгами, а под окнами – украшенные резьбой скрыни.

Великая Волхва Смиляна читала книгу, когда Славера привела Злату. Славера кротко поклонилась Великой Матери и покинула покои.

– Вы хотели меня видеть? – с поклоном спросила Злата, нерешительно идя к Смиляне. Великая Волхва улыбнулась, закрыла книгу и положила дрожащую руку на сердце.

– Злата, – улыбалась старушка, жестом приглашая царевну сесть напротив неё за стол. – Я не буду корить тебя за но́ров, не переживай.

Злата нерешительно села за стол напротив Великой Волхвы. Это мягкое замечание Матери отозвалось в душе грустью, смешанной со злобой: Смиляна всё понимала, чем ещё больше расстраивала Злату. Царевне не нравилось то, что люди либо отворачиваются от неё, как от дочери узурпатора Драгослава, либо испытывают сострадание, граничащее с жалостью. Великая Волхва с её вечной грустной улыбкой жалела Злату и с такой же улыбкой молвила о том, какие дурные поступки совершили её родители. Когда же Злата пыталась возражать Великой Матери, та всё так же неясно улыбалась. И сейчас Смиляна смотрела на юную послушницу с искренней улыбкой сострадания, от которой девушке делалось тошно.

– Злата, – мягко говорила Смиляна, – твоё горе так велико, что слова тебе не помогут, – сокрушалась старица, и Злата исподлобья глядела на Великую Волхву. – Ни волхвы, ни Боги, никто на свете не сможет справиться с твоей утратой, кроме тебя самой.

– Если вы, Великая Волхва, позвали меня ради того, чтобы наставлять, – дерзко ответила Злата, – то лучше предложите мне в наказание работу Свагобора.

Смиляна вздохнула: ей было больно видеть страдания юной послушницы, ещё больнее понимать, что Злата никогда не сможет примириться со своим горем. Смиляна знала, что Злата молится Полозу и тайно носит его Треглав. Знала Великая Волхва и то, что царевна никогда не поверит в деяния её родителей. И тем страшнее виделась старой ворожее судьба её юной послушницы. И тем больше беспокоило Смиляну обращение волхва Полоза Миодрага, который просил позволения встретиться с царевной. Великая Волхва была бы рада отказать ему, только вот знала Великая Мать, что Миодраг обратился к ней из вежливости и волхв найдет возможность встретиться со Златой. И тогда Миодраг скажет Злате, что Смиляна запретила Великому Волхву её отца видеться с ней, и Злата ещё больше отстранится от мира.

– Я позвала тебя, потому как Великий Волхв твоего отца, Миодраг, просил позволения встретиться с тобой, – тихо говорила Смиляна против своей воли. – Я сказала Миодрагу, что на всё твоя, Злата, воля.

Злата удивлённо смотрела на Смиляну: неужели Великая Мать и правда позволит ей общаться с волхвом самого Полоза? С тем человеком, который был одним из тех немногих – оставшихся верными Драгославу людей?

– Я встречусь с Миодрагом, – ответила Злата и вздёрнула подбородок. – Когда он хочет видеть меня? И где?

Смиляна сокрушённо покачала головой.

– Он просил меня позволить тебе выйти к нему, – ответила Великая Волхва. – Миодраг ждёт тебя в общей приёмной Сестринского Свагобора. – Смиляна поднялась из-за стола и жестом позвала послушницу следовать за ней. – Миодраг позвала тебя на прогулку.

– Я пойду с ним, – строго сказала Злата, вставая следом за Великой Матерью. – Пойду без сопровождения сестёр. Миодраг – волхв моего отца, он сам защитит меня, – добавила она уверенно.

Смиляна с укором посмотрела на Злату, но ничего ей не ответила.

Великая Волхва-Мать и Злата в молчании вышли из большого терема и направились к храму Сестринского Свагобора. Злата шла гордо, с прямой спиной. На царевне был светло-зелёный сарафан, надетый на белую рубаху, длинные рукава которой Злата скрепила браслетами, и такой же светлый плащ, скреплённый фибулой. Хоть царевна и отправилась в Свагобор по своей воле, льняное платье послушницы Злата так и не надела. И никто ничего не мог поделать с поведением царевны, не помогали даже работы в Свагоборе. Однажды, когда одна из наставниц решила публично отчитать Злату за её поведение, царевна явилась на наказание в царском платье и венчике, чем ещё больше рассердила старшую ворожею и своих сестёр. Гордо выслушав назидательную речь, Злата отправилась в своём парадном платье мести в Свагоборе пол, чем совсем прогневала волхвов. Но со временем Злату перестали ругать её наставницы, а другие послушницы только больше сторонились её. Теперь никто не обращал внимания ни на одежду бывшей царевны, ни на её поведение. И Злату это злило.