📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиМолот и наковальня - Гарри Тертлдав

Молот и наковальня - Гарри Тертлдав

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 141
Перейти на страницу:

— Не твой ли родитель стоит вон там, высокочтимый Маниакис? — спросил Курикий.

Ошибка казначея была вполне простительной, и Маниакис постарался сгладить неловкость:

— Нет это Симватий, отец сопровождающего вас Регория, мой дядя, младший брат губернатора. Они с отцом похожи словно две капли воды. А рядом с ними моя кузина Лиция.

Стоявшая довольно далеко Лиция никак не могла расслышать слов Маниакиса, но тем не менее помахала ему рукой. Улыбнувшись, он повторил ее приветственный жест. До того как семья Симватия прибыла на Калаврию, почти сразу же вслед за семьей губернатора, младший Маниакис был едва знаком со своей двоюродной сестрой, но с тех пор они жили под одной крышей, и дружба их сделалась настолько тесной, что Ротруда частенько отпускала по этому поводу шутки. Причем младший Маниакис, обычно не возражавший против дружеских поддразниваний, всегда готовый сам подшутить над кем угодно, начинал заметно нервничать, когда поводом для веселья становилась его чересчур нежная дружба с кузиной.

— Да благословит тебя сам Фос, мой кузен! — воскликнула Лиция, когда Маниакис вместе с ноблями из Видесса подошел ближе. — Ведь ты привел к нам столь замечательных гостей!

Симватий энергично кивнул, соглашаясь с дочерью. А вслед за ним закивали кухарки, грумы и прочая дворня, высыпавшая из дворца вслед за господами. Прибытие незнакомцев, наверняка привезших самые свежие новости, возбуждало всеобщее любопытство.

— Аплакий! Попроси моего отца как можно скорее выйти к нам! — приказал Маниакис. — Скажи, что его ожидает высокочтимый Курикий, а с ним другие высокочтимые и досточтимые вельможи, только что прибывшие из Видесса с целью обсудить с ним ряд неотложных дел.

Аплакий исчез за дверьми. Прочие начали возбужденно переговариваться. Вновь прибывшие и так выглядели весьма важными персонами, но когда стало ясно, что к губернатору пожаловала высшая знать империи, слуги не смогли более сдерживать языки, принявшись высказывать вслух свои предположения. Лиция не отводила взгляда от Маниакиса; ее глаза возбужденно блестели, а лицо покрылось легким румянцем. В отличие от слуг, она сразу угадала ту единственную причину, по которой столь высокопоставленные сановники могли пожаловать в Каставалу.

Вскоре в дверях вновь показался Аплакий; старший Маниакис следовал за ним по пятам. При виде губернатора Курикий и его спутники повели себя более чем странно. Вместо того чтобы отвесить глубокий поклон, как ожидал младший Маниакис, они сперва пали на колени, а потом распростерлись ниц, прямо в пыли, сотворив полный проскинезис, — приветствие, каким знатные видессийцы свидетельствовали свою преданность лишь одному человеку. Автократору.

Младший Маниакис даже рот приоткрыл от изумления. Его отец сперва недоуменно шевельнул кустистыми седыми бровями, а затем сплюнул на землю в знак того, что отвергает все соблазны бога ледяной тьмы Скотоса.

— Прекратите немедленно! — прогремел губернатор. — Встаньте! Поднимитесь, кому говорю! — В злом голосе старшего Маниакиса проскользнул едва уловимый испуг. — Если вы при помощи подобного представления надеетесь вовлечь меня в заговор против Автократора Генесия, советую вам охладить пыл да хорошенько призадуматься!

Сановники, покряхтывая, поднялись с земли. В испуге и унынии они бросали друг на друга растерянные взгляды.

— Боюсь, ты не правильно нас понял, о благороднейший Маниакис! — дрожащим голосом произнес Курикий. — Мы, прибывшие к тебе сегодня, уже повинны в измене. По крайней мере, в глазах Генесия. Мы спешили сюда из Видесса, дабы нижайше умолять тебя спасти нашу несчастную империю, ибо без твоего вмешательства она погибнет, падет неминуемо и скоро, либо вконец опустошенная разорительными набегами макуранцев, либо в результате безумных деяний кровавого тирана, узурпировавшего императорский трон.

Отец с сыном быстро переглянулись. Ведь совсем недавно, перед самым прибытием корабля, доставившего в Каставалу Курикия с его спутниками, они сами обсуждали возможность восстания против Генесия. Тогда старший Маниакис резко отверг саму мысль о мятеже. Но теперь… Теперь губернатор, окинув задумчивым взглядом кучку испуганных сановников, спросил:

— Что же такого особенного сотворил Генесий? Чем сумел возмутить всех вас? Вас, которые более шести лет покорно повиновались ему, словно преданные псы!

Некоторые из вельмож виновато понурились. Но Курикий, обладавший большим мужеством — возможно, то было мужество отчаяния, — решительно ответил:

— О благороднейший губернатор Маниакис! Если уж говорить о покорных псах, то у выхода с пирса мне попалось на глаза копье с черепом несчастного Хосия. Что ж ты не удосужился убрать его за долгие шесть лет? Не получается ли, что все эти шесть лет ты бегал с нами в одной своре?

— Ну… — Старший Маниакис усмехнулся, поглаживая бороду. — Если смотреть на вещи подобным образом, наверное, и я не без греха. — Он помолчал немного, потом сказал:

— Ладно. Оставим это. Скажи-ка лучше, о высокочтимый Курикий, отчего столь достойные мужи вдруг решили, что моя задница будет смотреться на троне империи лучше, нежели задница Генесия?

— Отчего? — Курикий театральным жестом приложил руку к сердцу. — Да оттого, что если бы сам Скотос поднялся из глубин своей ледяной преисподней, — упомянув бога тьмы, казначей сплюнул на землю точно так же, как незадолго до него старший Маниакис, — и воцарился на троне Видессии, то даже он не смог бы причинить столько зла, сколько умудрился сотворить Генесий, этот сифилитик, маньяк, кровавый палач… Да от любого золотаря на троне было бы куда больше проку, чем от этого рехнувшегося болвана, который близок к тому, чтобы пустить псу под хвост все былое процветание, могущество и величие нашей тысячелетней империи!

Старший Маниакис отвесил оратору легкий иронический поклон:

— В наши дни любой честный человек готов присоединиться к твоим проклятиям, высокочтимый Курикий. Но просвети меня, какие именно деяния Генесия вызвали твой праведный гнев?

Казначей откашлялся, перевел дух:

— Не стану сейчас говорить о тех неисчислимых несчастьях, которые принесли подданным империи неудачные действия Генесия против кубратов и макуранцев. Скажу о другом. Не так давно узурпатор произнес речь в Амфитеатре: искал благосклонности у черни, заискивая перед ней. Но вожаки толпы принялись насмехаться над ним, припомнив ему все его пороки, слабости и неудачи. Озверев, тиран велел схватить десятка два зачинщиков и сорвать с них одежды, после чего их всех посадили на кол. Прямо в Амфитеатре, перед ошеломленной толпой. — Курикий втянул воздух сквозь стиснутые зубы и продолжил:

— Когда же генерал Франции потерпел поражение в битве с макуранцами — а как он мог одержать победу, не имея достаточно людей и средств? — палачи Генесия засекли его насмерть плетьми все в том же Амфитеатре. А вот еще: эпаптэс Видесса Елпидий имел несчастье обменяться письмами с вдовой Ликиния Цикастой. Прознав о том, Генесий лично отрубил несчастному сперва руки, потом ноги и, наконец, голову. После чего приказал казнить Цикасту с дочерьми на том же самом месте, где им были злодейски убиты Автократор Ликиний и его сыновья. Если ничего не изменится, то к началу этой зимы в славном Видессе не останется ни одной живой души, ни мужчин, ни женщин, ни детей — никого, кроме самого тирана да его кровавых подручных. Теперь ты знаешь все. Ты — наша последняя, единственная надежда, о благороднейший Маниакис! Молим тебя: спаси наш народ, спаси нас, спаси Видессию!

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 141
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?