Ведунья против короля - Вера Чиркова

– Но ведь это невозможно! – потрясенно охнула Дилли. – Дети таким способом не появляются.

– Обычные, – с горьким сарказмом фыркнул Леар. – А у него будет зачатый магически. Он даже ощущает, как там что-то шевелится, и переубедить его абсолютно невозможно. Но он не сошел с ума в общепринятом смысле: пишет письма двойнику, дает советы по управлению страной и удержанию войск от стычек. Адмирал мотается по морям, пытаясь уберечь королевство от гражданской войны, верные люди втихомолку ведут подпольную борьбу против двойника. Только генерал Пладиз сидит тут, как кот у мышиной норки, считая себя самым хитрым стратегом.

– Ну да, – понимающе усмехнулся Гард, – при любом развитии событий он окажется прав. Если на троне останется самозванец, генерал заявит, будто охранял короля, чтобы не сбежал, а если победит Эршель – то доблестно защищал.

– Больше он ничего не заявит, – тихо признался Леар. – Я вывел его из игры. Теперь гарнизоном командует полковник Карерс, утром он был лейтенантом и генеральским адъютантом.

– Ну и правильно, – похвалил Тровенг. – Не нужно терпеть врагов рядом с собой, они и издали достанут. Тогда давайте пригласим магистров и устроим совещание… Или ты не желаешь пока открывать своих секретов?

– Боюсь, сейчас он в разладе с самим собой, – сочувственно глядя на брата, пояснила мужу ведунья. – Король никогда еще так не нуждался в чьей-либо поддержке. Страшно это – дожить до таких лет и обнаружить, что рядом нет ни одного по-настоящему близкого существа.

– Не надо было вышвыривать их из дома, этих существ, – непримиримо буркнул Гард и крепче прижал к себе жену, давая себе и ей мысленный обет никогда ничего не решать в одиночку и сгоряча.

– Король это понял, – помолчав, хмуро усмехнулся бастард. – Вскоре после гибели Сартоллы его пригласил хан Кемина на смотрины, он давно мечтает породниться. Я был в свите и все видел своими глазами. У хана полторы сотни детей, и он каждый день два часа играет с младшими. Они борются перед отцом на коврах в большом зале, бегают наперегонки, показывают свои рисунки и игрушки. Хан помнит всех по именам и всем находит доброе слово и особую сладость. Эршель смотрел на их счастливые рожицы потрясенно, как человек, случайно попавший в чужой мир и обнаруживший там невероятных существ. Вот тогда я очень хотел уйти, вернуться к матери, положить голову ей на колени и закрыть глаза… Так хочется иногда, чтобы тебя просто погладили по голове…

– Леар! – ринулась к брату ведунья, обхватила его руками как маленького, прижала к себе. – Но разве у тебя нет подружки?

– Была, – вздохнул он через минуту, поцеловал ладошку сестры и подтолкнул Дилли к мужу. – Но пока я сижу здесь, нашла другого. Я ее не виню, у меня ведь ни титула, ни поместья.

– Ну и пусть ее. Не нужна тебе девушка, которая меряет людей титулами и сундуками с золотом, – уверенно заявила Дилли. – А титул у тебя есть. Ты теперь граф ле Саренс, наша мать сейчас живет в родовом особняке ле Саренсов, и все ее дети будут носить это имя. Сейчас придут магистры, попрошу написать указ.

– Можешь сама написать, – нежно улыбнулся Тровенг. – Малая печать у меня с собой. А магам отдадим на сохранение. И вообще, Леар, я не успел сказать, что признал всех сестер и братьев Дилли своими родственниками. У меня найдется для тебя и хорошая работа, и место в замке князя. Ну а дом мы тебе подарим, когда женишься. Бросай ты этого неблагодарного старика, никогда до него не дойдет, что самое главное в жизни – это доброе отношение людей. Любовь супругов, детей, родителей, преданность друзей и коллег, уважение жителей своей страны и соседней.

– Спасибо, – Леарон выглядел несколько ошеломленным, – я подумаю. Посмотрю на него, когда спадет проклятие. Если ничего не изменится – клянусь, уйду.

Дилли только молча кивнула. Ей было отлично известно, насколько нелегко тем, кто способен понимать и прощать чужие слабости и ошибки, бросать на произвол судьбы взятых под опеку людей.

На ужин гостей пригласили в парадную столовую, и шли они туда с неохотой. Не очень-то приятно есть под прицелом злых королевских глаз. Слушать язвительные выпады его величества тоже никому не хотелось. Однако Эршель то ли взял себя в руки, то ли готовил особенную эскападу, но ни в чем не проявил своей несдержанности. Хотя был излишне угрюм и молчалив, но это гораздо более подходило его положению, чем недавние угрозы и ругань.

Приглашенные тоже старательно обходили все темы, связанные с их визитом, опасаясь наступить королю на любимую мозоль. К тому же детали ритуала избавления Эршеля от проклятия они уже обсудили и все приготовления сделали.

– Ваше величество, – учтиво предупредил Звен, покидая столовую после трапезы, – сейчас вам необходимо хорошенько отдохнуть. К ведьминому часу мы закончим составление необходимого зелья, и его нужно будет выпить немедленно. Оно действует только три минуты, после того как заложен последний компонент.

– Не буду я пить никаких зелий, – ожидаемо огрызнулся Эршель. – И почему его нельзя было сварить днем?

– Таковы условия успеха, – твердо и очень серьезно сообщил магистр, стараясь, чтобы в его взоре не мелькнуло даже искры смеха, от которого Звена просто распирало.

Пациент должен твердо верить, что слышит наичистейшую правду. Хотя полуправды и не бывает, но не стоит говорить об этом обывателям, считающим, что всегда остается крохотная лазейка, эдакая спасительная щель для трусливой мышки.

– Успеха чего? – въедливо осведомился Эршель.

– Пока – только испытания. Секретарь сообщил о вашем предположении, и мы обязаны это проверить. Хотя до сих пор никогда не происходило ничего подобного, однако магическая энергия настолько непредсказуема и до конца не изучена, что можно подозревать все что угодно. А от вас требуется лишь одно: быть отдохнувшим и спокойным, чтобы эмоции не повлияли на результат.

– Я желаю немедленно услышать все подробности этого эксперимента!

– Ритуала, – строго поправил Дазвенорт.

Дичь жадно слопала наживку и сейчас ожидаемо лезла в расставленные силки, но ни в коем случае не должна была этого понять.

– Пусть будет «ритуала».

– Он очень прост. Чтобы сохранить стабильность, любое проклятие должно все время находиться в защитном магическом коконе. Поскольку после получения проклятия человек обязан постоянно подпитывать его энергией, он становится чем-то вроде живого камня-накопителя. Увы, к развитию способностей это не ведет. Почти. Но наделяет привычкой тянуть магию отовсюду: из собственных амулетов и чужих, из заклинаний и вещей. Вы не могли не заметить, что ваши амулеты все чаще требуют пополнения энергии.

– Вы хотите лишить его этой энергии? – подозрительно прищурился король.

– Всего на одну минуту. Вашему разросшемуся проклятию за это время не будет нанесено даже малейшего урона, а мы сможем просканировать находящийся внутри кокона объект и создать его точный макет. Ну, почти портрет.

– Я должен подумать и посоветоваться.