Круги на воде - Сьюзен Виггз

Высокий зал был увенчан стеклянным потолком. Весенний солнечный свет струился сквозь двойные окна. Витражи отбрасывали разноцветные блики на стены и пол. Кто-то невидимый наигрывал на лютне, звуки музыки смешивались с негромким шумом голосов.

Члены Тайного Совета окружили трон, плечи их сгибались под тяжелыми длинными одеждами.

Стивен прошел по гладким плитам к золотисто-пурпурному помосту и остановился перед троном. Отбросив атласный плащ с одного плеча, он склонился в низком почтительном поклоне. Даже не глядя на короля, барон чувствовал, что Генрих доволен его покорностью и смирением, Генриху доставляло удовольствие все, что каким-либо образом унижало Стивена.

Стивен поднялся с колена, протягивая подарок. В глазах его отражались ненависть и непокорность.

Генрих сидел в массивном резном кресле, наподобие бога Бахуса, одетый в серебро и золото.

– Что это? – спросил король, давая знак пажу. Мальчик взял небольшую деревянную шкатулку у Стивена и подал королю. С детской поспешностью Генрих открыл шкатулку и извлек оттуда крошечные часы на золотой цепочке.

– Боже мой, ты постоянно удивляешь меня.

– Всего лишь безделушка, – ответил Стивен бесстрастным голосом. У Генриха было много страстей. Страсть к необычным подаркам была одной из них.

Генрих прикрепил цепочку на перевязь, опоясывающую его плотную талию.

– Предполагаю, это одно из твоих изобретений.

Стивен кивнул.

– У тебя редкий талант к различным изобретениям, Уимберлей. Жаль только, что тебе не хватает хороших манер, – из-за толстых щек короля еле видны щелки глаз, тонкие губы крепко сжаты, – ты покинул королевскую спальню даже не попросив разрешения, дорогой барон.

– Да, это так, сир.

Генрих стукнул пухлой рукой по ручке кресла. Пальцы, унизанные сверкающими кольцами, вцепились в резную ручку кресла.

– Черт бы тебя побрал, Уимберлей, почему ты всегда нарушаешь этикет?

– Только когда меня к этому вынуждают, сир.

Выражение лица короля не изменилось, но глаза зажглись гневом.

– Неужели тебе не приходит в голову, – спросил он тихим зловещим голосом, – что лучше тебе танцевать со своей невестой, чем играть на моем терпении? Леди Гвинит прекрасна, хорошо воспитана и достаточно богата.

– Она опозорена, сир.

– Я оказал честь девушке, – резко ответил Генрих. – В Англии только один король, как одно солнце на небе. Я не каждому дарю свое расположение.

Стивен прикусил язык, чтобы удержаться от ответа. Бесполезно спорить с человеком, приравнивающим себя к Богу. Он мог легко удовлетворить любую свою прихоть, любой каприз, и какой благоразумный мужчина или женщина осмелится отказать ему?

– Боже мой, Стивен, – заорал Генрих, – твоя строптивость бесит меня. В прошлом году я подыскал тебе четырех благопристойных женщин, и ты всех их отверг. Ты считаешь их недостойными тебя?

– Просто я не могу жениться, – заявил Стивен. – Мне никто не нравится, даже эта пустышка, эта Валлийская конфетка, которую я увидел в вашей постели.

– Конфетки очень сладки и приятны на вкус, – заметил Генрих.

– Но когда побывают в руках у многих, они теряют вкус. А когда их слишком долго хранят, они портятся.

Не отводя глаз от Стивена, король протянул, руку. Слуга шагнул вперед и вручил ему бокал белого сухого вина с Канарских островов. Генрих сделал несколько больших глотков.

– Ты все еще тоскуешь по Маргарет, хотя прошло уже семь лет.

Стивен еле сдерживал желание ударить монарха. Как легко король говорит о Мэг, так, будто никогда ее не знал.

– Неужели она так тебе была дорога, – продолжил король, играя ножом, – что не можешь полюбить другую женщину?

Стивен ничего не ответил, воспоминания о Мэг наполнили его. Как робко она смотрела на него из-под вуали в день их свадьбы. Как плакала от боли и страха. У нее были свои тайны от мужа, который обожал ее. Мэг умерла, истекая кровью и горько проклиная свою жизнь.

– Маргарет была, – Стивен прочистил горло, – ребенком. Очень доверчивым, легко ранимым. – Он испытывал ужасное чувство вины, понимая, что вынудил эту девочку стать женщиной, а затем матерью. И что самое непростительное – привел ее к смерти.

– Я очень хорошо знаю, что значит тосковать по умершей жене, – неожиданное сочувствие прозвучало в голосе короля. Стивен понимал, что Генрих вспомнил о тихой и покорной Джейн Сеймур, которая умерла, подарив ему самое дорогое – наследника трона.

– Однако, – продолжил Генрих властно, – у мужчины должна быть женщина. Не годится, чтобы старые воспоминания отвлекали тебя от исполнения долга. А теперь поговорим еще об этой леди из Уэльса...

– Сир, смиренно прошу вашего прощения, – Стивен понизил голос так, что король едва мог его слышать, – я никогда не соглашусь подбирать чьи бы то ни было остатки, даже если это король Англии. Я не хочу служить целебной мазью для вашей совести.

– Моей совести? – Губы Генриха скривились в усмешке. Он перешел на шепот, предназначая свои слова только для Стивена. – Мой дорогой. Уимберлей, откуда ты взял, что она у меня есть?

Стивен напрягся. Слова короля напомнили ему, что король Генрих VIII развелся с первой женой и казнил вторую. Он провозгласил себя главой англиканской церкви, разорвав, отношения с Римом, отобрал собственность у монастырей, лишил бедняков земли. А опозорить девственницу не составляло труда для Генриха Тюдора.

– Значит, я ошибся, – тихо ответил Стивен, – но я знаю, что леди Гвинит не захочет выйти за меня замуж.

– Это все из-за твоей запятнанной репутации, – Генрих махнул пустым бокалом. – Дикие попойки, игра в карты, похищения женщин. Сплетни доходят до дворца. О господи, да все девушки в королевстве дрожат при упоминании о твоем имени.

Стивена устраивали такие слухи. Он изо всех сил старался скрыть все, что было в нем положительного, создавая себе плохую репутацию.

– Я человек низких моральных принципов. Таков уж мой характер, и ничего с этим не могу поделать. А сейчас, если вы не против, Ваше Величество, я должен покинуть двор.

С быстротой, удивительной для его возраста и грузной фигуры, король вскочил с кресла. Его толстые пальцы схватили Стивена за ворот камзола.

– Нет, я против, – Генрих приблизил свое лицо вплотную к Стивену, который почувствовал даже запах только что выпитого сухого вина. – Найди себе жену, Уимберлей, и пусть она родит тебе здорового наследника, иначе все в Англии узнают, что ты прячешь в своем Уилтширском поместье.

У Стивена готов был вырваться из горла дикий рев, ему хотелось яростно все отрицать. Но за долгие годы он приобрел железную выдержку. Барон заставил себя промолчать. Как удалось Генриху узнать о его ужасной тайне, и как теперь король использует это?