Двадцать парсеков до края Вселенной - Алекса Франс

самый острый ее пик, Аня провела без сознания. Кэллеан уже понял, что скорее всего придется поместить ее в медицинский отсек на весь этот период.

Еще раз оглянувшись на Аню, Кэлл вышел из каюты и направился в командную рубку. Пора было разобраться, куда отправиться в первую очередь. Он пока не готов просто появиться на территории клана. Это девушке Кэлл рассказывал о своей планете с гордостью и теплом, но сам хотел знать, как он оказался на корабле чио в качестве пленника. А всем в обжитой Вселенной известно, что те, кто попал к этим насекомым в лапы обратно не возвращаются.

И вот теперь у наследника клана Фарган возник вопрос: каким образом засыпая в номере-люксе на планете Инар он проснулся в камере корабля чио?

Кэлл занимался делами клана с стандартных двадцати лет. Его отец Салеар всегда считал, что каждый должен приносить пользу и стал натаскивать сына с малых лет, а в двадцать поручил уже серьезное дело. Так что к своим теперешним девяносто семи, Кэллеан Фарган был матерым хищником как в физическом, так и в умственном плане.

Сейчас Кэлл отвечал за определенный сектор деятельности клана — за информацию и договора. Плюс помогал отцу в других делах. Так что ему было кристально ясно, что его кто-то предал. Кто-то из его близкого окружения. И так просто возвращаться не выловив крысу он не станет. На Инар он отправился по делам клана и в сопровождении нескольких помощников. Так что искать нужно среди них.

Если бы Кэлл был один, просто вернулся бы тайно на Инар и провел расследование. Но теперь рядом с ним девушка и нужно подумать о том, куда ее пристроить пока он будет со всем разбираться.

Отношение марийцев — мужчин к женщинам было довольно двояким: с одной стороны, любая женщина имела право заниматься любым делом и делать карьеру. Но с другой, девушки подолгу жили в семьях и почти не уходили в самостоятельную жизнь. Мужчины заботились обо всех женщинах семьи до самой смерти. Даже если женщина выбирала карьеру военного.

Был еще один нюанс, который вмешивался в жизнь взрослого марийца высшего эшелона — это зов. У сильнейших из мужчин могла сработать особенная вещь — он по звуковому «пению» души мог услышать свою женщину. Это случалось не часто, да что говорить, на самом деле редко, но бывало. И таким мужчинам оставалось только одно — добиваться внимания этой женщины. Сами женщины не слышали такой зов.

Мужчине же выбирать не приходилось. Как только он «услышал» зов, все другие женщины для него перестают существовать и ему остается только добиваться своей.

Кэлл не слишком верил в эту легенду, пока его лучший друг не попался. Он насмотрелся тогда на все глупости, что тот совершил, пока добивался внимания своей будущей супруги. И тогда же Кэлл решил, что никогда не попадет в такую ситуацию, хотя у Ниовира все закончилось хорошо.

Так продолжалось довольно долго. Его друг только посмеивался над ним и многозначительно молчал, справедливо пологая, что объяснять смысла нет. Сам все поймет и почувствует. Ниовир был почему-то абсолютно уверен, что Кэлл услышит зов.

Но годы шли, а Кэллеан все не попадал в такую ловушку и потихоньку стал забывать об этом. Пока не оказался в камере на корабле чио. Именно там он в первый раз услышал зов. В тот момент Кэлл поднялся в астрал, чтобы понять, как выбраться из плена. И там, на высоте услышал нежную мелодию, что выдернула его из транса быстрее чем взрыв сверхновой.

Когда он пришел в себя в камере и успокоился, то стал анализировать, что же он услышал и главное — откуда? По всему выходило, что зов шел с этого корабля, и девушка тоже тут, в плену у чио. Это Кэллеану сильно не понравилось. Обдумав ситуацию он пришел к выводу, что нужно как-то добраться до места ее содержания, пока не стало слишком поздно.

А дальше им просто повезло. Неизвестный корабль появился просто неоткуда. Что уж они не поделили с чио неизвестно, только тот корабль разнес тюрьму Кэлла так быстро, что тот едва успел сориентироваться. Замок своей камеры он вскрыл довольно быстро, вырубив кинувшегося на него чио, отобрал его оружие и отправился по следу зова, вытаскивать свою женщину. По дороге ему попались несколько насекомых, которых он уложил быстро и тихо.

Камеру, где скрутившись от холода лежала Аня нашел быстро, замок взломал еще быстрее, а потом с девушкой через плечо рванул на поиск спасения.

И тут им снова повезло: на одной из нижних палуб стояла довольно большая межзвездная яхта. Почему ей никто не воспользовался — неизвестно. Тут никого не было, как что Кэлл быстро занес свою ношу внутрь и прыгнул в кресло пилота. Теперь их спасение зависело только от его навыков, а значит можно считать, что все получилось.

Глава 2

Кэллеан рассматривал объемную голограмму ближайшего космоса и тихо ругался себе под нос.

— Ты чего такой злой с утра? — хрипло и тяжело дыша, спросила Аня.

Он обернулся ко входу в рубку и нахмурился:

— Зачем ты встала? Тебе еще рано! — недовольно спросил Кэлл, мгновенно оказавшись рядом.

— Мне нельзя долго лежать, — качнула головой девушка. — От этого только хуже будет.

— Но и марш — броски по неизвестной местности тебе тоже не на пользу, — возразил он, подхватывая ее легкое тело и опуская в кресло пилота.

— Так не пересеченной же, — устало улыбнулась Аня, в глубине души довольная его беспокойством, и спросила: — Так, что там у нас плохого?

— С чего ты взяла, что плохого? — потянул время Кэлл.

— Да лицо у тебя было довольно выразительное, когда я сюда заползала, — честно ответила девушка. — Вот и пришло в голову, что у нас проблемы.

Кэллеан отошел к креслу второго пилота и опустился в него, задумчиво рассматривая этого доморощенного аналитика. В клане учат держать лицо в первую очередь: противник не должен ничего понять по твоей физиономии и моторике. И его натаскивали очень старательно, вначале наставники, а потом и сам много тренировался. Так что прочесть хоть что-то по его лицу невозможно. Но Аня уловила его тревогу, значит, либо у Кэлла сдала многолетняя выучка (что вряд ли), либо у нее есть способность улавливать эмоциональный фон. И что-то ему подсказывало, что верно второе. Решив пока все оставить как есть и понаблюдать за Аней, он не стал скрывать их общих проблем:

— Мы очень далеко от ближайшего