Среди сосен и елей - Илья Максимович Просперов

Приходит и видит – посреди пруда на столе спят двое мужиков.

– А… это что? – после некоторой паузы спросил он у председателя.

– А это работники наши.

– Я вижу, а что они там делают?

– Работают наверное. Сейчас спрошу… Василий! – крикнул председатель, нервно хрустя пальцами, – Вася!

Тут открыл глаза Вано и жмурясь толкнул в бок Василия.

– Зовут, слушай, Вася.

Василий что-то проворчал сквозь сон и перевернулся на другой бок. Вано хотел было что-то ему сказать, как вдруг увидел воду и вскочил.

– Вася, дорогой вставай быстрее, – принялся он трясти Василия, – давай, проснись.

Василий что-то прорычал в ответ, медленно поднялся, протер глаза и осмотрелся. Как ни странно он не удивился и не испугался, а наоборот обрадовался.

– Людка, – заорал он со всей дури, – достань теперь меня здесь. Давай, Ваня, – обратился он у грузину, вынимая из штанов бутыль водки, – подставляй стакашик.

– Василь Петрович, – крикнул с берега председатель, – как это называется?

– Это называется водка, – с ухмылкой гаркнул Вася, закусывая солёным огурчиком.

– Придётся пруд спускать, – развёл руками председатель, – иначе их ни как не достать оттуда.

Начальник кивнул головой и хотел что-то ответить, но его перебила прибежавшая не пойми от куда Васильева жена.

– Вот он где, паразит, – заголосила она, увидев мужа, – ну я тебе задам, когда доберусь!

– Товарищ Муццащвили, – обратился Василий к Вано, радостно жмурившемуся от солнца и водки. – На горизонте обнаружен вражеский объект. Что будем делать? Сдаваться?

– Мы не сдаёмся, – заявил грузин, встав и подняв стакан, как Данко свое сердце, – будем держать оборону морских границ, Вася.

А меж тем шлюз был уже поднят и вода стремительно уходила. Вскоре стол с нашими веселыми друзьями опустился на дно. Люда, воспользовавшись положением, быстро побежала к ним, со скалкой наперевес.

– Ну сейчас вы у меня получите, – закричала она, отряхивая сапоги от глины.

– Вася, отступаем, – выпалил Вано, схватил бутылку со стаканами и принялся бежать.

За ним несся Василий, напевая песню: «Броня крепка и танки наши быстры…». Сзади бежала Люда и что-то грозно кричала.

Председатель растерянно смотрел на все это и хотел только одного – провалиться сквозь землю.

Хорошо что начальник с чувством юмора попался.

– Закусывать надо, – задорно крикнул он вслед мужикам, и с соболезнующим взглядом похлопав председателя по плечу, сказал,– главное пруд хороший получился. И шлюз, – усмехнулся он, – работает.

***

Про охотников – мерян мне и дед Иван рассказывал и соседка и многие другие, почти вся деревня. Из всего этого я составил своего рода конспект.

Говорили про охотников, что они из рода Креслава, вот почему. Давным-давно в одном мерянском племени был вождь по имени Креслав. И в один прекрасный день старейшины подговорили народ и придя в дом к вождю грозно сказали.

– Совет принял решение. Ты больше не вождь, теперь им будет Варакш.

Креслав молча посмотрел на них и немного подумав произнёс.

– Тогда мне нет здесь места. Я уйду, а вы ждите кары от духов предков за ваши беззакония. Будьте прокляты вы и ваши дети.

Креслав собрал все свои пожитки и вместе с женой и детьми направился на север. Он долг шел и наконец набрел на Мордехаево.

– Хорошее место, – сказал Креслав, осматривая деревню, – будем жить здесь.

– Но, отец, – попытался возразить старший сын, – зачем нам селиться рядом с людьми? Тем более…

– Останемся здесь. – отрезал Креслав.

Для меня остаётся загадкой почему меряне не ушли подальше в лес, который так хорошо знали? Зачем они поселились рядом с людьми, если практически не общались с ними?

И принялся Креслав строить дом. На строительство зимовья ушло два месяца непрерывной работы. Инструментов у него было немного: топор да лопата, но в умелых руках с помощью них можно и дворец построить.

Потомки Креслава жили на том месте порядка четырёхсот лет. Последним, как вы знаете был Велемир. Что самое интересное, умер он в семнадцатом году, когда началась революция. Видно, закончилось время мерян и других самобытных племен.

Очень интересно то, что зимовье стоит и по сей день. Я был в нем. Зашёл как-то ночью с другом ради любопытства. Изба как снаружи, так и изнутри была тщательно вымазана глиной, а щели законопачены болотным мхом.

Рядом с дверью стояла большая каменная печь, с которой свисало старое заплесневелое тряпьё. Напротив печки на лавке я обнаружил странные деревянные фигурки, похожие на людей. Очевидно, это были своеобразные амулеты или статуэтки языческих божков.

Надо заметить, что окна в зимовье не было. Вместо этого в стене была круглая дырка, заткнутая кусочком бревна.

Подойдя к столу, мы посмотрели на него и застыли на месте. На нём лежал черный кот, причем без хвоста. Он злобно глядел на нас темно-зелеными глазами и скалил зубы. Внезапно кот начал расти, и когда стал размером с поросенка, набросился на меня. Я невольно отпрыгнул в сторону, а кот вдруг исчез. Словно и не было его. Я и друг быстро выбежали из зимовья и со всех ног бросились бежать. На дороге мы наткнулись на деда Ваню. Он выслушал нас, и подумав ответил.

– Я, ребятушки, там тоже бывал. Не видел ни кого, только голос какой-то слышал непонятный. Будто кто-то шепчет не пойми что. Вышел – тишина… А, ну его в баню, это зимовье, пойдёмте лучше на рыбалку!

И мы пошли на пруд ловить карасей.