Малышка-крутышка - Эбби Ханлон

Виолетта мне не обрадовалась.

– Почему у тебя на руке носок? – спросила она.

– Джордж разрешил мне его взять. Понюхай – пахнет гренками с сыром!

– Нет, – сказала она, – не собираюсь я его нюхать. Что ты делаешь на моём этаже?

– Мне надо тебе кое-что рассказать, – прошептала я. – Я была в кабинете медсестры и… ну… гхм… слышала… э-э-э… – Тут я подумала, что, если скажу Виолетте про вечеринку, она может расплакаться. А если Виолетта заплачет, то и я не сдержусь.

– Что слышала? – нетерпеливо спросила Виолетта.

– Слышала… громкий хруст, – прошептала я.

– Мм?

– Косточка в руке сломалась. – Я помотала гипсом.

– Зачем ты врёшь? Хочешь, чтобы я маме пожаловалась, что ты снова за своё принялась?

– Постой… – Я не хотела, чтобы она ушла. Но впервые в жизни не знала, что сказать. – Э-э-э… Сегодня завтрак был очень вкусный, правда?

– Вруша! Это из-за своего пиратского прикида ты разговариваешь ещё страннее, чем обычно? Чего ты хочешь?

– Я… я… должна задать тебе очень важный вопрос.

– Так. И?

Я посмотрела на свои тенниски и спросила первое, что пришло в голову:

– Ты знаешь про старушку, что живёт в башмаке?

– Детский стишок, что ли?

– Да. Это старушка была такая маленькая или башмак такой огромный? А то я никогда этого не могла понять.

– И это ВСЁ, что ты хотела спросить? Катись отсюда, Вруша!

Вернувшись домой, я содрала бандану и заорала на маму:

– Зачем ты позволила мне надеть эту дурацкую, жаркую, колкую одежду? Никто не понял, что я пират! Зато все пялились!

Мама открыла мой рюкзак.

– Только не говори, что ты снова потеряла коробку для ланча, – сказала она.

– Правда? Не-е-ет! В ней были мои сокровища!

– Дори, ты должна перестать терять коробки для ланча! Пора уже следить за своими вещами. Если хочешь повзрослеть, конечно.

– Я не взрослею! У меня даже не день рождения! У меня никогда не бывает дня рождения! – Я схватила с пола носок Джорджа и швырнула его изо всех сил. Я не знала, что он попадёт маме по спине.

– Ну всё, Вруша! Иди в свою комнату, – сказала она. – Мне нужно от тебя отдохнуть.

– Я же только пришла! – заплакала я.

Ну хотя бы Мэри у меня всегда есть.

Но стоило мне войти в комнату, Мэри схватила банан, чтобы звонить мистеру Нагги.

– Вруша вся в шишках! Приходи быстрей!!! – завопила она.

Что? Я?

– Мэри! – закричала я на неё. – Ничего подобного! Зачем ты выдумываешь про шишки? С чего ты бросилась звонить мистеру Нагги?

Я выхватила у неё банан.

– Здрасте, мистер Нагги, извините, у меня всё в порядке, нет никаких шишек. Никаких шишек! Алло?.. Алло? Вы тут?

Наверное, он уже повесил трубку.

Как правило, после звонка мистер Нагги прибывает немедленно.

– Ты кто такая? – спрашиваю.

– Я Звездяшка, – отвечает она.

– Что ты тут делаешь? Бессмыслица какая-то. Я тебя не придумывала.

– Зато Мэри придумала, – сказала Звездяшка.

– Мэри?!

– Прекрати скакать и слушай! Моё дело – придумывать, а твоё – мириться с тем, что получилось! Вот как это работает!

– Я тоже хочу иметь собственное воображение, – сказала Мэри. – Вечно ты всё придумываешь. И вообще, что-то ты раскомандовалась.

– Но ведь это я твой лучший друг, – говорю.

– А она – моё сбывшееся желание.

– Ну и что в ней такого замечательного? – спрашиваю.

– Пока не знаю. Но мне нравится, как она выглядит. Как будто всё время хочет обняться, – сказала Мэри.

– Погоди-ка. А где мистер Нагги? – спросила я Звездяшку. – Почему ты подошла к телефону?

– Ой, да я просто проплывала в небе мимо, слышу – звонит, ну я и ответила.

– Хмм. Странно, – сказала я. – Где же он может быть на этот раз?

– Ну, кто хочет отправиться со мной в отпуск на острова? – спросила Звездяшка.

– На острова? Я! Я хочу! Поехали! – воскликнула Мэри, глядя на меня.

– НИ ЗА ЧТО! Я НЕ ЕДУ!

– Почему? – удивилась Мэри. – Ты должна поехать!

– Потому что это наша с тобой игра, на двоих, вот почему!

– Но мы же можем дружить все вместе, втроём! – сказала Мэри.

Я подумала про Виолетту, Анну и Хейзел.

– Нет, – говорю. – Не можем. Точно. НЕ МОЖЕМ!

И тут вспомнила про пирожное. Я же принесла для Виолетты пирожное!

– Подожди, я сейчас вернусь.

Я побежала в комнату к Виолетте.

– Ой. Больно.

Виолетта обнимала куклу Черри. Она ж её вроде разлюбила. А ещё она плакала. Не так громко, как обычно я плачу. Это был тихий плач, как у Белоснежки. Белоснежкин плач гораздо печальней моего. Может, она узнала про тайную вечеринку с ночёвкой?

– Я не нашла твоё сокровище, – сказала я Виолетте. – Но у нас в классе сегодня был день рождения. И знаешь что? Нас угостили пирожными! И я своё не съела, для тебя сберегла. А оно, между прочим, было самым большим!