Волчье сердце - Ричард Кнаак

Орк неуклюже упал на колени. Тело его содрогнулось, кровь, хлынувшая из пасти, потекла с клыков на подбородок.

Герой с лицом в тени сделал шаг назад.

Орк рухнул вперед, упав ничком к ногам победителя. Одновременно с ним пали последние из его соратников.

Битва закончилась.

Призрачный Голдринн испустил новый вой, а затем они с воином окончательно слились в одно целое. В ту же минуту отважный воитель с укрытым тенью лицом наконец-то повернулся к Тиранде. Теперь его лицо сделалось различимым, и…

И в этот миг верховная жрица вернулась в Храмовые Сады.

Тиранда пошатнулась, но тут же обрела прежнее хладнокровие. Вокруг – возможно, случайно, а может, по воле Элуны – не оказалось ни души. Кроме этого, Тиранда всерьез подозревала, что в мире смертных не прошло даже секунды.

Зачем ее вдруг перенесло туда, в это видение? Об этом верховная жрица даже не задумывалась. Очевидно, Элуна пожелала передать ей нечто весьма и весьма срочное. Настолько, что ждать с этим было нельзя. И, понимая, что именно, Тиранда, несмотря на некоторое замешательство, прониклась к ней благодарностью.

Тут она заметила, что к ней кто-то приближается. Расправив складки серебряного одеяния, верховная жрица взглянула в глаза подошедшей – одной из вестовых Шандрисы Оперенной Луны.

Одетая в легкий доспех, защищавший тело, предплечья и ноги, слегка раскрасневшаяся, словно от быстрого бега, Часовая преклонила перед Тирандой колено с величайшим почтением – верховная жрица была не только ее правительницей, но и приемной матерью ее генерала. В руке воительницы поблескивало излюбленное оружие ночных эльфов – трехлезвийная лунная глефа.

– Генералу известно, что ты, верховная жрица, хотела бы узнать об этом как можно скорее, – заговорила ночная эльфийка, не поднимая склоненной головы.

С этими словами Часовая протянула Тиранде небольшой свиток пергамента с личной печатью Шандрисы. Приняв его и отпустив вестовую, Тиранда переломила печать и прочла содержимое. Письмо генерала, как всегда, оказалось кратким и предельно деловым.

Получена весть, что король Штормграда согласен прибыть на совет.

Больше в письме не оказалось ни строчки, кроме подписи Шандрисы в нижнем углу. Действительно, новость была крайне важна: если в общем собрании примет участие Штормград, то и прочие тянувшие с ответом не замедлят прислать известие о прибытии. Верховная жрица с Малфурионом надеялись на согласие Штормграда с самого начала, однако в последнее время начали сомневаться: уж не решил ли его правитель, что королевство верней преуспеет без соседей, попавших в беду?

И все же время получения сих новостей казалось верховной жрице еще важнее. Ведь Шандриса сама получила их лишь считаные минуты назад и, как обычно, позаботилась о том, чтобы ее любимая правительница и мать узнала о них без промедления. Несомненно, Элуна хотела, чтобы ее видение совпало с прибытием сообщения!

– Значит, Вариан едет к нам… – пробормотала Тиранда. – Теперь все становится ясным. Следовало мне догадаться раньше.

Да, теперь смысл видения был очевиден. Лицо победоносного воина ночная эльфийка углядела лишь мельком, но даже тогда нимало не сомневалась: загадочный воитель напоминает не кого иного, как Вариана Ринна, короля Штормградского. Естественно, Мать Луна знала обо всем с самого начала, но знак своей жрице смогла подать лишь тогда, когда это знание действительно ей пригодится.

– Вариан Ринн, – повторила Тиранда.

Как много былых бед и тревог крылось за этим именем… Ему довелось быть и рабом, и гладиатором, и человеком, не помнящим самого себя. Довелось повидать падение собственного королевства, а после отбивать его у врага, да еще у какого – у самой дочери Смертокрыла в человеческом облике!

Вот в те-то ужасные времена, когда Вариан, утративший имя, был вынужден каждый день драться не на жизнь, а на смерть ради потехи зрителей, публика и нарекла его иным именем – именем исключительной значимости.

В те времена – а многие и до сих пор – звали его Ло’Гошем.

Ло’Гош… еще одно имя призрачного волка Голдринна!

С маленькой лодки на пристань сошли два путника, укутанных в плащи. То, что они, как и большинство обитателей деревни Рут’теран, принадлежат к ночным эльфам, явствовало из сложения и длинных ушей, торчавших кверху под тканью просторных капюшонов. Лица обоих скрывала тень.

Скромная по меркам ночных эльфов, портовая деревушка оказалась невероятно свежей на вид: все здания здесь сияли новизной. На самом деле то было второе селение под названием Рут’теран: первое во время Катаклизма уничтожило море. Второй самой заметной достопримечательностью порта, кроме трех его пристаней, был питомник гиппогрифов, где скрупулезно заботились о яйцах и молодняке сих изумительных крылатых созданий, служивших ночным эльфам воздушным транспортом.

Самое же важное на островке надолго привлекло к себе взгляды путников. Сказать откровенно, они видели его еще с материка, за многие мили отсюда… как и все остальные жители этих земель.

Островок назывался Тельдрассилом, но вовсе не сам по себе. Сам по себе он был лишь продолжением истинного Тельдрассила – исполинского древа, занимавшего большую часть суши и поднимавшегося так высоко, что вершина его терялась среди облаков. Под сенью его ветвей могло бы укрыться небольшое королевство, а то и не одно, а в густой, пышной кроне могла найти – и нашла – приют целая цивилизация.

Тельдрассил был известен всем, как второе Мировое Древо. Первое, древний Нордрассил, еще жило, но до сих пор не могло исцелиться от урона, полученного во время Третьей Войны – еще одной войны с Пылающим Легионом – всего за несколько лет до появления Тельдрассила. И если Нордрассил даровал бессмертие, крепкое здоровье, защиту от злоупотреблений магией Источника Вечности и открывал путь в Изумрудный Сон, второе Мировое Древо в первую очередь служило ночным эльфам новым домом. Но, несмотря на это, Тельдрассил тоже успел хлебнуть горя сполна, оскверненный злобой Владыки Кошмара при помощи верховного друида Фэндрала Оленьего Шлема, послушного ему, точно марионетка. Скверна распространилась на всю флору и фауну Тельдрассила, да настолько, что очистить от нее Древо удалось лишь недавно.

Но, сколь бы ни вдохновляющим казалось огромное дерево всем, кто только его видел, новоприбывшие держались так, точно не замечали его вовсе. Тот, что повыше – мужчина-калдорай с длинными серебряными волосами, ниспадавшими на плечи из-под капюшона – остановился и принялся с немалым интересом рассматривать взрослых гиппогрифов. Вдруг его спутница – более стройная, узкоплечая – неудержимо закашлялась и ухватилась за его плечо. Разом забыв о летучих созданиях, ночной эльф крепко обнял ее.

– Портал, – негромко пробормотал он. – Он совсем рядом, так будет быстрее. Ты только держись… мы почти у цели. Держись… прошу тебя!

Капюшон женщины закачался вверх-вниз.

– Я… постараюсь… муж мой…