Непокорная жена - Линн Грэхем

Бэль открыла упаковку с чесночным хлебом и выложила его на противень, чтобы подрумянить. Ей хотелось, чтобы Кристо ушел, потому что его присутствие заставляло ее нервничать. Девушке пришлось осмотреть все шкафы в поисках необходимых кухонных принадлежностей, ведь она редко посещала Мэйхилл еще с детства. Ее зеленые глаза потемнели, когда она вспомнила, как ее вместе с маленькими братьями и сестрами отправляли в деревню к бабушке каждый раз перед приездом Гаэтано, чтобы дети не мешали Мэри готовиться к встрече. Мать всегда ставила Гаэтано Равелли на первое место.

За несколько дней до его прибытия она по обыкновению лихорадочно носилась по салонам красоты и магазинам одежды, чтобы как можно лучше выглядеть для своего любовника. С тех самых пор Бэль решила, что лучше умрет в одиночестве, чем будет так ублажать кого-нибудь из мужчин.

Быстро приготовив салат, она принялась за омлет. К тому времени Кристо уже ушел, и она выдохнула с огромным облегчением. Бэль направилась в просторную столовую, чтобы накрыть на стол.

Он ни капли не усомнился в том, что она Мэри Брофи. Отец Марка, управляющий имением Дэниэль Петри, рано или поздно узнает от местных, что ее мать скончалась. Но Бэль считала, что он вряд ли решит рассказать об этом Кристо. Ведь он будет чувствовать себя неловко из-за того, что невольно ввел своего хозяина в заблуждение, не сообщив ему об этом раньше. И скорее всего, Дэниэль подумает, что Кристо и так уже знает правду. Успокаивая себя этими рассуждениями, Бэль вернулась на кухню, чтобы закончить приготовление ужина.

Кристо посмотрел на еду сначала с аппетитом, но уже через секунду есть расхотелось. Он поковырял омлет вилкой. Его консистенция напоминала резиновый матрац, а не мягкое и воздушное блюдо. Овощи в салате просто плавали в огромном количестве масла, даже чесночный хлеб и тот подгорел. Он сглотнул и отодвинул тарелку от себя. Кристо вдруг почувствовал приступ отвращения и резко встал, его худощавое лицо слегка исказилось. Он не хотел быть здесь, в Ирландии, не хотел разбираться с этой дрянной женщиной и последствиями ее омерзительной связи с его отцом. Но у него не было выбора. Кроме него, некому было решить эту проблему.

Бэль рылась наверху в шкафу с постельным бельем, когда услышала звуки приближающихся шагов позади себя, и тут же обернулась. Перед ней стоял высокий крепкий мужчина. Про таких говорят – косая сажень в плечах.

– Так вот где спрятано белье, – произнес он.

– Кто вы? – взволнованно спросила Бэль.

– Рейф – один из моих телохранителей, – пояснил Кристо, неожиданно появившись в дверях. – Рейф и Джон останутся со мной в доме.

– Нам с Джоном тоже надо постельное белье. Но мы сами в состоянии о себе позаботиться, – заявил Рейф, обойдя Бэль и начав собственные поиски в шкафу.

Девушка направилась в коридор, ощущая на себе взгляд Кристо Равелли. «Черт бы побрал этого мужчину! Почему он так смотрит на меня? У меня что – две головы?» – раздраженно подумала она. И почему он не предупредил ее, что не один? У нее не хватит еды на всех. Она вошла в хозяйскую спальню, бросила белье на кровать и, заметив, что Кристо последовал за ней, достала из кармана чек.

– Вот сколько вы мне должны, – сказала Бэль ему, протягивая бумажку.

Кристо порылся в бумажнике и протянул ей банкнот.

– Это спальня моего отца? – спросил он.

– Да.

– Я не хочу здесь спать. Этот стиль викторианского борделя мне не по душе, – заявил мужчина.

Дизайн комнаты действительно был вычурным и кричащим: позолоченные мебель и зеркала, невероятного размера кровать с причудливой драпировкой балдахина. Бэль вновь схватила белье и прошла в одну из немногочисленных гостевых спален, которая имела отдельную ванную комнату.

– Надеюсь, я не обидел вас своим замечанием по поводу обстановки отцовской спальни, – произнес Кристо, проследовав за ней и остановившись у огромного окна в комнате.

Он действительно не хотел ее задеть. Кристо обещал себе воздерживаться от уничижительных заклинаний в ее сторону. Особенно сейчас, когда становилось очевидным, что ее положение в качестве любовницы отца было незавидным и не принесло ей никакой выгоды. Что было и неудивительно, поскольку Гаэтано всегда славился своей скупостью и любовью к деньгам. После каждого развода ему удавалось отсудить часть имущества у бывших жен, хотя в каждом случае именно женщины были пострадавшей стороной. Эта тайная любовница отца до сих пор работала экономкой и носила безвкусную дешевую одежду.

– Вы меня нисколько не обидели. Я не выбирала эту мебель. Около десяти лет назад ваш отец нанял дизайнера, который и занимался оформлением комнаты, – объяснила Бэль.

Наблюдая, как девушка надевает наволочки на подушки, Кристо рассматривал соблазнительные изгибы ее точеной фигуры. Затем его внимание переключилось на ее изящный профиль – выразительные брови, аккуратный нос, чувственные алые губы.

Его тело отреагировало на ее привлекательность, загоревшись запретным вожделением. Мужчина тут же отвернулся от нее, выругав себя за то, что позволил смотреть на любовницу отца как на сексуальный объект. Но, в конце концов, она была одета в такую вызывающую одежду, которая не скрывала ее достоинств и распаляла интерес, а он был мужчиной.

Бэль посмотрела на Кристо искоса из-под своих густых ресниц. Его отстраненность, холодность и чувство превосходства над другими напомнили ей о Гаэтано, который практически не признавал существования старшей дочери своей любовницы в редкие случаи их встреч. Неожиданно она пожалела, что решила выдать себя за экономку, потому что почувствовала себя ничтожеством, человеком второго сорта. Бэль резко схватила полотенца и отправилась с ними в ванную комнату. Но, к сожалению, образ Кристо Равелли не покидал ее. Эти пронзительные черные глаза, сексапильность, которую невозможно было отрицать, привлекательная харизматичность… Она почувствовала, как ее соски твердеют, упираясь в кружево бюстгальтера, а по низу живота растекается густое и горячее желание. Бэль не на шутку была встревожена этим. Но это было очевидно: он привлекал ее, разбудив в ней низменное первобытное возбуждение. Ее тянуло к нему.

– Я буду признателен, если вы найдете время, чтобы мы с вами могли побеседовать завтра, – тихо произнес Кристо, когда Бэль вновь появилась в спальне. – Как насчет десяти часов утра?

Бэль кивнула в знак согласия.

– Когда вы хотите увидеть детей? – спросила она.

Кристо замер, выражение его лица было непроницаемым.

– Я не хочу… Не хочу с ними видеться, – беззастенчиво протянул он.

Бэль побледнела, не зная, как реагировать на такое заявление. Хорошо ли это или плохо, что он не проявляет интерес к ее братьям и сестрам? Значит ли это, что возможное усыновление было лишь нелепым домыслом? Она внимательно посмотрела на его красивое лицо, обескураженная хладнокровностью и отсутствием человечности. Неужели кровные узы для него ничего не значили? Большинство людей хотели бы этой встречи просто ради приличия, даже если бы не испытывали особого интереса к детям. Но Кристо Равелли отверг с презрением эту формальность.