Придуманные люди с острова Минданао - Лев Минц

Эта картина всеобщего усреднения и опрощения была бы удручающей, не живи в Англии мистер Хэд. Я познакомился и подружился с ним в Девоне. Он живет в городке Ашбертон и работает садовником. Садовник он отличный. До того был отличным полицейским, достоинства которого с ностальгией вспоминает старшее поколение ашбертчан. А до того — служил в войсках в Малайе и, наверное, тоже отлично. Словом, настоящий британец, добросовестно делающий свое дело, и, как нетрудно понять, человек немолодой.

Мистер Хэд четко знает, к кому обращаться «милорд» или «миледи», к кому «ваше высочество», к кому просто «профессор такой-то», ибо по британской традиции, если у вас есть звание или титул, так это навеки. Служили майором — значит вы пожизненно майор Смит или там Аткинс (если вас, конечно, не произвели в подполковники).

Но ни у кого не повернется язык назвать мистера Хэда Питом, хотя его зовут Питер. Он — мистер Хэд. И только так.

Ей-богу, хорошо, что существует такой британец. Будем надеяться, не единственный на этом маленьком острове. Потому что демократия демократией, а традиции — вещь хорошая.

Прошу понять меня правильно: демократизм в манерах тоже совсем не плох. В меру. Скажем, «тыкать» всем налево-направо — это не демократизм, а обычное хамство. А «тыкать», ожидая в ответ «вы», — хамство заскорузлое и торжествующее. В нашей культуре нейтрально-вежливым обращением служит «вы». Автор этих строк предпочитает именно это обращение (кроме людей, которых знает с детства: общего или только их). Как выяснилось, не везде это рассматривается как признак хороших манер.

Уточню: неуместным это оказалось в Венгрии. Так уж получилось, что сначала по службе, а потом по душевной склонности я связан с этой страной и ее языком довольно много лет. Есть у меня там друзья, а у них тоже есть друзья, и стал я бывать в больших компаниях. И в этих компаниях я, естественно, всем говорил «вы», а то, что мне иной раз слышалось, что мне «тыкают», относил на счет несовершенства своего венгерского языка. Пока однажды мой друг Габор Миклош, сидя со мной за рюмкой, не сказал мне:

— Слушай, кончай ты всем говорить «вы». Выглядишь как идиот. — И прежде, чем я своим непониманием подтвердил это нелестное определение, пояснил: — У нас принято, что в компании все мужчины примерно одного возраста и положения сразу переходят на «ты». Женщины должны тебе предложить это сами.

Женщины скоро предложили. А далее, двигаясь в глубь венгерского общества, я узнал, что все коллеги по работе обязательно между собой на «ты». Ты можешь быть зеленым юнцом, только что пришедшим из университета в академический институт, но к его директору, почтенному академику, ты можешь — нет, обязан! — обращаться на «ты» и по имени. Он к тебе тоже. (У нас чаще только он к тебе.)

Экий демократизм! Не спешите с выводами. Директор и любой начальник все равно вам могут сделать выволочку, а то и уволить. И вдобавок — лифтерше, вахтеру, шоферу говорят только «вы». Вы, так сказать, сударь, не из наших-с.

О венгерской вежливости и ее формах говорить можно долго и интересно: уж больно она отличается от всех остальных. К примеру, все дети всем взрослым говорят вместо «здравствуйте» — «целую ручки». И все мужчины всем женщинам тоже. Тут могут возникнуть забавные ситуации.

Приходит, к примеру, мой друг Габор Миклош вечером домой и обнаруживает в прихожей симпатичную девушку — достаточно взрослую, чтобы жизнелюбивый мужчина проявил всю свою учтивость. Но прежде чем он успевает произнести вежливую формулу, юная дама делает книксен, вежливо приговаривая: «Целую ручки, дядя Мики!» И бедняга соображает, что это — приятельница дочки по гимназии. Просто он до этих пор не обращал на нее внимания…

Мало того что нам, иностранцам, трудно привыкнуть к венгерской манере обращения, есть тут еще одна проблема. «Тыкая», нужно употребить правильное спряжение глагола — одно из весьма многочисленных в этом занимательном языке. А при вежливой форме достаточно помнить служебное слово «тетсик» — «изволите», а дальше лепить к нему неопределенную форму глагола. И за умного сойдешь. Вот почему говорящие по-венгерски иностранцы столь преувеличенно и старомодно вежливы.

Ну да это не беда: лишней вежливостью кашу не пересолишь…

А вообще-то пересолить можно. Я сам раз перестарался, поэтому эта заметка может послужить предостережением. Для тех, кто попадет в Индию.

Как-то в городе Бангалор, столице штата Карнатака, мы с моим киевским коллегой (тогда еще не иностранцем) освободились очень рано и решили погулять по городу. Жили мы в европейской части города, а пошляться хотели по индийской. Бангалор — город разбросанный, где эта традиционная часть города, мы не знали, но чувствовали, что далеко. Сдерживало нас и еще одно обстоятельство: принимающая сторона еще не выдала нам обещанные командировочные. По совету опытных людей мы захватили с собой по пачке сигарет «Золотое руно», сильный аромат которых очень нравился гражданам Индии. Да и все заморское они тоже уважали. Сигареты в Индии очень дороги, а заработки трудящихся — низкие. Не пропадем, решили мы. И вышли.

Сначала нам тихо гудели дорогие такси, ждавшие добычу во дворе отеля. Потом на улице нас стали окликать водители моторикш, забавных сооружений с брезентовым навесом, созданных на основе мотороллера. Мы все еще не решались предложить наше платежное средство и продолжали идти пешком. Тут перед нами затормозил моторикша, и из-под навеса выскочил любезно улыбающийся мужчина в рубашке и довольно глаженных брюках. Любезным жестом он показал нам на места за его спиной. Мы нерешительно объяснили ему, что вместо денег можем предложить сигареты. Он сказал, что этого будет достаточно, а потом осведомился: куда?

И мы помчались, подпрыгивая, в сторону базара. Вел он уверенно, был любезен, и мой киевский спутник расчувствовался и преподнес ему кубинскую сигару в алюминиевом патроне: он держал ее в кармане, чтобы с аппетитом выкурить в каком-нибудь живописном месте. Киевская интеллигенция, объяснял он, очень любит эти сигары. Шофер же, судя по всему, вообще держал такую дорогую вещь в руках впервые в жизни. Шофер был настолько тронут, что предложил немедленно — и бесплатно! — отвезти нас обратно. Этого нам было не нужно, и мы попросили его отвести нас в индуистский храм, если это возможно. Это оказалось возможным. Водитель преподнес нам визитную карточку, исполненную на ксероксе. Его звали Бхопад К. Амбадкар. Я ответил своей служебной визиткой. Он сводил нас в маленький храм, познакомил с пожилым любезным брахманом. Мы внесли нашу лепту иностранной валютой достоинством в три рубля. В благодарность брахман что-то произнес и посыпал нам темя пеплом. Еще по щепотке пепла, завернутого в обрывок газеты на языке каннада, он дал нам с собой. Тут мы распрощались с г-ном Амбадкаром и двинулись в лабиринт остро пахнущих лавочек, но это уже другая история.

Наша же история в том, что я счел невежливым отблагодарить нашего благодетеля только сигаретами. Вернувшись в Москву, я купил несколько детских книг на языке каннада, какую-то игрушку и симпатичный альбом на английском языке для самого г-на Амбадкара. И отправил в Индию бандеролью.