Небо в алмазах - Барбара Картленд

Покидать Лондон ей не хотелось лишь по одной причине.

Вечером накануне отъезда она встала на колени у окна своей спальни. Из окна, выходящего в тихий сад, Сильвия глядела на ночное небо. Над деревьями ярко светился Арктур-Следопыт.

Увидев его, девушка вздохнула.

Уединившись в деревенской глуши, вдали от шумных приемов и балов, без которых немыслима жизнь в Лондоне, она уже никогда снова не встретит загадочного джентльмена, любителя звезд.

– Нет-нет! Самый большой кладите вниз!

Герцогиня громогласно давала указания грузчикам.

Кучер тем временем насвистывал себе что-то на козлах, как будто не замечая, как грузчики с трудом ворочают огромные дорожные сундуки. Остальная часть багажа, шляпные коробки и чемоданы из телячьей кожи, должна была прибыть позже.

Герцог помог жене и дочери забраться в карету, все сели на пыльные кожаные сиденья, и кучер тронул лошадей.

Когда карета выехала из города, Сильвия открыла окно и восторженно вскрикнула от открывшегося вида. Весна вступила в свои права. На деревьях лопались почки, на полях резвились овечки, воздух был напоен ароматом весенних цветов. Замок Белэм находился довольно далеко от Нориджа, и прошло почти три часа, прежде чем карета остановилась перед коваными воротами. Кучер свистнул, и из сторожки выбежал привратник.

– По крайней мере у нас еще есть привратник, – горько заметила герцогиня.

Ворота со скрипом открылись. Привратник коснулся шляпы, когда карета проехала мимо него.

На подъездной аллее тут и там виднелись ямы и ухабы, многие деревья заросли мхом, давно не стриженая трава вымахала до колена. Кучеру пришлось остановить карету, когда на дорогу неторопливо вышли три овцы.

– Чьи это овцы? – крикнул герцог кучеру.

– Ваши, ваша светлость, – послышался ответ. – Забор вокруг ихнего пастбища прохудился, вот они и шастают, куда захотят.

– Гм, – прогудел герцог, откидываясь на спинку сиденья.

Наконец карета проехала аллею и остановилась перед замком.

– Господи боже! – воскликнула герцогиня.

Прямоугольный каменный замок выглядел совершенно запущенным. Плющ, расползшийся по стенам, полностью скрыл несколько окон. Перила раскрошились, а парадная лестница растрескалась. Один из каменных львов, стоявших по бокам от ступенек, лишился головы.

Герцог поцокал языком и пробормотал себе под нос:

– Не думал, что все так плохо.

Сильвия ничего не сказала. Несмотря на невзрачный вид, замок по-прежнему казался ей самым романтическим местом в мире.

Парадная дверь, скрипнув, отворилась, и на порог вышла фигура, с виду такая же потрескавшаяся и запущенная, как сам замок.

– Да это же старина Томпкинс! – воскликнул герцог.

– Я и есть, ваша светлость. Добро пожаловать домой. Это с вами младшая госпожа? Эти золотые кудри я узнаю где угодно.

Герцог был ужасно рад встрече со старым слугой. Сильвия тоже обрадовалась. Она помнила Томпкинса, который когда-то носил ее на плечах по длинным коридорам.

– Вы, вероятно, захотите узнать, что кухарка тоже осталась. Она, когда узнала о вашем приезде, напекла столько пирогов и наготовила столько ветчины, что можно армию накормить.

Герцог довольно потер руки:

– Замечательно. Поужинаю с удовольствием.

– Сколько слуг в замке? – властно осведомилась герцогиня.

Прежде чем ответить, Томпкинс посмотрел на герцога:

– Не много, ваша светлость. Я, кухарка, кучер, конюх, судомойка и три горничных.

Когда-то замок Белэм обслуживало пятьдесят слуг.

– Но мне нужна камеристка! – воскликнула герцогиня.

– У нас есть время, чтобы решить этот вопрос, – поспешил заверить ее герцог. – А пока что тебе может помогать одна из горничных. Но давайте посмотрим, как наш старый замок сохранился внутри.

Герцогиня с каменным лицом последовала за мужем по лестнице.

* * *

Сильвия распахнула окно, и воздух в комнате тут же наполнился запахом вечернего сада. Повернувшись, она удовлетворенно осмотрелась. Ковер во многих местах прохудился, но этого она не замечала. Полог над кроватью побила моль, но и этого она не замечала. Трюмо треснуло, но этого она тоже не замечала. В этой комнате девушка спала еще ребенком, и все здесь было наполнено воспоминаниями. Сохранилось даже кресло, в которое садилась ее мама, когда приходила почитать дочери на ночь. Над камином висел портрет любимой мамы в голубом атласном платье.

Внизу ударили в гонг, и Сильвия, набросив на плечи вышитый китайский платок, поспешила на ужин. На лестнице она прошла мимо портрета роялиста Джеймса, герцога Белэма. В шляпе с плюмажем он выглядел очень импозантно.

Когда девушка вошла в столовую, герцогиня жаловалась на замок.

– Здесь все нужно ремонтировать! У меня в комнате на стенах плесень растет!

Отец устало улыбнулся Сильвии. Они с герцогиней сидели на противоположных концах длинного дубового стола.

Томпкинс выдвинул для молодой леди стул прямо посередине.

– Здесь все так мрачно, – продолжала негодовать ее светлость. – Как, спрашивается, мне приглашать сюда гостей? Как устраивать приемы?

– Сюда мы приехали отчасти и для того, чтобы отказаться от подобного рода расходов, – мягко напомнил ей герцог, наблюдая за тем, как Томпкинс накладывает куски розовой блестящей ветчины ему на тарелку.

– Ты сошел с ума! – заявила герцогиня. – Как нам найти мужа Сильвии, если ни с кем не встречаться? Даже какой-нибудь сельский сквайр лучше, чем ничего. Нет, нужно немедленно начинать ремонт. Завтра же выпишу из Лондона новые занавески.

– Дорогая моя, но у нас нет на это денег, – тихо промолвил герцог, жалея, что об этом приходится говорить при Томпкинсе.

Герцогиня, нахмурившись, посмотрела на него с другого конца стола:

– Что ты сказал, дорогой?

Герцог сдался:

– Я сказал: у нас нет денег.

– Нет денег, чтобы купить хотя бы новые занавески? Нет денег, чтобы сделать ремонт в комнатах? Тогда я просто умру!

– Не умрешь, если нас будут кормить такой ветчиной, – проворчал герцог, беря нож и вилку.

– Что толку от ветчины, если у тебя незамужняя дочь! – вскричала герцогиня.

Сильвия перехватила взгляд Томпкинса, который закашлялся в белую перчатку, и сама едва удержалась, чтобы не прыснуть.

– А как же первый бал для Сильвии? – продолжила ее светлость. – Как нам его, по-твоему, устраивать?

Герцог беспокойно поерзал на стуле:

– Мне сначала нужно разобраться с несколькими счетами, дорогая.