Оковы для призрака - Райчел Мид

— Продолжай идти, — велела я, лихорадочно соображая, как быть. — У тебя получится.

— Но там еще один стригой! Мы в ловушке! — воскликнул Дэниел.

— Не беспокойся. С ним я разберусь. Просто иди.

На этот раз мой голос звучал очень настойчиво, и Дэниел, повинуясь команде, снова двинулся вперед, хотя и еле-еле. Теперь я должна была очень точно рассчитать время. От меня требовалось следить и за «стригоями» с обеих сторон, и за Дэниелом, не давая ему останавливаться. Когда почти три четверти моста остались позади, я прошептала:

— Опускайся на четвереньки! Быстро!

Он послушался — замер и встал на четвереньки.

Встав на колени, я так же тихо добавила:

— Сейчас я закричу на тебя. Не обращай внимания. — И продолжила, уже громче, чтобы услышали те, кто шел сзади: — Что ты делаешь? Нам нельзя останавливаться! — Дэниел не пошевелился, и я снова заговорила тихо: — Хорошо. Видишь то место, где веревки соединяют основание моста с перилами? Вцепись в них как можно крепче и не отпускай, что бы ни случилось. Если понадобится, намотай их на руки. Давай!

Он повиновался. Время шло, пора было переходить к решительным действиям. Не вставая с колен, я развернулась и ножом, который получила вместе с колом, перерезала веревки, соединяющие части моста. Слава богу, нож оказался острый — организаторы испытаний понимали, что это не шутки. Нельзя сказать, что мне удалось рассечь веревки одним движением, однако я сделала это достаточно быстро, чтобы у «стригоев» с обеих сторон не хватило времени среагировать.

— Держись крепче! — еще раз крикнула я Дэниелу, и в это мгновение части моста под воздействием веса стоящих на них людей откачнулись в стороны, к деревянным опорам.

Мы с Дэниелом были к этому готовы, а вот наши преследователи сзади — нет. Двое упали, третий только-только успел ухватиться за планку моста, слегка соскользнул, но потом вцепился в нее крепче. Реальное расстояние до земли составляло шесть футов, но мне было велено считать, что это пятьдесят — то есть нам с Дэниелом грозила бы гибель, свались мы с такой высоты.

Несмотря на сложную ситуацию, он не выпустил веревку, я тоже крепко держалась и, когда наша часть моста повисла практически вертикально, начала карабкаться по ней, как по лестнице. При этом мне пришлось перелезть через Дэниела, что было нелегко, но позволило еще раз напомнить ему, чтобы он держался. Рэндалл, поджидающий нас впереди, хоть и потерял ненадолго равновесие, но не упал и сейчас полз вверх по веревкам, стремясь добраться до твердой поверхности, и был уже достаточно близко к ней, когда я сумела остановить его, схватив за ногу и с силой дернув на себя. Он вцепился в мост, и между нами завязалась борьба. Я понимала, что, скорее всего, столкнуть его не смогу, и стремилась хотя бы не подпускать ближе. Наконец, убрав нож, я вытащила из-за пояса кол. Сохранять равновесие было очень сложно, но и Рэндалл обеими руками держался за мост, открывая мне доступ к своему сердцу, чем я и воспользовалась.

Во время испытаний мы орудовали тупыми кольями, не способными проткнуть кожу, но если нажать достаточно сильно, противник понимал, что происходит. Мой удар был нанесен именно туда, куда требовалось; Рэндалл разжал руки и упал с моста, признавая тем самым, что получил «смертельный» удар.

Теперь нужно было убедить Дэниела ползти вверх. Это отняло много времени, поскольку он вел себя в точности так, как любой испуганный морой на его месте. Хорошо хоть, ему не пришло в голову, что настоящий морой мог бы разжать руки и упасть с моста.

Когда этот эпизод закончился, на меня обрушились новые атаки, но я отбивала их, не снижая темпа и не позволяя усталости завладеть собой. Перешла в боевой режим, сосредоточившись на основных инстинктах: сражаться, увертываться, убивать.

При этом все время приходилось изобретать что-нибудь новенькое, ни в коем случае не замедляя движения. Иначе противники могли бы захватить меня врасплох — как я их в случае с мостом. И я справилась, сумев выкинуть из головы абсолютно все посторонние мысли и видя в инструкторах настоящих стригоев, а не хорошо знакомых людей. И ни разу я не позволила им меня достать.

Когда все закончилось, я не сразу это осознала: просто застыла на какое-то время в центре площадки, не понимая, почему атаки прекратились. Я осталась тут одна. Постепенно мир вокруг начал обретать четкость. Зрители на трибунах, приветствующие меня криками. Инструктора, поднявшиеся туда же. Гулкое биение собственного сердца.

И только когда улыбающаяся Альберта потянула меня за руку, я поняла, что испытание, которого я ждала всю жизнь, завершилось. А мне казалось, прошли лишь какие-то мгновения.

— Пошли. — Обхватив рукой за плечи, она повела меня к выходу. — Тебе нужно выпить воды и присесть.

В состоянии какого-то оцепенения я позволила ей увести себя с поля; зрители выкрикивали мое имя и аплодировали. Сквозь шум за спиной я услышала чьи-то слова о том, что нужно сделать перерыв и починить мост. Альберта привела меня в зону ожидания и усадила на скамью. Кто-то опустился рядом и протянул мне бутылку воды. Я подняла взгляд и увидела мать. На ее лице сияло выражение ничем не замутненной гордости.

— Сколько времени это продолжалось? — спросила я наконец.

Она снова удивила меня, рассмеявшись искренне и весело.

— Сколько времени? Роза, ты провела на поле почти час. И действовала с фантастической скоростью. Наверное, это один из лучших результатов, которые когда-либо видела школа.

— Правда? А мне казалось, все прошло… — я хотела сказать «легко», но это было не совсем точное слово, — как в тумане.

— Ты была изумительна. — Мама сжала мне руку. — Я очень, очень горжусь тобой.

Только тут я в полной мере осознала, что все действительно закончилось, и расплылась в улыбке.

— И что теперь?

— Теперь ты стала стражем.

У меня имелось уже много татуировок, но все предыдущие случаи не шли ни в какое сравнение с той помпезной церемонией, в результате которой я получила знак обещания. Раньше мне накалывали знаки молнии за убийство стригоев в неожиданных, трагических обстоятельствах: сражение в Спокане, нападение на школу, миссия спасения. И этих убийств было так много, что им потеряли счет. Обычно за каждого истребленного стригся наносится особый знак, я же в итоге получила звездочку, означающую, что сосчитать мои достижения уже невозможно.

Нанесение татуировки — процесс не быстрый, даже если рисунок несложен, а сейчас их должен был получить весь мой выпускной класс. Церемония происходила в академической столовой — большом зале, убранство которого сейчас не уступало тому, что мы видели при королевском дворе. Весь он был заполнен зрителями — друзьями, родными, стражами. Альберта по одному вызывала нас к татуировщикам и громко объявляла полученные за испытания оценки. Эти оценки — очень важная вещь, поскольку влияют на распределение. Морой мог потребовать, чтобы ему выделили стража определенного уровня. Лисса, конечно, выразила желание получить меня, хотя даже самые лучшие в мире оценки, добытые в процессе финального испытания, не могли компенсировать дисциплинарные взыскания, отмеченные в моем личном деле.