Кукла госпожи Барк - Хаджи-Мурат Мугуев

– Неверно. Первая ошибка, – сказал Аркатов. – Мертвая женщина – как раз та самая «Краснова», которая хотела отравить вас. Вы сможете опознать ее сами. И я, и работники санчасти узнали ее.

– Сделали вскрытие?

– Вскрытие позже, но это и неважно. От нее разит горьким миндалем, этим стандартным запахом всех классических отравлений. Обнаружили не сразу, так как по шоссе двигалась густая колонна грузовиков, и, когда прошла последняя машина, прохожие увидели лежавшую на дороге женщину. Из этого значит… – Аркатов замолчал.

– …из этого значит, что одна из последних машин и выбросила на дорогу этот труп.

– Значит, где-то невдалеке есть центр, ведущий борьбу против нас, – перебил я.

– Думаю, только против генерала и вас, товарищ полковник, – сказал Аркатов. – Не против управления или отдела, а именно против вас двоих. И, исходя из этой отправной точки, мы, по-моему, и должны вести наше следствие.

Вывод опытного и умного следователя, каким был Аркатов, удивил меня.

– Подумайте, товарищ полковник, ведь вас, именно вас и генерала зазвал в дом этот неизвестный человек. К вам явился он и умно разыграл роль маленького, беспомощного, ничтожного человечка, ищущего помощи у власти. Но возникает вопрос: а что случилось бы, если бы вы и генерал погибли? Что произошло бы? Рухнула бы Советская власть? Обессилела наша армия? Приостановилось бы наступление на фронтах? Нет, все это было бы по-прежнему, и только вместо генерала и вас пришли бы новые генерал и полковник, и работа управления шла бы своим чередом. Значит, винтики машины были бы заменены новыми, и она продолжала бы работать. Это знаем мы, это понимает и враг, а, судя по всему, он умный противник и не стал бы из-за, извините меня, мелочей ставить под удар свою организацию и жертвовать своими людьми. Значит, им нужны вы и генерал. А теперь подумайте, кто и почему так домогается вашего уничтожения? Повторяю, это мой вывод, мои предположения.

– Признаюсь, капитан, вывод ваш хотя и не лишен оригинальности, но не убеждает меня. Я не изобретатель сверхмощного оружия, не дипломат, решающий сложные проблемы, не химик, открывающий непреодолимой силы газы или яды… Я – обыкновенный советский офицер, каких тысячи, да, насколько мне кажется, и генерал тоже не из плеяды особо выдающихся военных деятелей нашей армии, чтобы немцам надо было охотиться за ним.

– Немцам? – переспросил Аркатов. – А вы уверены, что это немцы?

– А кто же? – глядя на него, спросил я.

– Не знаю… Вот это-то нам и нужно разгадать.

Он встал и, быстро пройдясь по комнате, вдруг остановился возле меня и коротко спросил:

– Вы знаете, что я нашел на трупе Красновой?

– Нет. А что именно?

В эту минуту, как и в прошлый раз, сильно зазвонил телефон.

– Товарищ полковник. Говорит майор медслужбы… – послышался в трубке голос начальника санчасти. – Происшествие… Обнаружена Краснова…

– Какая Краснова?

– Военврач санотдела… капитан Краснова, – продолжал взволнованный майор.

– Что за чертовщина! Да ведь она раздавлена машиной…

– Никак нет… она… – возбужденно докладывал майор.

Телефон смолк, разговор оборвался.

– Алло! Алло!.. – стуча по рычажку, закричал я. Мертвое молчание было ответом. Было ясно, что провод оборвался или был обрезан в момент нашего разговора. Аркатов, поднявшийся с места и молча слушавший мои слова, сказал:

– Вздор!.. Неправда!.. Краснова или та, кто прикрывался ее именем, убита…

– Не знаю… Начсанчасти только что доложил, что она жива.

– Действительно чертовщина, – засмеялся Аркатов. – Духи, которые бродили в доме, по-видимому, существуют, и к их компании теперь присоединилось и привидение убитой Красновой.

И мы побежали к машине, ожидавшей капитана у ворот.

В санчасти возле возбужденного майора и удивленных, ничего не понимающих сотрудников стояла полная высокая женщина с круглым, типично русским лицом. Она была в форме капитана медицинской службы.

– Вот, рекомендую, товарищ полковник, военврач Краснова, – разводя руками, сказал майор.

Поднося руку к пилотке, женщина отчетливо отрапортовала:

– Товарищ полковник! Гвардии капитан медслужбы Краснова прибыла к месту службы. Задержка в пути произошла ввиду…

Я остановил ее и, войдя в кабинет майора, спросил:

– Где вы были эти три дня?

– Четыре, товарищ, полковник. В субботу вечером, когда я ехала сюда из сануправления фронта, меня при въезде в город задержал комендантский патруль, отобрал документы и до сегодня держал под арестом.

– Причины задержания?

– Лейтенант, снявший меня с машины, сказал, что документы не в порядке и для выяснения пригласил в комендатуру.

– Сколько человек было в патруле?

– Двое. Лейтенант и солдат.

– А в комендатуре?

– Не знаю. Я даже не могу вспомнить, что произошло дальше, так как, когда меня повезли, уже в машине мне стало плохо… дальше не помню ничего… какой-то туман… Очнулась час назад в саду, на окраине города, откуда я добралась до санчасти. Я могу приступить к своим обязанностям? – спросила Краснова.

– Это дело вашего начальства, – указывая на майора, сказал я.

– Документы ваши у меня, вы их получите вечером, – сказал Аркатов. – Говорить о том, чтобы вы не распространялись об этом приключении, я думаю, не стоит, – закончил он, и мы вышли на улицу.

– Ну, как, товарищ полковник, узел распутывается? – спросил он.

Я пожал плечами.

– А по-моему запутывается.

– И да, и нет. Вы сейчас куда едете?

– Опросить погорельцев, жителей того проклятого дома.

– А я в комендатуру. Итак, до вечера у генерала.

Жильцы сгоревшего дома были переселены в пустовавшее здание почтамта. Всего было пять семейств: Градусова, того самого инженера, о котором говорил посетивший меня человечек, и четырех других. Тут был и рабочий пивоваренного завода Соломин, и пианист Приорин, и та самая Елизавета Львовна, на которую ссылался таинственный человек.

Конечно, никто из них даже и не слышал ни о каких «привидениях». На мой вопрос, кто из них жил в той стороне дома, где произошел взрыв и откуда начался пожар, жильцы ответили: «Никто», а инженер Градусов удивленно сказал:

– Разве товарищу полковнику неизвестно, что вся передняя половина дома, начиная с парадного и включая большой зал, то есть центр здания, пустовала?

– Почему пустовала?

– До прихода наших войск там находился немецкий офицерский изолятор, и, хотя официально это не было известно, мы, жильцы, знали об этом.