Меррик - Энн Райс

Мне, однако, не потребовалось много времени, чтобы прийти квыводу о правильности принятого Лайтнером решения: этот ребенок не долженузнать об этой семейной ветви от нас, по крайней мере до тех пор, пока Эрон неубедится, что такое вмешательство не навредит обеим сторонам, а, наоборот,принесет им пользу.

Обстоятельства сложились таким образом, что такой момент ненастал до сих пор. Насыщенная событиями жизнь Меррик никак не была связана сбелыми Мэйфейрами. Поэтому на этих страницах вы не найдете о них ни слова.

А в тот далекий вечер мы с Эроном старательно закрывали свойразум, чтобы сидевшая в кресле маленькая ведьма не смогла прочитать наши мысли.

Не помню, бросила ли на нас взгляд Меррик или нет, преждечем продолжить.

– Мэйфейры и сейчас живут в том доме, в Садовомквартале, – как бы между прочим заметила она. – Они белые и никогдане общались с нами, разве только через юристов. – Последние слова девочкапроизнесла с легкой усмешкой, какая обычно возникает на губах взрослых людейпри упоминании о служителях закона, потом, тряхнув головой, продолжила: –Юристы приезжали к нам из города, привозили деньги. И некоторые из них тожебыли Мэйфейрами. Они же отослали Анжелику Мэрибелл Мэйфейр на север, в хорошуюшколу. Но потом она вернулась домой, прожила здесь всю жизнь и умерла. Я быникогда не обратилась к тем белым родственникам, – неожиданно резкозаявила Меррик и тут же вновь заговорила прежним ровным тоном: – Надо сказать,что Большая Нанэнн отзывается о дядюшке Джулиене так, словно он до сих пор жив,а от других родственников я с самого детства слышала только хорошие отзывы: всекругом говорили, что дядюшка Джулиен был добрым человеком. Похоже, он хорошознал всех своих цветных сородичей. А еще рассказывали, будто он мог однимвзглядом уничтожить любого врага. У меня есть и другие сведения о дядюшкеДжулиене, и постепенно я сообщу вам остальное.

Неожиданно она бросила взгляд на Эрона, и он, как мнепоказалось, смущенно отвел взгляд. Уж не прочла ли она в его глазах будущее,подумалось мне. Быть может, она увидела в них, что досье Таламаски на Мэйфейрскихведьм поглотит жизнь Эрона точно так же, как Вампир Лестат поглотил мою.

Даже сейчас, негромко беседуя за столиком кафе с красивой иуверенной в себе женщиной, в которую превратилась та босоногая девочка, япытался понять, что думает она о смерти Эрона.

Немощный старик официант принес заказанную бутылку темногорома «Сент-Джеймс», какой делают на Мартинике, и наполнил им стоявший передМеррик маленький восьмигранный стакан из тяжелого стекла. Я уловил знакомыйзапах – и меня вновь захлестнули воспоминания. На этот раз не о нашем с нейзнакомстве, а о совсем других временах.

Меррик осушила стакан так, словно в нем была простая вода.Впрочем, насколько я помню, она всегда пила ром именно так. Официант зашаркалобратно в подсобное помещение, а Меррик, опередив мой порыв, взялась за бутылкуи снова наполнила свой стакан.

Скользнув языком по внутреннему краю губ, она вновьвзглянула мне прямо в лицо. Огромные пытливые глаза смотрели очень внимательно.

– Помнишь, как мы вместе пили ром? – спросила Меррик слегким намеком на улыбку: волнение и напряжение пока не позволяли улыбкепроявиться в полную силу. И, не дожидаясь моего ответа, продолжила: – Вижу, чтопомнишь. Я говорю о тех коротких ночах в джунглях. Да, ты абсолютно прав,утверждая, что вампир – это чудовище, отнюдь не чуждое человечности. И в тебесамом по-прежнему очень много человеческого. Я вижу это по глазам, по твоимжестам. Что касается твоего тела, то оно абсолютно человеческое. Нет ни одногопризнака...

– Признаки есть, – возразил я. – Со временем ты ихувидишь. Сначала тебе будет не по себе, потом ты начнешь испытывать опасения,но в конце концов привыкнешь. Поверь мне, я знаю, что говорю.

В первый момент она недоуменно приподняла брови, но тут жесогласно кивнула и сделала еще один глоток рома. Я понимал, какое это для неенаслаждение. Конечно, выпивка не входила в число ежедневных занятий Меррик, но,когда случай все-таки выпадал, спиртное действительно доставляло моей красавицеистинное удовольствие.

– Так много воспоминаний... – прошептал я.

Однако показалось чрезвычайно важным не погрузиться в нихбезоглядно, а сконцентрироваться на тех, которые подтверждали невинность Меррики свидетельствовали о безоговорочном доверии между нами.

Эрон до конца жизни был ей предан, хотя редко говорил со мнойоб этом. Что она знала о трагедии, унесшей жизнь нашего друга (Эрон попал подколеса автомобиля, и водитель, сделавший это умышленно, скрылся с местапроисшествия)? Я к тому времени уже отдалился от Таламаски, от Эрона и вообщеот жизни.

Подумать только, ведь мы с Эроном столько лет посвятилиисследованиям и, казалось бы, должны были научиться обходить все несчастья. Ктобы мог предположить, что мы станем пленниками собственного призвания и нас ждеттакой драматический поворот судьбы, который заставит отвернуться от дела,которому мы верой и правдой служили всю свою жизнь! Но разве не то же самоепроизошло с еще одним преданным агентом Таламаски, моей любимой ученицей ДжессРивз?

Но тогда, когда Меррик была восхитительным ребенком, а яВерховным главой, не перестававшим ею восторгаться, у меня и в мыслях не было,что оставшиеся мне несколько лет смертной жизни готовят столь грандиозныеперемены.

Почему я не извлек урок из истории Джесс? Она была моейученицей в гораздо большей степени, чем Меррик, но вампиры завладели ею целикоми полностью.

Джесс прислала мне всего одно письмо, полное иносказаний ине представлявшее ценности ни для кого другого. Она прощалась со мной, даваяпонять, что мы с ней никогда больше не увидимся. Я не воспринял судьбу Джесскак предостережение. Подумал лишь, что для глубокого и серьезного изучениявампиров Джесс Ривз оказалась слишком молода.

Но все это позади. Сердечная боль утихла. Допущенные ошибкиостались в прошлом. Моя смертная жизнь разбилась вдребезги, душа воспарила, нозатем рухнула в пропасть. Сущность вампира безвозвратно уничтожила вседостоинства человека, каким я когда-то был, не оставив мне ни малейшего поводадля утешения. Джесс была одной из нас. Я знал ее тайны, равно как и то, что онаотдалилась от меня навсегда.

Сейчас имело значение только одно: в ходе своих исследованийДжесс мельком видела призрака, рассказ об этом призраке взволновал Луи и теперьне дает ему покоя. Вот почему я вынужден был обратиться к моей возлюбленнойМеррик со столь необычной просьбой и умолять ее использовать все своиспособности, чтобы вызвать призрак Клодии.