Однажды в Карабахе - Ильгар Ахадов
Шрифт:
Интервал:
– А ты думал, на войне воюют одни благородные девицы из гимназий, еще не успевшие потерять невинность и откормленные дети высокопоставленных родителей? – с сарказмом спросил Арзуман Алиев. – Товарищи ветераны, вы встречали среди нас хоть одного сына министра или его зама, или сыновей олигархов, глав законодательных и исполнительных органов?
– Да, конечно, – хихикнул Бакинец. – Я лично начинал службу в батальоне благородных девиц и закончил его в батальоне благородных мальчиков.
– Во всех освободительных войнах воюет простой народ, – вздохнул Длинный ветеран. – По-вашему бандиты, деревенщина и беженцы, но любящие свою отчизну и нередко жертвующие жизнями ради победы.
– Как он сказал! – восхитился знакомый голос. – Я прям прослезился… – вытер сухие глаза и неприлично высморкался Бакинец.
– Балабеков, – обратился ко мне Арзуман, – ты, вроде, командиром был. Так бери инициативу в руки. Эти голуби хотят выпорхнуть и неизвестно куда полетят, – показал он в сторону “святой троицы”. – Или ты с ними заодно?
– Да что ты такое говоришь, дорогой, – cпокойно возразил я. От водки меня уже мутило. Давно так много и без закуски не пил. Но в остальном чувствовал себя превосходно, а главное, без страха и суеты перед вышестоящей инстанцией.
– Слушай мою команду, – обратился я к ветеранам. – Закройте двери на замок!
Проворный Бакинец раньше всех оказался у дверей и выполнил команду.
– Ганмурат бек, перестаньте сжимать бутылку и готовиться к прыжку. Тут вам не горы, а вы не пума… А ты, братец, – обратился я к товарищу в тельняшке, – собери у аудитории все имеющиеся мобильные телефоны…
– Не надо… – вдруг устало произнес Прилизанный, – не глупите. Не предпринимайте шаги, за которые после придется отвечать. Ваше командование смешно и нелепо. Я обещаю до конца выслушать эти страшилки и не мешать съемкам. В конце концов, мне самому стало интересно, чем закончится этот балаган… И перестаньте дрожать! – заорал он вдруг на Кахрамана Зопаева. – Возьмите себя, черт возьми, в руки!
– Слушаюсь! – пискляво запищал тот.
– Какие мальчики! – вожделенно промурлыкал Оператор. – Я сам с удовольствием пошел бы с ними воевать. Мне даже в плен попасть не страшно.
– Конечно, дорогая, тебе уже нечего терять, – противно забубнил Режиссер.
– Фу, грубиян… – фыркнул духовное и физическое воплощение Содома и Гоморры.
– Балабеков, умоляю, послушайте его, – прижалась ко мне Аталай. – Он очень большой начальник, и это моя первая передача. Лично прошу… – опалила меня пламенным дыханием и заставила покраснеть эта рыжеволосая бестия.
– Та-ак, вечер, кажется, перестает быть томным, – ухмыльнулся я и предложил Древнему Огузу:
– Продолжайте, Ганмурат бек, с последней мысли.
– Собака!.. – зарычал тот вновь на Прилизанного. – Убью!
Я загородил от него побледневшего чиновника.
– Мы все поняли, уважаемый, что вы пылко любите своего комбата. Но что все-таки он еще сказал у костра? -попытался отвлечь его я.
Мальчик опять привычно щелкнул перед озверевшим лицом Огуза хлопушкой. Он зло фыркнул, но в итоге продолжил…
– Он ничего не успел сказать, потому что вдруг поднялся страшный шум. Орали и матерились наши ополченцы. Мы, заподозрив вылазку противника, быстро метнулись на ближайшую позицию, откуда доносились вопли. Когда дошли, было уже тихо. Ребята молча стояли, понурив головы. На поляне в лунном свете просвечивался чей-то темный силуэт, прислонившийся к одинокому дереву. Я еле узнал Хамзата, двоюродного брата. Он был босиком, в рваном камуфляже и тяжело стонал. Голова его была забинтована грязной белой тряпкой. Там, где должны были быть ушные раковины, зияли темные пятна.
Я бросился к нему и обнял, не понимая, что еще больше усугубляю его страдания. Вся его грудь была мокрая от крови. Он молча от меня отстранился. И вдруг тяжело зарыдал.
– Они отрезали мои уши, Ганмурат! Меня унизили. Я не успел подорвать себя…
– Как это случилось? – спросил я упавшим голосом. – Ты же в этих горах каждую тропинку знал!
– Прямо у наших постов. Мы не ожидали такой дерзости.
– Кто это сделал, брат? – скрипя зубами, спросил я.
– Ашот! Твой друг…
Кровь ударила мне в лицо. Каждое слово Хамзата, превратившееся в пудовую гирю, стучало по голове.
– А где твои товарищи? Акиф? Расул? – это спросил комбат, мрачно глянув на меня.
Хамзат опять зарыдал.
– Там они. У них… Акиф был тяжело ранен в голову, не знаю, жив ли теперь… Расула же избили арматурой, палками, ремнем… Наверно, до смерти. Не дышал он. Был там один изверг, Мкртычем звали…
Он вдруг начал выть и биться головой о дерево. Никто его не остановил. Мне показалось, что схожу с ума.
– А тебя? Как ты ушел? – каким-то чужим голосом я задал ему мучивших всех нас вопрос.
– Ашот!.. Его сначала не было. Когда настал мой черед, этот Мкртыч начал бить и меня. Но вдруг, бросив портупею в сторону, схватился за нож. Я мысленно простился с жизнью и начал молиться Аллаху. Вдруг услышал знакомый голос:
– Не надо убивать этого турка. Лучше возьмем за него выкуп.
Я кое-как поднял голову и узнал Ашота. В ответ Мкртыч, державший меня за волосы, грязно выругался и приставил нож к горлу. Но не успел полоснуть. Ашот в прыжке поймал его руку, и они сцепились. Товарищи еле их разняли. Мкртыч исступленно что-то орал, кажется, у него какой-то Месроп погиб.
– А уши?
– Ашот… – Хамзат захлебнулся в рыдании. – Он, смеясь, собственноручно отрезал мои уши тем самым ножом Мкртыча. После кинул собаке… Сказал, теперь иди к своим туркам и объясни, что их ждет, если не уйдут из Карабаха.
– Скажи, брат… – я уже его не видел. Перед взором открывалось прошлое. Наши отцы сидели у холма, под деревьями. На сочной траве был накрыт белый дастархан – с хлебом, с козьим молоком, сыром и зеленью. Внизу, у реки, паслось многочисленное стадо, а рядом бегали с волкодавами дети: я, мой друг Ашот, его сестра Наири, мои младшие братья и сестры, Хамзат – сын брата моего отца – и Расул, который приехал к нам в гости из соседнего села. Один из двоих, чье измученное тело, может, до сих пор лежит у ног товарища его детских игр.
– Скажи, брат… – задыхаясь от еле сдерживаемых слез, я кое-как из себя выдавил. – А он… узнал тебя?
– Когда я уходил, наши глаза встретились. Он усмехнулся. Но после отвел взгляд… Ты знаешь ответ, что спрашиваешь? Как он мог не узнать меня?
– Но он… Все-таки спас тебя… – я еле выговорил – ком в горле застрял.
– Да, спас. Чтобы так жестоко унизить…
Хамзат вдруг в бешенстве заорал, подняв кулаки в небо.
– Я отомщу! О Аллах,
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!